Черный поток - Роман Валериевич Волков

И мои инсталляции – лишь перемещение гениальных идей классиков на холст современной реальности. Ну еще в некотором роде воздаяние за грехи. Совсем немного, ибо это не есть основная моя цель. Пусть Бог карает или прощает, мое же ремесло совсем в ином.

Итак, отзвучали вопли сирен, отгремели крики ужаса или восторга у читателей новостей. Пришло время финала. Каждой хорошей книге необходим финал. Ненавижу бесконечные тексты, которые читателю проще оборвать самому, чем дожидаться окончания. И с не меньшей ненавистью отношусь к завершениям на самом интересном месте. Помнишь, читатель, ту потерю листков, фиксирующих конец истории гоголевского Ивана Федоровича Шпоньки? Они были использованы для печения пирожков. И в итоге как бы стали символом победы низменных реалий жизни над ее динамикой и дуализмом. Но плевать на глубокие мысли по этому поводу – финала-то нет! Повесть не закончена. И это всегда приводило меня в чудовищное бешенство.

Поэтому я решил, что в моем повествовании непременно будет хороший яркий финал.

Я заронил в Дениса мысль о том, что было бы очень полезно, если бы Зигунова отдала своего сына в его Лито. Голубки смогли бы гораздо чаще видеться по совершенно законному поводу. Парень с наскока заглотил наживку и уговорил свою зазнобу так и сделать.

Теперь у меня уже были все карты на руках. Я немного порисовал в тетрадке мелкого балбеса, чтоб у его папаши сложились однозначные аналогии с вещами из дома блогерши. Ну а подложить палочки в рюкзак было еще проще.

И здесь снова мои персонажи начали оживать по собственному желанию и вносить хаос в идеально выверенное полотно. Зигунов арестовал Аброськина. Это в мой план не входило и заставило понервничать. Но когда я встретил незадачливого героя в стенах полиции, он мне подмигнул и всем своим пафосным видом дал понять, что не продаст. Что ж, это было замечательно. Я не слишком поверил широкому жесту, и напрасно – вояка свое обещание сдержал. Даже сказал спасибо. В таком случае я свое обещание тоже сдержу – его семья будет получать помощь, так что нужда им не грозит.

Госпожа Зигунова… Ну здесь все понятно. У нее было достаточно разных обрывков информации, чтобы однажды сложить их все вместе и догадаться, кто автор. Мне это было абсолютно ни к чему. Плюс смерть Дездемоны добавила бы финалу еще большего драматизма. А все обстоятельства так идеально сплелись, что просто грех было ими не воспользоваться.

В квартиру она меня пустила без какой-либо задней мысли. Дальнейшее было безумно просто – когда она отвернулась к ноуту и стала набирать сообщение Денису, я просто взял ее за горло и немного сжал. Сопротивлялась она недолго, пару минут – не больше. Создание мизансцены, которую должен был обнаружить обманутый муж, и то заняло куда больше времени.

Финальный аккорд вот-вот должен был прозвучать, но снова мой протагонист сорвался с поводка и перепутал все карты. Он успел приехать в Кузнецк ощутимо раньше меня, и поэтому старик с мелким балбесом выжили, запоров моего Гайдара подчистую. Впрочем, надо отдать сыщику должное – он все-таки смог к финалу повысить градус драматизма. Дешевого, класса Б, но тем не менее. Рваные раны от отвертки на шее, думаю, еще долго будут ему напоминать о ярком окончании моей истории. Денис пал смертью глупого и даже немного жалкого, но все же героя.

Занавес!

И что же теперь будет дальше? Везунчика-Зигунова ждет повышение за отличную проделанную работу (Еще бы! Я следил за этим не смыкая глаз.) Преступник признал себя виновным и вскрыл вены в страхе перед судом и общественным порицанием. А подстрекатель, прелюбодей и ревнивый любовник, глупый Карандышев, убивший свою Ларису, получил пулю в живот, чего в глазах справедливой общественности (она же никогда не ошибается, да, мой милый читатель?) и заслуживал. Хеппи-энд.

Ну а я… У меня впереди следующее произведение. Уже даже имеются небольшие наработки. Так что началось новое «время больших ожиданий» – я преисполнен надежд и вдохновения. Жди, читатель, мы вот-вот встретимся снова. И совсем скоро. Возможно, ты даже станешь одним из главных персонажей. Я бы этого очень хотел. А ты?