Капкан на Инквизитора (СИ) - Александр Гарин

- Какие условия… какие угодно, - девушка оскалилась, с трудом перестраиваясь для беседы и проворачивая меч в руке. – Если… одолею – отрежу тебе к… хаосу все, что… захочу, и скормлю твоему брехливому кобелю.

Седрик взъярился заново. Миг спустя его короткий дорожный меч покинул ножны.

- Согласен. Но если выиграю я – разложу тебя прямо здесь, подлая девка! А потом… заберу с собой и ты будешь меня слушать. Будешь делать то, что сказано. И никогда – ты слышала? Никогда не будешь мне перечить! Ни в чем! И никогда больше не попытаешься сбежать! Клянись именем Лея!

Мрачную гримасу на лице Марики перечеркнула кривая ухмылка.

- Идет, - она дернула головой, сбивая назад застившие ей глаза тугие завитки волос. – Именем Лея!

Седрик уже знал о стремительности романки, но едва не пропустил ее нового удара. Он отпрыгнул, выставляя меч. Приняв на его лезвие всю силу толчка, в свою очередь отбросил романку назад, используя все свое преимущество в силе. Теперь, когда диковатая девушка согласилась отдаться на его волю, помехой оставался только меч в ее руке. На этом мече де-принц сосредоточил теперь все внимание. Нужно было аккуратно и точно выбить его, не покалечив при этом саму Марику. Седрик понимал, что после того, как девушка лишится оружия, продолжать схватку ей будет бессмысленно. И, одновременно, он торопился. Память тела услужливо воскрешала в сознании гладкую кожу, крепкие холмики мускулов под его ладонями и мягкость красиво очерченных губ. Седрик с радостью ощущал, что желание касаться, трогать и ласкать женское тело возвращалось по мере того, как не менее сосредоточенная романка раз за разом обдавала его своим странным – для женщины – запахом. Этот запах дразнил де-принца, горячил его кровь. Подгонял, заставляя закончить дело как можно быстрее. И – получить награду.

Хотя последнее оказывалось не так просто. Седрик явно недооценивал свою странную противницу – что при первой их встрече, что теперь. Романка кружила вокруг него, как рысемаха, приближаясь и отскакивая, выискивая бреши в его защите и нанося удары – короткие и точные. За все время она не допустила ни единой ошибки, не сделала ни одного лишнего движения. И – после первого раза, который едва не сбил ее с ног, больше не подставлялась под его удары, предпочитая уворачиваться и уходить, но только не встречаться с его мечом.

Принц начинал терять терпение. Все больше он атаковал сам, вынуждая противницу отбивать удары, двигаться быстрее и резче. Волей-неволей романка была вынуждена подстраиваться под напор сына короля. Сталь все чаще звенела о сталь, взмахи делались жестче и злее. Едва различавший в мельканиях стальных сполохов перекошенное ненавистью девичье лицо, Седрик в свою очередь изумлялся и восхищался все больше. Меч в женской руке не рубил и колол - он словно плясал смертоносный танец, что перекликался с танцем велльского клинка де-принца. Это была не игра. Для сохранения жизни Седрик вынужден был пустить в ход все свое умение мечника. Его задача осложнялась тем, что он не хотел ни убивать, ни даже ранить девушку. Что до романки - она прикладывала все усилия к тому, чтобы убить своего обидчика. И знавшему в этом толк Седрику не без основания казалось, что мастерство Марики оттачивалось не один год, и даже не два, а едва ли не с пеленок.

Это было невозможно для женщины, но это было так. Несмотря на то, что на памяти Седрика случалось не так много воинов, которые могли бы совершить подобное, короткий клинок романки уже дважды обагрился его кровью. Единожды де-принц был ранен в руку и еще раз романский меч полоснул его по спине - когда на короткий миг девушке удалось прыгнуть в сторону, уходя из прямой видимости противника. Вторая рана могла быть серьезнее, если бы не толстый теплый плащ и кожаный охотничий камзол, принявшие на себя большую часть косого взмаха.

Противники были различны по силе, но сходны по умению. Несмотря на врожденную реакцию де-принца, романка двигалась еще быстрее, но вынуждена была избегать ближнего боя, который навязывал ей Седрик. Реальность обоих сжалась до скрипа снега, звона оружия и вскриков - собственных и противника.

Так могло продолжаться довольно долго, если бы не подол женского платья. Припорошенная снегом земля скрывала нападавшие с недалеких деревьев отмерлые сучья. Некоторые выглядывали из-под снега, другие были плотно скрыты под белыми заносами. За один из таких сучьев зацепилась Марика, когда в прыжке попыталась уйти от взмаха велльского меча. Споткнувшись, она потеряла равновесие - и почувствовала, что земля уходит из-под ног.

В падении романка все же успела перестроиться, припав на колено. И тут же оттолкнулась ладонью от истоптанного снега, попытавшись снова вскочить. Но Седрик не дал. Он с силой ударил по неточно выставленному мечу, выворачивая женскую кисть. И – грянулся на романку всем весом, прижимая ее к земле.

Это была победа.

Девушка издала яростный рык, выгибаясь и причиняя себе боль в вывихнутой руке. Ее рычание перешло в отчаянный вой, когда Седрик перебросил меч в другую ладонь и, не жалея, ударил рукоятью в место ее перекрученных жил. Пальцы романки отнялись, и она выронила свое оружие.

- Все, - отпихивая ее меч подальше, рвано проронил Седрик, пытаясь выровнять дыхание. Провернув меч, он всадил его в землю глубоко под снег, пробив рукав платья девушки. Потом нащупал на поясе нож и несколькими мгновениями спустя так же обездвижил ее вторую руку. – Все.

Романка тоже тяжело дышала, выгибаясь и комкая лицо в неверяще-гадливой гримасе. Тонкое горло дергалось, точно девушка беспрерывно сглатывала. Не желая сдаваться, она еще несколько раз сильно дернулась. Седрик ухватил за девичью шею, приблизив лицо.

- Все, - еще жестче повторил он, тряхнув головой романки и заставив посмотреть себе в глаза. – Все кончено. Твоя клятва.

Марика с силой зажмурилась. Победитель отпустил ее горло. Только что напряженная, как струна, романка под ним обмякла. Ее тело продолжала сотрясать нервная дрожь, но внутренним чутьем де-принц догадывался – больше мешать ему не будут.

Опираясь на локоть одной руки, чтобы не раздавить тела маленькой женщины, другой он провел, наконец, по ее груди. Грудь Марики сделалась будто бы больше и плотнее, чем он запомнил с их прошлого раза. Седрику невыносимо захотелось проверить, так ли это было на самом деле. Не видя к этому препятствий, он отстегнул петли ее полушубка. Девушка распахнула глаза, но почти сразу отвернула голову в сторону, закусив губу. По-прежнему не встречая сопротивления, Седрик распустил шнуровку платья и развел края сукна в стороны.