Дневники прошлого - Кира Фэй

— Отпусти меня, — прошипела я, стараясь отбиться, — Пусти.

— Ничтожество, я мог бы убить тебя…И у меня возникает такое желание. Но я хочу чтобы он пришёл за тобой, чтобы он сам нашёл свою смерть. И когда он придёт и оставит свой клан без разумного правителя, мы нападём и уничтожим всех! И виновата в этом будешь только ты, маленькая леди, вышедшая прогуляться в парк не в то время, — он снова кинул меня на пол, — Даже не пытайся сбежать. Это бесполезно, — сказал он спокойно. А потом подошёл к Элизаре и аккуратно приподнял её.

— Маленькая Элли, больше не говори мне слова против, особенно дважды в день, — он медленно убрал с её лица прядь волос, коснулся окровавленной губы. — Я не буду лечить этой твоей раны, пусть будет память о непокорности своему хозяину, — а после он поцеловал ей в губы. Глаза девушки тут же закрылись, но во время поцелуя Филипп смотрел на меня, и в его глазах блестела усмешка. Он был сумасшедшим, теперь я это понимала.

— Ладно, теперь нам с Элли нужно уединиться, а ты, маленькая собирательница, ты не расстраивайся, быть может, до того как ты умрёшь, я уделю время и тебе, — он подошёл ко мне, а я попыталась отползти. Но мужчина тут же поймал меня за подбородок и мы тут же переместились в какой-то жуткий узкий коридор, который освещала лишь старинная лампа. Я увидела в тусклом свете какого-то огромного парня.

— Господин, — поклонился парень пожирателю, который крепко держал меня за руки.

— Под заключение эту собирательницу, не под каким предлогом не выпускать, — Филипп резко бросил меня к этому парню и тут же испарился.

— Мммм, значит собирательница, что ж, добро пожаловать…в ад, — и парень громко и злобно рассмеялся. Открыв кованную решётку он толкнул меня в замкнутое темное пространство и мне с трудом удалось удержаться на ногах. Как только решётка за мной закрылась, я тут же попыталась проникнуть в голову этого здоровяка, но было что-то не так…Мне словно стало легче. Я попыталась сосредоточиться и попробовать ещё раз. Но снова пустота, словно сила внутри меня иссякла.

— О Боже, — прошептала я, убирая щит и стараясь услышать мысли людей. Но снова тишина, словно меня посадили в звуконепроницаемый ящик. Когда я попыталась сдвинуть дверь с места, то снова ничего не получилось.

— Что, детка, чувствуешь себя почти голой? — улыбнулся здоровяк из-за двери. — Это особое заклинание, лишающее силы, тебе отсюда не выбраться.

И я поверила этому здоровяку, потому что ощущения были очень необычными и странными. Я чувствовала себя так легко и беспомощно одновременно. Я жила с этим даром несколько месяцев и он уже стал частью меня. И вот, так просто, я не чувствую его, будто бы у меня его совсем нет. Я всегда мечтала избавиться от него…Но теперь, чувствуя, что его просто нет, я ощущала такую пустоту и беспомощность. Не знаю, быть может, это было только из-за критичности всей ситуации, из-за опасности, которую мне не преодолеть без сверхъестественной помощи. А, быть может, я уже не чувствовала себя самой собой без этого дара, именно дара, а не проклятья как я считала ранее. Вместе с этим даром я встретила Эвана…Это уже была я, ненормальная Энн Сотнер.

Уткнувшись лицом в ладони, я задумалась над тем, что же сейчас творится в клане собирателей. Я не могла поверить в то, что сказал Филипп. Вряд ли Эдвард пойдёт за мной…А если всё же пойдёт? Если пожиратель убьёт его, то тогда собирателем придёт конец. Без Эдварда нам ни за что не справится с этим чудовищем…Эван, что если он тоже пойдёт с Эдвардом? Это же была верная погибель.

Мне вдруг очень страшно в этом тёмном помещении, мне стало страшно за Эвана, за будущее. Филипп был настоящим чудовищем и он мог сделать всё что угодно. Теперь я точно убедилась в реальности этого. И кто знает, чем это всё закончится? Надежда на счастливый конец начала медленно угасать по мере размышления над всеми известными фактами…Он слишком силён.

Спустя несколько часов сидения в темнице, усталость взяла своё и я заснула. Признаюсь, никогда ещё мне не снился более странный сон…

Я сидела во тьме, как сидела ещё до того, как заснула. И неожиданно, впереди затрепетал маленький огонёк, сначала он был совсем маленьким, а потом, с каждой секундой он становился всё больше. Наконец, я поняла, что этот огонёк приближался ко мне. И постепенно свет стал приобретать человеческие очертания. Вскоре я поняла, что это была женщина. И когда она приблизилась ко мне так, что глаза уже не выдерживали подобного сияния, свет неожиданно стал приятным, словно свет от пламени свечи. Неуверенно, чувствуя трепет, я взглянула на женщину. Она была так красива: в белом одеянии, двигающимся вокруг её фигуры словно живое, её тёмные волосы развивались как от ветра, а карие глаза были полны спокойствия и умиротворения. И я ахнула, когда поняла, что это та самая женщина с портрета, Анна Даренс.

— Тише, милая, — ласково улыбнулась женщина, её улыбка сияла в буквальном смысле и в комнате тут же стало светло.

— Вы ведь…

— Да, милая, ты права. И это не совсем сон, как тебе будет казаться наяву. Я пришла помочь тебе, дать тебе озарение, ибо твои страхи затуманивают твой разум.

— Я в темнице, лишающей силы. Как не быть? — взмолилась я к женщине. Она медленно протянула мне руку, и я приняла её. Тут же всё перед глазами ослепило яркой вспышкой. Когда свет утих, я поняла, что нахожусь в небольшой деревянной комнате с маленьким окном, из мебели был лишь грубый столик и кровать…в которой лежали двое. Неуверенно, я взглянула в лица тем, кто лежал в этой постели. Признаюсь, я не сразу узнала в белокуром мужчине, похожего на ангела, Филиппа. Во сне он не казался таким монстром, и выглядел он чуть иначе, чем тот мужчина, которого я видела ранее. Его лицо из-за сна не было искажено усмешкой, волосы были чуть длиннее и спадали на глаза. И, похоже, не я одна восхищалась этим зрелищем. Рядом с мужчиной в постели лежала женщина с жгуче чёрными волосами, смуглой кожей и зёлёными глазами, которые скользили по лицу Филиппа с любовью и благовонием.

— Я чувствую на себе твой взгляд, — прошептал тихо Филипп. Я даже вздрогнула от того какой нежностью был преисполнен его голос. Женщина улыбнулась и поцеловала мужчину в лоб.

— Мой взгляд всегда прикован к тебе, любовь моя, — с не меньшей нежностью прошептала женщина.

— Как и мой, — голубые глаза Филиппа, наполненные любовью, распахнулись и он коснулся щеки женщины. — Ты так прекрасна, любимая.

— Скоро рассвет, тебе пора, ко мне обещала зайти клиентка, её платье почти готово… — спохватилась женщина. Но Филипп не выпустил её из объятий.

— Неужели какая-то девица, желающая платья, важнее для тебя чем я? — спросил он, смеясь. В этом смехе я не уловила ни капли насмешки или же злорадства. Это был искренний, чистый смех…И такой Филипп меня пугал.