Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти - Ли Юй

— О хозяйка, казни меня или помилуй! — воскликнул он, а потом, вскочив на ноги, протянул к ней руки, собираясь обнять.

— Ах ты нахал! Как ты посмел? Какая наглость! — вскричала Юйсян. Она сделала вид, что перепугалась и рассердилась.

— О госпожа! Я продал себя в слуги с одной только целью: войти в ваш дом и находиться подле вас. Я уже давно собирался поведать вам о своей любви и надеялся на вашу благосклонность, но до сих пор все не решался. Нынче я неожиданно увидел вас во всей красоте. Должен сказать, что ваши прелести куда дороже многих тысяч монет! Простите великодушно, не совладал с собой, так грубо ворвался в комнату. Потерял стыд и совесть! Почтительно прошу, простите!

— Что же, по-твоему, мне сейчас делать?… Ведь я сижу в бадье для купанья… Нелепая картина!

— Я понимаю, что место здесь не совсем подходящее, да и время неудобное… Окажите милость, примите меня ночью!

— Но ведь ты женат! Разве Желанная тебя отпустит?

— Ах, госпожа, вы даже не представляете, какая она у меня соня! После моих ласк она спит беспробудно до самого рассвета. В общем, я ее обману, она ни о чем даже не догадается!

— Что ж, пускай будет по-твоему!..

Счастливый Цюань коснулся рукой ее тела, провел вверх и вниз, а потом дважды ее чмокнул.

— Ночью дверь не запирайте, ладно? — И он исчез.

На дворе уже смеркалось. Юйсян вылезла из бадьи, насухо вытерлась, однако полностью одеваться не стала. От ужина отказалась. Она направилась к ложу, собираясь немного отдохнуть, чтобы набраться сил для предстоящей битвы. Однако уснуть ей так и не довелось. В начале второй стражи она услышала скрип двери. «Это он!» — решила женщина и тихо спросила:

— Брат Суйсинь, это ты?

— Я, госпожа! — едва слышно ответил Простак.

В темноте гость мог ошибиться дорогой, поэтому Юйсян встала и повела его к ложу.

— Душа моя! — сказала она. — Я уже узнала о твоих достоинствах. Они удивительные, на других совершенно не похожие! Не знаю, смогу ли я их по-настоящему оценить?… Прошу тебя, знай меру!

— Ваше нежное тело, госпожа, ценнее тысячи золотых! Никакой грубости я себе не позволю! — вскричал Простак, а сам между тем подумал: «Неженкой прикидывается! Будто сама не знает, что настоящему мужчине лезть к чужой жене со всякой ерундой не пристало! Бояться надо не тебе, а моей Жуй!» И он ринулся в бой.

— Я же просила тебя: полегче! — вскричала Юйсян. В ее голосе слышались нотки гнева. — Спешит, будто на пожар!

Простак сообразил, что предостережение хозяйки не просто слова. Надо действительно знать меру.

— Не скрою, хозяйка, в жизни я еще не встречал подобных красавиц. Полюбил я вас всей душой с первого взгляда. Вот почему нынче я тороплюсь познакомиться с вами поближе! Но, видно, перестарался! Я непременно исправлюсь. Как говорят: «Заглажу вину великим подвигом!»

Воин отважно размахивал оружием пред вратами вражеской крепости, однако самих ворот не касался и вломиться внутрь не решался. Вы спросите, как надобно это понимать. Есть такая известная фраза: «Расчистить каменные завалы, чтобы впустить родниковую воду». Надо вам знать, что в природе нет более важного вещества, чем любовная влага иньшуй, ибо она образуется Небом и Землей, дабы увлажнять и смягчать, когда надо, стихии Инь и Ян. С сей «родниковой водою» не сравнится даже слюна, к коей прибегают лишь при крайне поспешных действиях, когда не могут дождаться истечения «родниковой влаги». Понятно, что Простак раньше ничего этого не знал и прозревал постепенно. Помнится, его прежняя жена Яньфан поначалу боялась принимать солидного гостя, и Простаку пришлось сильно поломать голову, прежде чем решить задачу: как обратить трудное в легкое. Наконец додумался, а нынче вспомнил про свое открытие. Ведь различий между Юйсян и его прежней женой почти нет… Итак, наш воин с оружием стоял возле врат вражеской крепости, дразня и раззадоривая противника. И вот наконец (так обычно бывает весною) вдруг поднялась волна, она омыла иссушенную отмель и подняла тяжелое судно, которое устремилось вперед — помчалось на тысячи ли. Такому судну не понадобятся ни шест, ни весла, оно плывет совершенно свободно, не зная преград на своем пути…

— Ты что же, сбился с пути, голубчик? — засмеялась Юйсян. — Обычно воин так не сражается!

— Нисколько я не ошибся, просто хотел доставить тебе еще большую радость! — промолвил Цюань. — Я ждал, как ждет ладья полной воды!

— Но, как известно, в полноводье ладья легко сбивается с курса, лишь опытный лоцман может провести ее в гавань.

— А может быть, и впрямь я ошибся, прокладывая путь моей лодке… Мне надобен опытный проводник!

Юйсян с охотой откликнулась на его просьбу:

— Ну, мое судно, плыви теперь по течению!

Простак двинулся вперед, делая шаг всего в один-два фэня — никак не больше. Наконец он прошел все расстояние — почти восемь цуней, а то и побольше. Да, сразу видно, опытный воин! Юйсян пришла в восхищение:

— Ах, милый! На первый взгляд ты кажешься новичком и недотепой, а на самом деле все-то ты знаешь, я тобой восхищаюсь!

Цюань был безмерно рад от такой похвалы. Как тот воин, который увлечен битвой, он забыл об отдыхе, продолжая сражаться с прежним рвением и отвагой, в то же время не допуская ни малейшей поспешности, ни излишней грубости. Увлекшись боем, он уже не ждал новых похвал, впрочем, их сейчас не было слышно — Юйсян будто онемела от счастья.

Отныне красавица не могла больше провести без Цюаня ни единой ночи. Поначалу Цюань скрывал от жены свою связь с хозяйкой, но Юйсян решила, что та рано или поздно все равно догадается. И она сама рассказала Жуй все без утайки. Ее тревожило сейчас лишь одно — служанка станет ее ревновать. Поэтому она всячески ублажала Жуй, приблизила ее к себе и сделала чуть ли не самой близкой подружкой. Вот так они и жили, деля меж собой ложе, а порой даже спали вместе.

Как мы знаем, конечной целью Цюаня было отмщение. Поживу, мол, несколько месяцев, добьюсь всего, чего хотел, а там поминай как звали. Не хочу, чтобы меня кто-то опутал.

Но не зря говорят: «За каждым человеком числятся прошлые грехи, за которые рассчитаться не так-то просто». Так случилось и с Простаком. Со своей прежней женой он прожил несколько лет, но детей они так и не нажили. А вот Юйсян понесла с первой же ночи. Поначалу она вроде бы ничего не замечала, но прошло три луны, и все стало ясно. Юйсян попыталась было прибегнуть к какому-нибудь зелью, но ни одно из средств, которыми пользуются в подобных случаях, ей не помогло.

— Моя жизнь сейчас в твоих руках! — сказала однажды она Простаку. — Ты знаешь, какие у моего отца строгие правила. За самый незначительный проступок жди брани и побоев. Если он узнает о том, что я совершила, не жить мне больше на этом свете! Он прибьет меня насмерть! Пусть уж лучше я сама наложу на себя руки, чтобы не слышать его попреков!