«Если», 2011 № 04 - Журнал «Если»

Может быть, оракулу нужно иногда питаться? Телами или душами тех, кто к нему приходит…

— Полагаю, мы обо всем поговорим завтра, — сказал маг. — Утро вечера мудренее.

— И то верно, — проворчал Йохан.

Он напомнил Ринкелю, что тому сторожить первым, после чего завернулся в одеяло и уснул.

Ночь прошла спокойно, разве что к утру Йохан немного замерз.

Но затем взошло солнце, и он согрелся, а вскоре начали просыпаться и спутники: поднял веки Мартин фон Хекленбург, встали привычные к ранним молитвам братья Прозревшего Франца.

— Скоро в путь, — заявил открывший глаза Рудольф Белый, который спал прямо на голой земле, ноздри его длинного носа затрепетали. — Так, мне кажется или нас с вечера стало меньше?

Меньше? Но вроде бы все на месте… Йохан быстро огляделся, а затем шагнул туда, где лежал Арне, отбросил в сторону одеяло. Так и есть, под ним несколько валунов, и никаких следов гевернца с его мешком… Когда только успел, змей подколодный?

Если только в первую часть ночи, когда дежурил разиня Швеппс.

Сам Йохан готов был поклясться, что не сомкнул глаз и никак не мог упустить Арне.

— Как, он удрал?! — возмутился рыцарь. — Струсил, клянусь копьем Прозревшего Георга и мечом Прозревшего Микела? Но это же позор! — Мартин фон Хекленбург уткнул в небо указующий перст, глаза его гневно сверкнули. — Где вы нашли такого спутника, друзья мои?

— Он был всего лишь проводником, — заметил Йохан, — и свою работу по большому счету выполнил.

Да, досадно, что Арне удрал, и теперь, скорее всего, вернется с дружками-головорезами из местных. Но от них всегда можно ускользнуть, если повести дело с толком, зато теперь не нужно лгать гевернцу насчет того, куда и зачем они идут, скрывать от него истинную цель похода.

Маг тем временем поднялся и начал принюхиваться не хуже охотничьей собаки.

— Кажется, наш малорослый друг близко, — заявил он. — Пойдемте, мы найдем его в два счета…

Для того чтобы отыскать Арне, не пришлось идти далеко: гевернец лежал в неглубокой, метра в три расселине, и неестественно вывернутая шея не оставляла сомнений в том, что он мертв.

Сорвался? Горец, родившийся в этих местах и знающий тут каждую тропку?

Йохан вновь почувствовал холодок, который впервые навестил его вчера, при мысли о том, что они явились сюда не по своей воле.

— Он отринул путь Судьбы, попытался свернуть, отступить, и это погубило его, — изрек Рудольф Белый.

— То есть если еще кто из нас захочет вернуться, он тоже погибнет? — спросил брат Дитрих. — Как вы выразились… та сила, что проявляет себя как Симферийский Оракул, убьет его?

— Скорее всего, да.

— Я начинаю сомневаться, от Хранителя ли происходит эта сила. — Смуглый монах покачал головой, и лицо его стало скорбным.

Братья Прозревшего Франца настояли на том, чтобы похоронить Арне, хотя Ринкель и Мартин фон Хекленбург возражали. Мечами выкопали могилу, завалили ее камнями, и брат Дитрих прочитал отходную молитву.

Когда вернулись к месту стоянки и занялись завтраком, Йохан с досадой сообразил, что лошадей теперь оставить не с кем, а тащить их с собой дальше нет никакого смысла.

Как вскоре выяснилось, то же самое беспокоило и рыцаря.

— А куда я дену своего верного Вельянгифа? — осведомился он возмущенно. — Клянусь именем Хранителя, этот конь стоит больше, чем стадо коров! Может быть, кто-то из любви к прозрению мудрости и братского смирения останется здесь, чтобы приглядеть за сим благородным животным, а также за прочими?

Мартин фон Хекленбург глянул сначала в сторону монахов, а затем на Йохана с Ринкелем.

— Мы исполняем наказ капитула нашего ордена, велевшего нам обоим добраться до престола Оракула, — молвил брат Дитрих, — и не можем отступить.

— А я вообще не знаю, что такое «братское смирение», — нагло заявил Швеппс и выразительно сплюнул.

Рыцарь запыхтел, готовясь разразиться гневной речью, но тут вмешался Рудольф.

— Погодите, — сказал он, и одного слова оказалось достаточно, чтобы страсти утихли. — Коней можно оставить тут. Простенькое заклинание не даст животным уйти куда-либо, а заодно отгонит возможных хищников, как двуногих, так и четвероногих.

— Магия? — лицо Мартина фон Хекленбурга перекосило отвращение.

— Оная признана «даром Хранителя» Седьмым Вселенским собором в Никее в семьсот восемьдесят седьмом году, а также объявлена «богоугодным делом, противным всякого зла», в булле романийского первосвященника Иннокентия Второго «Всякий Дар Совершенен», данной в тысяча двести втором году от Воплощения, — сообщил маг.

— Истинно так, — подтвердил брат Дитрих.

— А я согласен, — сказал Йохан. — Пусть будет заклинание, клянусь посохом Прозревшего Петера.

— И я, — поддакнул Швеппс.

Рыцарь нахмурился, раздраженно засопел, потрясая бородой, а затем кивнул.

— Снимите с них путы, — попросил Рудольф Белый, поднимаясь. — Наложение чар займет немного времени…

Йохан, честно говоря, ожидал услышать бормотание, а то и обращение к демону. Но все вышло совсем не так: маг постоял, глядя на коней, щелкнул пальцами, и очертания животных поплыли, размазались, словно они угодили в непонятно откуда взявшийся густой туман. Ринкель вскинул руку, чтобы протереть глаза, но все уже исчезло, стало как обычно, разве что взгляд у всех трех скакунов сделался каким-то странным, недоумевающим.

— Вот и все, — заключил Рудольф. — Они не уйдут далеко от этих скал. Трава здесь есть, вода рядом…

— Надеюсь, так и будет, клянусь щитом Прозревшего Микела! — заявил Мартин фон Хекленбург. — Солнце уже высоко, я думаю, нам пора отправиться в путь, если мы хотим добраться до цели вовремя!

Доблестный рыцарь, облачившийся в доспехи с помощью Швеппса, похоже, собирался шествовать прямо в них, да еще и вскинул на плечо двуручник, а на другое повесил щит с гербом.

— Мы готовы, — смиренно склонил голову брат Дитрих, а молчаливый брат Отто кивнул.

— И мы тоже, — сказал Йохан. — Пошли?

Тропа, уводящая прочь от Красных Скал, немилосердно петляла, вела то вверх, то вниз и порой довольно круто. Монахи шли неутомимо, Рудольф шагал по камням легко, словно горец, Ринкель насвистывал что-то себе под нос, а вот Мартину фон Хекленбургу в его железе приходилось туго.

— Стойте, ради Небес! — наконец взмолился он. — Надо передохнуть… и не будет ли у кого воды?

Сам рыцарь не задумался о том, чтобы наполнить и прихватить свою флягу.

— Держите, во имя Хранителя, — пришел на помощь рыцарю брат Дитрих. — Хлебните, но немного. Кто знает, когда нам встретится следующий ручей и встретится ли вообще?