Девушка по имени Августа - Вадим Норд

Геннадий Валерианович любил хорошо сделанные мелодрамы и, как ни странно, гонконгские боевики. Утверждал, что только такие фильмы помогают ему расслабиться и на время отрешиться от жизненных проблем.

– Да, это я не так выразился… – согласился босс. – Ладно, вернемся к делу…

«О делах мы вроде бы еще не говорили», – сыронизировал про себя Александр, но босс и впрямь перешел к существу. Видимо, понял, что головная боль не даст долго переливать из пустого в порожнее.

– За время вашего отсутствия мне удалось отстоять клинику, – гордо похвастался он. – Никуда мы переезжать не будем. Переживем, конечно, какие-то временные трудности вроде покраски фасада и укладки плитки перед зданием, но в сравнении с изгнанием это пустяки. Вам, Александр Михайлович, в связи с этим придется заняться двумя дамами с нашего городского Олимпа. В срочном порядке. Я им пока сказал, что вы уехали оперировать в Гамбург, но скоро должны вернуться…

Александр понял, что увольняться ему не придется.

– В Гамбург? – переспросил он. – Надо бы запомнить, а то ляпну, что во Франкфурт.

– Запишите, чтобы не забыть, – посоветовал босс. – Короче говоря, то, что имели, мы сохранили, от porcus ex grege diaboli [32] отбились, теперь пора подумать о дальнейшем развитии. Скажу честно, не виляя…

«Пора бы, – подумал Александр, – навилялись сегодня уже достаточно, сверх всякой меры навилялись».

– Клиника и я лично очень заинтересованы в вас, Александр Михайлович. Настолько, что я хочу обезопасить себя и клинику от вашего возможного перехода к конкурентам. Хочу закабалить вас, связать по рукам и ногам!

– Получится ли? – усомнился Александр.

– Сейчас увидим, – ответил Геннадий Валерианович, нисколько не смутившись. – Как вам известно, наша клиника представляет собой закрытое акционерное общество. Нет ли у вас желания приобрести пятнадцать процентов от общего числа акций по особой, льготной цене?

Босс однозначно умел удивить. Александр ожидал чего угодно, вплоть до шантажа, но только не предложения стать совладельцем клиники. Определенно – это предложение из тех, которые делаются раз в жизни.

– Конфуций учил направлять свою волю на достижение правильного пути, помнить о морали, быть человеколюбивым и упражняться в искусствах, – продолжил босс. – Вы – человеколюбивы, умеете добиваться своего, но в то же время мораль для вас не пустое слово… Я бы никогда не сделал бы такого предложения доктору Блувштейну, несмотря на то, что с профессиональной точки зрения вы примерно равноценны. Только есть два весьма существенных отличия. Во-первых, для Леонида Ароновича есть только одна мораль – его собственная выгода, а во-вторых, он уже достиг пика своих возможностей, а вы еще нет. Кстати, он прощупывал почву в отношении возвращения. Звонил мне, каялся, охал и ахал. Я ответил, что могу пойти навстречу, но с одним условием – в течение года никаких премий, процентов и бонусов. Один голый оклад – и больше ничего. Леонид Аронович икнул и сказал, что подумает. Больше, сами понимаете, он мне не звонил. Так что же вы скажете в ответ на мое предложение?

– Это так неожиданно, – признался Александр. – Я никогда не представлял себя в роли акционера, да и не уверен, что моих скромных сбережений хватит на покупку акций, даже по льготной цене…

– Можно в рассрочку! – напористо перебил босс. – Я хочу, чтобы вас с нашей клиникой связывали не просто рабочие отношения, а нечто большее. Чтобы вы были лично заинтересованы в процветании клиники, в ее развитии. Я прекрасно знаю, что вы – добросовестный профессионал, но между добросовестным профессионалом и добросовестным профессионалом, заинтересованным в процветании именно нашей клиники, есть существенная разница. Я предлагаю вам войти в долю не за красивые глаза, а потому что понимаю, какие выгоды могу с этого получить. Я сам это предложил, поэтому готов пойти навстречу вашим возможностям. Но учтите, что непринятие моего предложения означает абсолютный отказ от него. Повторно предлагать я не стану и к обсуждению этого вопроса больше никогда не вернусь. Для меня, знаете ли, имеет значение не только то, скажете ли вы «да» или не скажете, но и то, как вы это скажете и насколько быстро. Если вас самого не увлекает идея стать компаньоном, получить долю в доходах, но взамен взвалить на себя определенное бремя, то нечего воздух сотрясать попусту. Итак, что вы мне ответите, Александр Михайлович?

Надавить босс умел, этого у него не отнимешь. Александр напрягся. Создавалось впечатление, что ему не оставляли выбора. У человека всегда должен быть путь для отступления, даже если он отступать не собирается. Так правильнее и спокойнее.

– Я не склонен влезать в долговую кабалу без особых на то причин, – ответил он, стараясь, чтобы его ответ прозвучал как можно мягче. – Назовите, пожалуйста, сумму, чтобы я понял, о чем конкретно идет речь…

Через десять минут обе стороны пришли к согласию. Александр получал пятнадцать процентов акций за треть их реальной цены, но и в таком случае оставался должен кругленькую сумму, которую предстояло покрывать из доходов, выплачиваемых по этим акциям, как минимум в течение двух лет.

– Если вы с новыми силами возьметесь за дело и к вашему энтузиазму профессионала добавите энтузиазм собственника, то рассчитаетесь меньше чем за год, – обнадежил босс.

– Вашими устами, Геннадий Валерианович, да мед пить, – ответил Александр без какой-либо задней мысли, но главный врач тут же спохватился и выставил на рабочий стол посреди папок и бумаг початую бутылку Bisquit и две коньячные рюмки.

Александр улыбнулся, вспомнив свою недавнюю импровизацию на тему питейных традиций медиков во время экскурсии. Ладно, раз уж он сегодня без машины, то можно выпить капельку по такому случаю.

– Шоколад, печенье, лимон по-николаевски? [33] – предложил шеф.

– Спасибо, ничего не надо, – отказался Александр, – и много мне не наливайте, пожалуйста.

– Я и сам на работе не пью, – хмыкнул главный врач, разливая коньяк по рюмкам, – один дринк, двадцать грамм.

Налито вообще-то было по сорок, но это, в сущности, тоже немного. Тот же дринк, только по-нашему.

Негромко, интеллигентно, чокнулись, выпили, помолчали немного.

– Теперь мы компаньоны, Александр Михайлович, – констатировал босс. – И как компаньон компаньона я прошу вас рассказать мне, зачем вы ездили в Питер на целую неделю. Если, конечно, это не сугубо личное.

О «сугубо личном» Александр предпочел не распространяться, а про все, связанное с операцией в «Первой реконструктивно-пластической клинике «Прогресс», рассказал в подробностях. Оказалось, что босс слышал об убийстве Дегтярского и, будучи немного осведомленным о его семейных проблемах, не исключал, что заказчицей убийства могла быть супруга.