Время России - Владислава Груэ

— Это не то, что вы подумали, — с трудом сказал генерал. — Лючия Овехуна сама попросила меня дать ей несколько уроков рукопашного боя.

Офицер безразлично глянул на десантников, и генерал понял, что сказал не то, не так, и сейчас его застрелят.

— Это такая игра! — с отчаянием сказал генерал, не надеясь, что его услышат и уж тем более поймут. — И наше личное дело, мое и ее! Иначе зачем бы она согласилась на уроки?!

— Чтоб научиться рукопашному бою, — обронил офицер.

— Нет! — убежденно сказал генерал. — Если девушка сказала да, то она сказала да, причем тут рукопашка? Рукопашка — повод для знакомства и возможность пококетничать, поднять себе цену, как вы не понимаете?!

— А если сказала нет, то это тоже кокетство, заигрывание, повод для знакомства и согласие на все, — равнодушно сказал офицер. — Да, я уже слышал подобное, и не раз. На заседаниях военного трибунала. Примите супрессоры. Это не совет, приказ.

— Что бы вы, космачи, понимали в жизни! Вы же отмороженные, у вас радиация все мужские инстинкты выжгла! А туда же, приказ… Так устроен мир, младший ты лейтенант! Давить всех, иначе задавят тебя, понятно?! Бабы это чувствуют и сами тянутся к сильным! А об тебя, младший офицер, они ноги будут вытирать! Лючия, между прочим, попросила, чтоб ее зачислили в мою боевую группу! Сама попросила!

— Спасает вашу шкуру, — кивнул офицер. — Несмотря на то, что ей приходится отбиваться ногтями. Господин генерал, экипаж «Локи» переоценил вас. Мы не для того затеяли бунт, чтоб на наших кораблях начальство по-прежнему распускало руки.

— Лично я бунт не устраивал, — угрюмо напомнил генерал.

— Согласен. Но и в бой с таким офицером не пойду. Высадим вас на Клондайке. А пока под арест.

Десантники вскинули автоматы и неторопливо подошли.

— При чем тут бой и как он связан с моими отношениями с вашей бывшей любовницей? — раздраженно сказал генерал. — Сержант! Дайте супрессор!

Офицер внимательно проследил, как генерал вкатил себе двойную дозу прямо через комбинезон.

— Мальчик, тебе никогда не понять, что такое настоящий мужчина! — усмехнулся ему в лицо генерал. — Супрессор — всего лишь химия. Чувства химии неподвластны!

— Зато подвластна похоть, этого достаточно. Господин генерал, вы намеревались говорить о чрезвычайном положении.

— Да, действительно, — опомнился генерал. — «Локи» издает интенсивный вой в широком спектре радиочастот, и этот вой стопроцентно демаскирует нас при подлете к Клондайку. Мои специалисты не могут понять, что это такое и как с этим бороться. Но вы, товарищ младший лейтенант, я вижу, в курсе происходящего?

Офицер коротко кивнул.

— И что же это?

— Не знаю.

— А когда кончится?

— Не знаю.

Генерал озадаченно крякнул.

— Тогда в курсе чего вы, если не секрет?

— Секрет, но вы имеете право знать. Нейтрализуются маячки «Локи».

— А, так вы, значит, не в теме…

— Я военный психолог по образованию, откуда мне знать технические подробности? — проворчал офицер. — Времена ученых-энциклопедистов ушли вместе с Фридманом! Это вы должны мне объяснять, что происходит! Вы же у нас главный технический специалист корабля… пока что!

— Извините. И передайте респект вашей особой службе. Я только что догадался, в чем дело. Оригинальное решение! Хотите, расскажу?

— Хочу! — буркнул офицер смущенно.

— Маячки действительно неизвлекаемые, — улыбнулся генерал. — Я с такими сталкивался. Они, как правило, помимо запитки от основной электросети корабля снабжены автономным источником питания. Но основной контур мы вот-вот обесточим. А ваша особая служба каким-то образом сейчас вырабатывает ресурс автономных источников, включив маячки на максимум энергопотребления, оттого и вой. Я, правда, не представляю, как это технически возможно — но это единственное объяснение происходящему. Маячки заткнутся без питания. Если прежде не сгорят от перегрузок — а они сгорят. Если особая служба так же легко и изящно справится с разнесенным автоответчиком, я пересмотрю свои взгляды на творческий потенциал российского руководства! Кстати, как особая служба очутилась на «Локи», тоже весьма любопытная загадка! Не просветите? Так сказать, заодно?

— Сфера с лапками… — пробормотал офицер.

— Что — сфера? А, вы про свой экипаж? Умелые у вас ребята, товарищ младший лейтенант. Сферическую антенну за две смены восстановили, работает лучше новой! Впрочем, вам не понять, вы же военный психолог…

— Господин генерал, если у вас больше нет ко мне вопросов…

— … то могу прекратить издеваться над «товарищем императором» и приступить к исполнению непосредственных обязанностей, — кивнул генерал. — Да, я понял. Но у меня есть вопрос. Товарищ младший лейтенант, вы так уверенно действуете… а чего вы добиваетесь своим бунтом? Вы все? Или просто придерживаетесь нравственных постулатов вашей неведомой новой веры, как болтают? Мне не просто любопытно. Нам вместе идти в бой, и желательно знать стремления тех, кто будет стоять со мной рядом.

— Чего добиваемся? — рассеянно переспросил офицер. — Ну, это же так понятно… Люди, если о чем-то мечтают, они о том в песнях поют. Вот, если послушать песни, сразу все становится понятно… господин генерал, вы любите старые песни? Вот прекрасно же сказано: жила бы страна родная, и нету иных забот! Или вот еще…

Генерал Кожевников сжал челюсти так, что побелели желваки, резко козырнул и ушел. «Товарищ император» задумчиво кивнул собственным мыслям. Мысли были безрадостные. На генерала имелись определенные виды, но он, к сожалению, оказался слишком… слишком кем? Не офицером российского космофлота, те как раз бывали всякими, взять примером того же капитана Овчаренко… слишком землянином, вот.

И снова молнией блеснула мысль, что вопрос клонов — главный. Блеснул и так же снова ушел, оттесненный насущными заботами.

Насущная забота в лице техника-лейтенанта Еремеева стояла рядом, практически над душой, и нетерпеливо ожидала, когда «товарищ император» соизволит обратить на нее внимание.

— Отодвинься! — раздраженно приказал офицер.

Еремеев извинился и отодвинулся, из чего следовало, что парень родился в космосе и причину раздражения понимает правильно. В космосе личное пространство — это святое.

Офицер поморщился. Ведь и эту его привычку впишут в анналы новой веры! С недавних пор он стал нервно реагировать на все, начинающееся со слова «святое». Как только осознал, к чему идет, так и занервничал.

— А тебе чего? Еще скажи, что «Торы» заклинило из-за одновременного срабатывания маячков!

— Ах вот что это было… Нет, «Торы» не заклинило, их вообще не клинит, если кто не в курсе, просто отказала система комплексного захвата целей, и мы ослепли. Товарищ император, весь технико-офицерский состав «Локи» настоятельно и даже униженно просит вас больше не вмешиваться в области, в которых вы ни черта не смыслите, и заниматься своими непосредственными обязанностями! И техники-европейцы просят вместе с нами! На коленях! Вот!

— Ну-ка, ну-ка, уже интересно! И в чем, по вашему всеобщему мнению, и европейцев тоже, заключаются обязанности «товарища императора»?

— Ваша обязанность — создавать новую общность людей под названием Россия! — убежденно заявил техник-лейтенант. — Ее идеологию, культурные стереотипы, нравственные максимы! Вот идите и занимайтесь, тем более что у вас получается не очень ловко! А решение технических вопросов предоставьте специалистам! Говоря проще — передайте нам контакты с особой службой, с «тринадцатым», с Даждь-богом самим или кто у вас там занимается диверсиями на собственном корабле — и больше не вмешивайтесь, мы сами разберемся меж собой, что и как делать, чтоб обойтись без подобных эксцессов!

— «Тринадцатого» нет.

— Да ну? — усмехнулся Еремеев. — Я, конечно, сам с «тринадцатым» не сталкивался — но генерал Кожевников видел и слышал призрака лично, а его словам можно доверять…

— Даждь-бога нет тем более, это всего лишь обозначение одного любопытного культурно-этического феномена, — пробормотал офицер. — Что касается особой службы, то тебе, Алексей, просто указали на уязвимость системы. Иди и сделай так, чтоб в бою нас не достали дистанционно никаким способом. И времени у тебя на это — до конца вахты. Потому что в конце вахты корабль будет переведен в заряженно-боевое состояние… но я тебя понял. Тебя и весь наш дружный коллектив. Не лезть неумелыми ручками военного психолога в технические премудрости — вроде все ясно и понятно.

— Я рад, мы все рады, что вы наконец…

— И вы, конечно, лучше меня знаете, как нейтрализовать маячки «Локи».

Техник-лейтенант осекся.

— Скажи-ка еще, знаток технических премудростей, как сформировать новую общность людей, если люди остались прежними? А? Вот сегодня десант вышибет альфа-самцов, любителей и вдохновителей всех мерзостей российского космофлота, и что? И завтра их места займут следующие по очередности. Люди не изменились и не изменятся, такова наша природа. Вот я не давлю вас, и уже техник-лейтенант приказывает лидеру мятежа, чего и как ему делать. И все остальные тоже приказывают, советуют и поучают. Ну и что из вас можно сформировать нового, а?