Странный приятель. Тайна Врат - Егор Чекрыгин

– Видел я тут двоих, – задумчиво ответил Гаарз. – Вернее, троих или даже, наверное, пятерых… Ох ведь бесовки!!! Все напоказ, спереди – во, сзади – во, и все из себя такие ходят прям… Я было к ним, да генерал ведь строго-настрого воспретил… Говорит: «За это самое место подвешу, и будешь висеть, пока не отвалится!» – Гаарз печально вздохнул.

Дни текли достаточно быстро. Ренки постепенно привык к виду полуголых людей, жизни в круглых домах, питанию в закрытой кабинке и крайней осторожности в использовании левой руки. Да и местные перестали представляться ему совсем уж дикими и непонятными туземцами, а стали восприниматься как вполне нормальные ребята, разве что с некоторыми закидонами. И прежде всего «нормальными ребятами» оказались дружки Рсчкаана по «военной школе», с которыми лейтенант проводил почти все свои дни в Ашаа.

Свой парадный, подаренный Риишлее мундир Ренки, скрепя сердце, подарил брату гасиига, объяснив некоторую потертость вещи тем, что сам получил его в дар от очень-очень-очень великого и большого человека, который является не только верховным духовным наставником его народа, но и великим военным вождем. После чего подарок был принят с особой торжественностью и долго изучался всей компанией.

Все оставшееся время пребывания в Ашаа Ренки старательно пытался не думать о напрасности сей жертвы, ибо Рсчкаан не оценил дороговизну сукна, особый покрой и изысканность отделки. Хождения в мундире брату гасиига хватило ровно на полдня. После отлучки для «того, о чем не говорят» (тут это была еда) он вернулся в уже привычной юбке и нелепо соврал Ренки, что не будет больше носить эту одежду, боясь повредить такую большую ценность. Зато и намеки на то, чтобы новый приятель надел юбку, с его стороны прекратились.

И как же развлекалась столь изысканная компания молодых людей? Естественно, они не только сражались на разных видах оружия или палили по мишеням в «военной школе», но и болтались по городку и окрестностям, подмигивая местным красоткам, и даже разок сходили на охоту, которая дала множество тем для добродушных шуток над Ренки, впервые оказавшимся в джунглях и конечно же единственным, кто вернулся без добычи.

А вот после охоты его с особой торжественностью повели в бордель. Впрочем, поначалу Ренки решил, что это скорее театр или что-то подобное. Находившиеся там дамы старательно занимали своих спутников разговорами, из которых Ренки ничегошеньки не понял, что-то спели хором, довольно мелодично и красиво, хотя и несколько длинновато, потом танцевали такие танцы, что у бедного лейтенанта едва глаза на лоб не вылезли от удивления.

Потом парочки удалились в отдельные комнатки. Причем не кавалеры выбирали дам, а совсем даже наоборот! Дамы подхватывали понравившихся им юношей и уводили с собой.

Когда все разошлись, в зале осталась только хозяйка заведения и Ренки, немного разочарованный тем, что он здесь один, без своих новых знакомых, слегка настороженный и отчасти даже напуганный.

– Ты почетный гость! – внезапно сказала хозяйка, усмехнувшись, будто прочитала все, что было в этот момент на душе у Ренки. Говорила она на тооредаанском не слишком чисто и свободно, но вполне понятно. – А значит, тобой буду заниматься я сама.

Ренки вздрогнул и вместо того, чтобы сказать подобающий случаю комплимент или шутку, уставился на хозяйку, словно кролик на удава. Нет, дама далеко не была столь пугающей и отвратительной, как огромная змея, скорее, даже очень наоборот. Эта женщина неопределенного возраста показалась Ренки нереально красивой. Хотя что-то змеиное в ней определенно было.

Просто выглядела и вела она себя будто королева, какими воображал себе королев никогда раньше не видевший царственных особ Ренки. Властная, загадочная, слегка надменная… Она управляла всем, что происходило до этого, одним движением брови или пальчика, кажется, усмиряя и сдерживая буйный нрав молодых вояк одним своим взглядом. Даже Рсчкаан, брат самого гасиига, обращался к ней очень почтительно и вежливо – так Ренки говорил бы с настоящей королевой. Сама мысль о том, чтобы заняться с ней тем, чем раньше Ренки занимался только (увы!) со шлюхами, казалась ему сущим святотатством. Но, видимо, его мнение в данный момент никого не интересовало.

Глава 10

– Ну ты, дружок, и деревня! – возмущенно и чуть завистливо рявкнул Готор. – Никакой не бордель это был и не шлюхи! Это у местных храм такой, а женщины были жрицами. Тебя действительно удостоили небывалой чести. А ты – бордель!

– Но ведь они же…

– И что?

– Ну-у-у…

– Темнота! – опять припечатал Готор. – Такое было во многих культах разных народов. Религия – это не только… в храме выкрикивать. Кстати, я ведь тебе уже рассказывал, что это слово из трех букв означает в действительности? Вот-вот… Пошутил, видать, так ваш Манаун’дак над потомками. Ладно, расскажи лучше, что там было. Ведь с самой главной жрицей… того!

– Ну… Сначала мы вина выпили и поели чего-то сладкого, вроде сушеных фруктов.

– Вы ели?!

– Ну да… А-а-а!

– Вот-вот… Значит, то ли еда у местных – вещь настолько интимная, что только любовники могут ей совместно заниматься, то ли тут что-то глубоко религиозное… Я ведь эту сволочь Ксшаа сколько ни расспрашивал, молчит, гад, будто я его о чем-то совсем неприличном спрашиваю. Фигов тооредаанский купец! Надеюсь, одной едой у вас дело не ограничилось?

– Ну, мы потом разговаривали еще, – немного смущенно ответил Ренки.

– О чем? – внезапно насторожился Готор.

– Обо всем, – потерянно ответил Ренки и густо покраснел. – Как-то так получилось, что я ей все рассказал. Ну, то есть, совсем все!

– И обо мне? – обмер Готор.

– Нет. О тебе промолчал. Ну, в смысле откуда ты. А в остальном – все рассказал. И про детство свое, и про каторгу, и про то, как мы встретились, как воевали, как потом… И про Риишлее, и про поиски…

Ренки умолчал о том, что не рассказал этой невероятной женщине о Готоре исключительно из-за жгучей ревности. Испугался, что выходец из другого мира станет ей намного интереснее обычного офицера, пусть даже и общепризнанного героя, и она его отвергнет.

А в остальном – у бедолаги не было ни единого шанса. Верховная жрица оборачивалась то заботливой матерью, которой у парня никогда не было, то мудрым и верным другом, то любящей женой, потом страстной и загадочной любовницей, а то и беззащитной девочкой, ищущей покровительства настоящего мужчины и воина. Ренки и сам не заметил, как выболтал ей все свои, чужие и даже государственные тайны, умудрившись сохранить лишь главную тайну друга, и то по не самой благородной причине.

– Значит, все рассказал. – В голосе Готора не было осуждения, лишь констатация факта. – Впрочем, тут все понятно. С твоим опытом иного ждать и не приходится. Ну, и как она прореагировала на твою болтовню?

– О! – радостно воскликнул Ренки. – Она сказала, что, когда мы будем спускаться с гор, там, в стороне от дороги, будет какой-то храм. Не местных богов, но и не наш. Вот она и посоветовала нам туда заглянуть в поисках древностей.

– И ты молчал?

– Да я как-то не придавал этому значения. Я же не знал, что она – жрица! Думал, она…

– Думал он, – пробурчал Готор, немного успокаиваясь. – Спиноза плюшевый. Да она, может, по значению – под стать нашему Риишлее! А он – «не знал»! Чего еще-то было?

– Не скажу! – отрезал Ренки, густо покраснев, и при этом его глаза приобрели такое масляно-мечтательное выражение, что Готору и без рассказов все стало ясно.

– Vezet zhe durakam! – пробормотал он завистливо на древнеимперском. – А я все со старыми хмырями общался, науки постигая. Весьма тупые, надо сказать, науки. Местные со своей системой счета с трудом до десяти тысяч считают. Да и в остальном примерно на том же уровне. По весьма грубым прикидкам, Манаун’дак дал вашей цивилизации солидный пинок, перебросивший ее эдак на две-три тысячи лет вперед! Ремесла тут на довольно примитивном уровне, в смысле организации производства. Хотя, надо отдать должное, сталь научились выплавлять весьма качественную, да и с другими металлами умеют работать. Правда, тут их немного. Но качество мушкетов оставляет желать лучшего. Недаром твои знатные приятели предпочитают «импортные образцы». А еще заметил? Местные живут у моря, а самый большой их корабль размерами примерно с нашу torpeda? И по части мореплавания у них… Потерять из виду берег для них чуть ли не смерти подобно! Тут, конечно, много разных факторов влияет. В моем мире живущие в джунглях народы никогда особой цивилизованностью не отличались, за некоторыми исключениями. Но тем не менее! А вот, кстати, и наш почетный конвой пожаловал!

Прошло уже примерно две недели, как армия генерала оу Дезгоота тронулась в путь. Плыли по преимуществу на длиннющих местных лодках, вмещавших до двух десятков человек. А тех, кому не хватило места в лодках, усадили на какие-то не то плотики, не то просто вязанки тростника, которого местные «самоплывом» пригнали с верховьев реки в огромном количестве.