Возмездие - Антон Шелипов

коллективу старателей — проще простого. Запишешься в гильдию, тебе и койку обеспечат, и паёк на первое время, даже за ручку к «хлебному месту» проводят. Главное — работай.

Под напором приезжих Хоя растёкся во все стороны. Сложно было сказать, где начинается городская черта. Нам же лучше, никто вопросы спрашивать не будет.

[Прекрати уже на каждого встречного-поперечного зыркать! Люди этого не любят!] — одёрнула я свои «ноги». Хокори даже взглядом умудрялась привлекать ненужное внимание.

Акула прикрыла глаза и помассировала веки подушечками пальцев.

[Н-не могу я! Нет у меня твоей выдержки, чтобы врагам улыбаться!]

Выпад Селёдки заставил меня задуматься. Ответить нужно было ёмко, как и положено умненькой девочке-ангелу.

В этот момент нам на пути попался старатель. Мужичок шёл с полным фартуком золотой крошки. Естественно, разглядывая добытое богатство и глупо ухмыляясь, он совершенно не смотрел по сторонам. Рыбина, погрузившись в тяжкие думы тоже ворон считала. Они почти столкнулись лбами, однако воительница ловко обошла препятствие. Лёгкий шаг в сторону, поворот вокруг своей оси и Хокори оказалась за спиной у старателя. Вот это я понимаю выучка!

[«Выдержка»? Ха, я тебя умоляю. У меня пламя из всех щелей хлещет…]

[Чего же помогать мне бросилась посреди драки?]

[Когда у тебя камень попёр?]

[Да! Лежачих не бьют, их добивают! Где твои хвалёные эмоции⁈]

[Язык прикуси, дура. Знала бы ты, как я тогда перепугалась! Откуда в твоей башке столько *****? Корчишь из себя не пойми что, а у самой кошки на душе скребут!]

Селёдка поджала губы, её мана похолодела.

[Хороший наёмник во всем ищет выгоду, мыслит трезво и ни к кому не привязывается. Ты надо мной сжалилась, от этого… только хуже.]

[Создатель надоумил?]

[Папа… Кхм, Протей многому меня научил, я хочу доказать, что всё усвоила.]

[Нам в Академии похожую дичь толкали. Знаешь, милая, седьмой с его «премудростями» может идти на… все четыре стороны. Слушаю я твою душу и диву даюсь, как ты до сих пор не свихнулась. Подавлять свои чувства — всё равно что отказаться мечтать! Воля — любимое дитя нашего разума. Она — лазурное зеркало, в котором отражаются наши чаянья. А ещё, ей подчиняется волшебство. Поддаться порыву, жить здесь и сейчас — вот смысл бытия!]

[Я… ненавижу себя и свои чувства!]

[Почему?]

[По моей вине погиб малёк… Ошибка молодости.]

Хах, тоже мне, старуха двадцатилетняя. Теперь понятно, чего она начала по мне слёзы лить. Мой фокус разбередил её старые раны. И вообще, я ведь неплохо так по Протею прошлась, а Селёдка стерпела. Странненько.

[Расскажешь?] — подделав доверительный тон, спросила я.

[Глупая история…] — Хокори подняла глаза к серому, бескрайнему небу. — [Мы часто плавали к берегам империи. Я и мальки. Трофеи собирали, людишек пугали.]

[Несмотря на запрет седьмого?]

[Да… Сильно мы воду мутили, даже слишком. Люди вышли к нам с гарпунами, магией и сетями. Мне тогда лет четырнадцать было, вырвалась, смогла… но малыш один… он не смог! Его подняли на судно и увезли в порт!] Зря дети доверились моей тупой решимости! — крикнула воительница, напугав идущих позади Алеру и Норенса.

[Тише-тише, не забывай о телепатии.]

[Прости. Я тогда приказала малькам возвращаться домой, а сама отправилась следом. Искала долго, до самого вечера, нашла… На сушильне висел… выпотрошенный.]

Ужас, иначе и не скажешь.

[Соболезную.]

[Спасибо.]

[Давай вместе установим мир, чтобы деткам больше не приходилось страдать. Тех же, кто посмеет слово против сказать, мы раздавим!]

Сжав кулаки, акула коротко кивнула.

* * *

Солнце опускалось за горизонт. Церковный колокол собирал горожан на вечернюю службу. Громко каркали вороны, предвещая морозы. Бесчисленные печные трубы коптили небосвод.

Группа, ведомая девочкой-ангелом, затаилась в укромном закутке позади старого сарая, чтобы выслушать план своей предводительницы.

[Значит так, ребята, поисками драгоценностей займёмся завтра, а сегодня поищем хорошую гостиницу.]

— Денег у нас не много, может в гильдию старателей на ночлег попросимся? — возразил Норенс.

— Я могу спать на земле, — поддержала юношу лесная красавица. Девушка неуютно переминалась с ноги на ногу: штанина неприятно натирала пушистый хвост.

[Угум, а когда мы самородки мешками таскать начнём, объясняться перед «коллегами» будешь ты? В гильдию мы, конечно же, запишемся, но гений Эфии должен оставаться тайной], — отрезала девочка. — [О деньгах не беспокойся. Скоро нам сам император завидовать будет!]

Ближе к центру города толкались увесистыми боками каменные здания, в окнах мерцал тёплый свет каминов. День прощался, уступая место сумеркам. Встретить случайных прохожих посреди холодного, припорошенного снегом переулка…

— Двигай давай! Еле топаешь!

Вслед за высоким мужским голосом, путникам на глаза показалась девочка. Бледная, с утопающими в синяках глазами, она из последних сил перебирала ногами, постоянно оглядываясь и, как итог, врезалась в Хокори.

— Эй-эй, осторожней! — Акула придержала девочку, чтобы та не упала.

— Простите! — Даже извиняясь, смотрела она вовсе не на воительницу.

— Предупреждал же, догоню — всыплю! — Постукивая нагайкой с металлическим набалдашником по ладони, в тусклый круг света фонаря вошёл мужчина.

— Позвольте, уважаемый, — вмешался Норенс. Юноша загородил собой девочку.

Незнакомец оглядел парня с ног до головы и неприятно цокнул.

— Чего надо? Попрошаек не жалую…

Тут его взгляд упал на Хокори. Высокая девушка в шикарном, чёрном, как сама ночь, платье и с мечом на поясе, метала взглядом молнии.

— Потрудитесь объяснить, зачем вы преследуете этого ребёнка, — спросил сын Запада, заметив, что пыл мужчины поутих.

— Ленивая она жуть, одно знает — жрать, да дрыхнуть.

— Бить-то её зачем⁈ — оскалившись, рыкнула акулина.

— Так, иначе ж никак, госпожа! Сама Его Светлости в услужение напросилась, обещаниями сыпала, а на деле пшик. Вот меня за ней приглядывать и поставили.

«Воспитатель» спешно снял шапку и протёр лысину тряпкой.

— Это правда?