Глиняная Библия - Хулия Наварро

– Я вам не советую мне угрожать, – произнес Том Мартин очень серьезным тоном. – Не надо со мной так обращаться, иначе я просто прекращу этот разговор.

– Я вам вовсе не угрожаю. Я всего лишь хочу, чтобы все было абсолютно ясно с самого начала. В моем возрасте деньги, которые у меня есть, мне уже не на что тратить, да и с собой в могилу я их не заберу. Поэтому я решил использовать их для выполнения своей последней в жизни воли – что я, собственно, сейчас и делаю.

– Мистер Бертон, или как там вас зовут, в моем бизнесе не принято обманывать своих клиентов. Тот, кто станет это делать, очень быстро прогорит.

Ганс Гауссер сообщил своему собеседнику всю, какую знал, информацию по существу их сделки. Сведений было немного, потому что Танненбергу очень быстро удалось обнаружить людей Марини, и они не успели узнать достаточно о том, кто – кроме той женщины, ее мужа и нескольких слуг – живет в изображенном на фотографиях доме желтого цвета.

Двумя часами позже Гауссер вышел из офиса агентства «Глоубал Труп». Он чувствовал себя удовлетворенным, потому что интуиция подсказывала ему: час отмщения уже близок.

Он шел по улицам наугад, будучи абсолютно уверенным в том, что Мартин отправил своих людей проследить за ним. Он зашел в отель «Клэридж» и направился в ресторан, где пообедал, хотя и без особого аппетита. Затем он вышел в вестибюль, зашел в лифт и нажал кнопку четвертого этажа: пусть те, кто за ним следит, думают, что он остановился в этом отеле. Выйдя из лифта, он спустился по лестнице на второй этаж, снова вызвал лифт и опустился на нем в подземный гараж.

Удивленный вахтер спросил у Гауссера, где находится его автомобиль, но Гауссер вместо ответа лишь улыбнулся, показывая, что ничего не понимает. Благодаря своему возрасту он казался абсолютно безобидным человеком. Неторопливо пройдя через гараж, он вышел из него по дороге, предназначенной для автомобилей. Свернув за ближайший угол, он отошел подальше от отеля, сел в первое попавшееся такси и попросил отвезти его в аэропорт. У него был билет на самолет, через несколько часов вылетающий в Гамбург. Оттуда он собирался лететь в Берлин, а оттуда уже домой, в Бонн. Гауссер не знал, удалось ли ему сбить со следа людей Тома Мартина, но он, по крайней мере, весьма усложнил им задачу.

– Это я.

Карло Чиприани узнал голос своего друга. Ему уже было известно, что тот ему позвонит, потому что он недавно получил по электронной почте зашифрованное сообщение. Он тоже отправил соответствующее сообщение, в котором указал номер мобильного телефона, по которому с ним можно было связаться и который затем будет выброшен в мусорное ведро. Sim-карту от этого телефона Карло собирался бросить в Тибр.

– Все прошло хорошо. Он согласился и сразу же принялся за дело.

– У тебя с ним не возникло никаких проблем?

– Он очень удивился, однако господин Бертон был достаточно убедительным. – Ганс Гауссер хихикнул.

– Когда он тебе сообщит о первых результатах?

– Через пару недель. Ему нужно сформировать группу, организовать ее отправку… На это требуется время.

– Хоть бы у нас получилось! – воскликнул Карло.

– Мы делаем то, что должны делать, и можем при этом в чем-то ошибаться. Но главное – это твердо идти к своей цели.

Карло услышал, как на том конце линии связи чей-то беспристрастный голос пригласил на посадку пассажиров, вылетающих в Берлин.

– Я тебе позвоню, как только у меня появятся какие-нибудь новости. Аты переговори с остальными, – сказал на прощание Ганс Гауссер.

– Хорошо, – отозвался Чиприани.

Ганс Гауссер повесил трубку в телефонной будке, из которой он звонил.

Только что объявили посадку на самолет до Берлина. Прилетев туда, Ганс позвонит Берте. Дочь была обеспокоена его участившимися в последнее время поездками и всячески пыталась выведать у него, чем это вызвано. Он ей соврал, что едет на встречу с такими же профессорами-пенсионерами, как и он сам, но Берта ему не поверила. Безусловно, ей вряд ли могла прийти в голову мысль, что ее отец подыскивает киллеров, чтобы кого-то там убить. Берта была абсолютно уверена: отец – очень миролюбивый человек, тем более что в университете Ганс Гауссер всегда был в первых рядах протестующих против войн и прочих проявлений насилия, где бы они ни происходили. Кроме того, он был поборником прав человека, и студенты его обожали, а потому он, уже находясь на пенсии, все еще работал в университете в качестве почетного профессора. Никому в университете не хотелось, чтобы Ганс Гауссер совсем отошел от дел.

Мерседес Барреда бегом бросилась в свою спальню. На кровати лежала ее сумка с мобильным телефоном, по которому ей сейчас звонил кто-то из ее друзей.

Она поспешно раскрыла сумку, опасаясь, что вот-вот может смолкнуть сигнал вызова.

– Ты только не волнуйся, – услышала она в трубке голос Карло еще до того, как успела произнести хотя бы слово.

– Я очень быстро бежала.

– Успокойся. Дело закрутилось.

– Он договорился?

– Да, без проблем. Через две недели получим первые известия.

– Так долго ждать?

– Не будь такой нетерпеливой.

– Да, я нетерпеливая. Всегда была такой.

– То, что мы задумали, не так-то легко осуществить…

– Я знаю. Однако я иногда боюсь того, что умру и не успею… Ну, ты понимаешь.

– Да, меня тоже мучает эта мысль. Но мы уже на финишной прямой.

Когда они закончили говорить, Мерседес улеглась на диван. Она очень устала. Сегодня она побывала на двух объектах, возводимых ее строительной компанией, и провела совещание с архитекторами проектов и прорабами.

Мерседес пришла в голову мысль, что те деньги, которые ей удалось скопить за свою жизнь, пойдут на благое дело, потому что она собиралась потратить их на организацию убийства Танненберга.

Деньги ее никогда особенно не интересовали. Да, она их активно зарабатывала, но ей они были не очень-то нужны. Мерседес уже составила завещание: когда она умрет, ее сбережения будут переданы различным неправительственным организациям, в частности фонду защиты животных, а акции ее компании будут поровну распределены между сотрудниками, которые в течение долгого времени работали на нее. Она об этом никому не сказала, потому что оставляла за собой право изменить свое завещание, хотя пока не была намерена это делать.

Домработница оставила ей на кухонном столе овощной салат и филе цыпленка в панировке. Мерседес поставила тарелки на поднос и, вернувшись с ним в комнату, уселась перед телевизором. Так она проводила свои вечера с тех самых пор, как умерла ее бабушка, а это произошло много лет назад.

Этот дом был ее крепостью, и она никого не приглашала сюда, кроме своих немногочисленных друзей: Ганса, Карло и Бруно.

Бруно уже заканчивал ужинать, когда зуммер лежавшего в кармане его пиджака мобильного телефона заставил его вздрогнуть. Его жена Дебора тут же напряглась. Она знала, что с тех пор, как ее муж вернулся из Рима, он периодически покупал и затем выбрасывал мобильные телефоны и sim-карты к ним, не давая по этому поводу никаких пояснений. Впрочем, она и не ждала этого от мужа: она осознавала, что в нынешней жизни Бруно неизменно присутствует его прошлое, и это прошлое не удалось стереть из его памяти ни их детям, ни внукам. Для Бруно Мюллера не было ничего важнее того, что произошло с ним почти шестьдесят лет назад.

Дебора прикусила губу, чтобы – не дай Бог! – не высказать мужу своего недовольства, тем более что этим вечером вместе с ними ужинали Сара и Даниель. Их дети редко оказывались в родительском доме вместе, потому что Даниель постоянно разъезжал по разным странам и континентам – он играл на скрипке в лучших симфонических оркестрах мира.

– Я на секунду… – сказал Бруно, выходя из столовой и направляясь в свой кабинет.

– Папа какой-то загадочный, – заметила Сара.

– А ты что, не можешь с уважением относиться к частной жизни других людей? – упрекнул ее Даниель.

– Ладно уж, не стоит сердиться. Это ведь всего лишь телефонный звонок, – вмешалась мать и тут же попыталась в отсутствие отца завести со своими отпрысками разговор на отвлеченную тему.

– Все идет хорошо, – сказал Карло.

– Ух! Ну ты прямо камень у меня с души снял, – вздохнул Бруно. – Я очень переживал.

– Он уже направляется домой и недели через две нам что-нибудь сообщит.

– Стало быть, они взялись за эту работу?

– Да. Ты ведь знаешь, что предложение было очень щедрым, от него трудно отказаться.

– Когда мы снова встретимся?

– Как только узнаем что-то конкретное. Пока я не вижу в этом необходимости.

– Согласен. Ты говорил с ней?

– Только что. Она, как и мы, также сгорает от нетерпения.

– Мы так долго ждали…

– И вот, наконец, приближается развязка.

– Хочу, чтобы ты оказался прав.

Закончив разговор, Бруно вынул из мобильного телефона sim-карту, смял ее, затем зашел в туалет и спустил уже негодную карточку в унитаз – так он всегда поступал после разговора со своими друзьями по телефону с тех пор, как вернулся из Рима.