Хвостатый эффект - Ragnaros

Наконец кивнув, она дала команду открыть клетки и медленно проверяла каждого освобождённого пока наконец не дошла до кварианца. Когда она зашла к нему и стала сканировать его инструметроном он наконец ожил.

— Нет нужды, они не пытали и не трогали меня, мой костюм цел.

— Как тебя зовут?

— Я Хило'Шал вас Гори и… Теперь я остался один, — он покосился на кварианку, что лежала в соседней камере, — они всех убили, на моих глазах, заставляли их мучатся. Срывали маски и оставляли медленно умирать от заражения. Пытали и насиловали. Кила! Они все были молодёжью. Я… Я должен был доставить их в начало паломничества. Но батарианцы перехватили нас. Я думал они просто ограбят и отпустят. Но им было мало. Зачем им это? — Хило поднял голову. Сквозь стекло было сложно рассмотреть его лицо, но чуть светящиеся глаза были видны хорошо.

— Не знаю, Хило'Шал, но за каждую отнятую здесь жизнь они поплатились втридорога и ещё поплатятся, — встав Хакетт протянула ему руку помогая встать.

После того как они вышли из клетки к ним начали подходить другие пленники и будто пытаясь понять не сон ли это, аккуратно просили прикоснуться к ним и рассказывали каждый свою, короткую, но от этого не менее важную историю. Двое детей продолжали прижиматься к Эраду, но в их глазах отступал смертельный страх, сменяясь нарастающим любопытством. Сам батарианец нервно поглядывал на сопровождавших Алисию солдат, как будто о чём-то хотел попросить, но не решался. В конце концов он попросил детей подождать в стороне и обратился к Хакетт.

— Послушайте, командир, мэм… — начал было он, но та его перебила.

— Хакетт, старший лейтенант Хакетт. Я вас слушаю. Эрад Хар'Гураг, — девушка специально обратилась к нему полным именем показывая всю серьёзность, на которую он мог рассчитывать. Пусть он и был пленником, пусть он вырос среди людей, но они не доверяли ему.

Тяжело вздохнув батар собрал всю волю в «кулак», — старший лейтенант Хакетт. Я прошу вашего разрешения вооружиться и отомстить работорговцам, принесшим смерть и горе на мою родную колонию и остальных захваченных, кто выжил или погиб здесь. Особенно хочу отомстить за своих родителей. И да поможет мне Господь!

— Согласно договору между Альянсом систем и Мигрирующим флотом я тоже прошу разрешения присоединиться к вам, — вторил ему Хило, — в прошлом я прошел военную службу и знаю, с какого конца браться за оружие. Я хочу отомстить за убиенных здесь братьев и сестер и если на то будет воля предков, погибну здесь или предстану перед судом своего народа за свершенную провинность. Кила се'лай!

Эти слова не на шутку удивили Алисию, да так что та даже растерялась, поражённо переводя взгляд с одного на другого. Опустив голову, она тяжело вздохнула. Выбор был меж двух зол. Как остальные отнесутся к её решению? И ладно Хило, между квари и людьми установились вполне дружелюбные и союзнические отношения. То вот Эрад или Эрик, тут было куда всё сложнее. Все были переполнены злобой к расе батарианцев и этот огонь в их сердцах не погас до сей пор.

Размышление прервал вызов по связи, — товарищ… Старший лейтенант… Вам… Вам нужно это… Видеть, — медленно обращаясь сообщил один из оставшихся в центральном помещении.

— Что там?

В ответ ей было только судорожное дыхание и одна фраза, — ад.

Выругавшись Хакетт уже развернулась и направилась к выходу, но вспомнив о просьбе обернулась, — вы двое, — она обратилась к сопровождавшим её солдатам, — организовать безопасность пленных и раненых, затем выдвигайтесь к точке сбора. Вы двое, — она указала на просивших Хило и Эрада, — за мной. Резких движений не делать.

Дождавшись подтверждения Хакетт направилась обратно, в центральное помещение, пока Эрик что-то втолковывал своим «родственникам». Снаружи её встретили с докладом об обнаруженном, повторив что это нужно видеть лично и если кварианцу они удивились чуть более чем никак, то вышедший батар заставил навести всех на него оружие.

— Отставить! Оружие опустить! — рявкнула Хакетт так, что даже если бы у Хило было оружие он бы тоже повиновался беспрекословно.

— Командир, он же батар! — последовали недовольные комментарии.

— В их женщин и детей ты бы тоже целился и стрелял, уподобляясь работорговцам? Эрад Хар'Гураг житель человеческой колонии, де юре — гражданин Альянса Систем и мобилизован мной согласно законам. Опустить оружие или забыли, что вы солдаты, а не убийцы и мародёры?

Потихоньку десантники всё же выполнили приказ, не скрывая недовольство решением Хакетт. Но ей было не до этого. Кивнув ждущему напротив, она дала команду вести их на место обнаружения. Помявшись «новобранцы» поспешили за ней, так как приказа оставаться на месте не поступило.

Вернулись они обратно спустя десять минут. От увиденного Хакетт и остальных трясло. И если Хило и Эрика от ужаса и попытки осознать степень зверств, то Алисию трясло от слёз. Благо за шлемом этого никто не видел. Вздрагивая, она прислонилась к стене и сползла вниз.

А когда кто-то попыталась подойти и спросить всё ли в порядке, то сопровождавших их молча остановил его и покачал головой, дав молчаливый приказ готовиться, он хорошо знал Хакетт и понимал, что за её горем придёт удушающая ненависть, а это значит будет новый, тяжёлый для всех, бой. Чистая месть и никакого военного снисхождения.

— Вооружить новеньких, — послышался её тяжёлый голос в рациях. На этот раз приказ никто не стал обсуждать. Броню Эрику хоть и пришлось снимать с запасных и собирать часть у убитых. Но брезговать он не стал. Когда он проверил свою экипировку он кинул взгляд на связанного главаря, — в очередной раз я жалею, что у меня больше двух глаз, — полумёртвым голосом произнёс он.

— Я видел много жестокости, — прошептал Хило, — но это за гранью добра и зла, как говорят люди. Кила… Я не смогу вернуться на флот. Мое преступление слишком велико.

Неожиданно главарь взлетел охваченный красным огнём биотики и с криком ужаса впечатался в потолок, затем с тем же криком с увеличивающейся скоростью упал на пор и был придавлен к нему. По помещению медленно шла Хакетт. Её шлем остался на полу, на лице многочисленные следы от слёз, но лицо было застывшее словно маска, пустое и мёртвое — только глаза светились ярким красным светом, что в купе с пытающей биотикой превращало её в то, что турианцы прозывали Тёмными Духами.

— Мне было приказано доставить кого-то из главарей по возможности живым, про невредимость речи не было, — она будто оправдывалась перед самой собой и сжала кулаки сильнее, послышался скрежет брони и