Еретики Дюны - Фрэнк Герберт

— Конечно, ваш основной план заключается не в этом, — продолжала Одраде.

Глаза Ваффа широко открылись от неожиданности. Она просто читает его мысли!

— Я обесчещен, — сказал он. — Когда вы спасли мне жизнь, вы спасли никому не нужную вещь.

Он откинулся назад.

Одраде сделала глубокий вдох. Настало время использовать результаты анализа Капитула. Она склонилась над Ваффом и прошептала ему в ухо:

— Ты все еще нужен Шариату.

Вафф глубоко вздохнул.

Одраде с облегчением вздохнула и расслабилась. Этот вздох сказал ей все. Анализ оказался верен.

— Вы думали, что найдете более надежных союзников среди людей Рассеяния, — сказала она. — Всех этих Досточтимых Матрон и прочих гетер того же толка. Но я спрашиваю вас, вступает ли слинья в союз с мусором?

Обычно этот вопрос задавался только в кхеле. Лицо Ваффа побелело, он часто и поверхностно задышал. Какой скрытый смысл содержится в ее словах! Он заставил себя забыть о боли в руках. Союзники, сказала она себе. Она знает о Шариате! Как она может вообще это знать?

— Как может хоть один из нас не понимать все преимущества союза между Бене Тлейлаксу и Бене Гессерит? — спросила Одраде.

Союз с ведьмами повиндах? Ум Ваффа был в полном смятении. Он был настолько взволнован, что почти не чувствовал боли в сломанных руках. Как хрупок этот момент! Он ощутил горечь желчи на языке.

— Ах, — воскликнула Одраде, — вы вообще слышите меня? Прибыл священник Крутансик и его клика, они ждут за дверью. Они предложат одному из твоих лицеделов принять облик Хедли Туэка. Любой другой поворот событий может вызвать опасное брожение. Крутансик нормальный честный человек, который до сих пор держался в тени. Дядя Стирос хорошо его воспитал.

— Что получит Община Сестер от союза с нами? — с трудом спросил Вафф.

Одраде улыбнулась. Теперь она может сказать ему правду. Это всегда легче, к тому же правда — самый мощный аргумент.

— Мы сможем выжить в той буре, которая разразилась между разными партиями вернувшихся из Рассеяния, — сказала она. — И Тлейлаксу тоже сможет выжить только на этих условиях. Самая дальняя наша цель — это покончить с теми, кто искренне считает, что только его вера самая истинная.

Вафф скорчился от страха. Она говорит с ним так откровенно, потом он все понял. Какая разница, если это даже услышат чужие? Они не смогут разгадать истинный смысл сказанного.

— Наши Селекционные Матери готовы сотрудничать с вами, — сказала она. Она жестко посмотрела в его глаза и сделала знак священникам Дзенсунни.

Вафф почувствовал, как распался обруч, стягивавший его грудь. Неожиданная, немыслимая, невероятная вещь оказалась истиной. Бене Гессерит — не повиндах! Скоро вся вселенная последует за Бене Тлейлаксу путем истинной веры! Бог не допустит ничего другого. Особенно здесь, на планете своего пророка!

***

Бюрократия подавляет инициативу. Больше всего на свете бюрократ ненавидит инновации, особенно такие, которые приводят к лучшим результатам, чем старая, отжившая рутина. Улучшение всегда выставляет в невыгодном свете тех, кто находится наверху. Но кому же понравится такое положение?

На столе, за которым сидела Тараза, были разложены стопки донесений, сообщений и сводок случайной информации. Капитул давно уснул, бодрствовали только ночные службы и охрана. Из-за двери доносились редкие негромкие звуки — признаки их незаметной деятельности. Два плавающих светильника выхватывали из темноты поверхность стола, заливая теплым желтым светом листы ридулианской бумаги. В темном окне кабинета отражалось убранство помещения.

Архивы!

Голопроектор, мигая, выдавал требуемую информацию непосредственно на поверхность стола — все новые и новые фрагменты сообщений.

Тараза не доверяла архиву, вполне понимая, что такое отношение двусмысленно, ибо сознавала необходимость получения данных. Однако записи Капитула представляли собой невероятно запутанную систему сокращений, примечаний, зашифрованных вставок и сносок. Для интерпретации данных требовались способности ментатов и, что еще хуже, использование ресурсов другой памяти. При этом в таких случаях дело, как правило, не терпело отлагательства, а значит, приходилось пренебрегать усталостью. Все архивисты были ментатами, но это не укрепляло уверенность Таразы и не приносило ей радость. Просто затребовать нужные данные в архиве было невозможно. При оценке их приходилось полагаться на слово тех, кто эти данные интерпретировал или (о, как это отвратительно!) надо было полагаться на механические средства голографического поиска. Такая система делала пользователя рабом тех, кто обслуживал технику. Это давало служащим гораздо больше власти, чем им, по мнению Таразы, было положено иметь.

Зависимость!

Тараза ненавидела зависимость. Это было вынужденное и очень грустное признание, напомнившее ей, что лишь немногие ситуации развиваются точно так, как планировалось. Даже в лучших проектах ментатов накапливаются ошибки… Дайте только срок.

Тем не менее каждое действие Общины Сестер требовало просмотра архивов и практически бесконечного анализа найденных сведений. Этого требовала даже элементарная коммерция. Это слишком часто раздражало Верховную Мать. Должны ли мы организовывать вот эту группу? Надо ли подписывать вот это соглашение?

Как часто во время конференций Тараза произносила одну и ту же, ставшую традиционной, фразу:

— Анализ архивиста Гестерион принимается.

Или (что тоже случалось нередко):

— Мнение архивиста отвергается, как неубедительное.

Тараза наклонилась вперед и принялась изучать голографическую проекцию: «Вероятный селекционный план для объекта Вафф».

Она прочитывала цифры, характеристики наборов генов, присланных Одраде проб. Конечно, соскоба с ногтей могло не хватить для надежного анализа, но Одраде воспользовалась ситуацией и собрала материал, когда вправляла переломы Ваффа. Оценивая данные, Тараза могла только покачать головой. Все будет так же, как и при предыдущих попытках Бене Гессерит работать с материалом Тлейлаксу. Женщины совершенно недоступны для ментального зондирования, а о мужчинах и говорить не приходится — это непроницаемый и отталкивающий хаос. Таковы были все потомки скрещиваний, в которых применялся генетический материал Тлейлаксу.

Тараза откинулась на спинку кресла и вздохнула. Когда дело доходило до селекционных журналов, то количество перекрестных ссылок в архиве начинало превышать все мыслимые количества. Официально журнал именовался «Собранием анцестральных связей». Такова терминология архивистов. Среди Сестер список именовался по-другому: «Реестр племенных жеребцов». Это было, конечно, точно, хотя и не передавало всей полноты картины, которая в мельчайших деталях была разнесена по рубрикам архива. Тараза попросила проследить признаки Ваффа в трехстах поколениях, что было вполне посильной и легко решаемой задачей. Всего триста генных линий (например, линии Тега в трехстах поколениях — сам Тег, его предки и их сибсы, побочные линии и т. д.) Все генные линии надежно сохранялись в течение тысячелетий. Тараза инстинктивно чувствовала, что не стоит тратить больше времени на проекции Ваффа.

Она почувствовала усталость. Положив голову на стол, она некоторое время посидела в таком положении, ощущая лбом прохладу гладкой деревянной столешницы.

Что если на Ракисе я допустила ошибку?

Аргументы оппозиции не выметешь из архива вместе с архивной пылью. Черт бы побрал эту зависимость от компьютеров! Община Сестер работала с компьютерами даже в дни Джихада Слуг, когда искоренялись даже воспоминания о «думающих машинах». В эти «более просвещенные времена» люди старались не думать о подсознательных причинах той оргии разрушения машин.

Иногда мы принимаем очень ответственные решения, руководствуясь своим подсознанием. Никакой осознанный поиск в Архивах или Другой Памяти не представляет никаких гарантий.

Тараза стукнула ладонью по столу. Она очень не любила иметь дело с архивистами, всегда готовыми дать ответ на любой вопрос. Какие они все высокомерные, исполненные презрения, отпускающие понятные только им шутки. Архивисты сравнивали себя с фермерами, с владельцами ипподромов, разводящими породистых скакунов. Черт бы побрал их плоские шутки! Правильный ответ был сейчас настолько важен, что этой важности не могли себе представить самые изощренные архивисты. В конце концов это были всего-навсего подчиненные Сестры, которые не несли за решения никакой ответственности.