Возрождение - 2 - Олег Иосифович Говда

— Никогда не ел, но уже его обожаю. Тащи сюда… и побольше.

Много спать вредно. Особенно хорошо это понимаешь, после того как плющил харю двое суток подряд. Не помогли даже старания Сашки. Сама девчонка спала, как убитая, только губами во сне причмокивала, а я — поворочавшись несколько часов — занялся готовкой завтрака.

Топать нам, если напрямую, километров десять, но где та прямая? Особенно в Старой части города. Улицы и до бомбежки петляли так, словно их главной задачей было не связать пункт «А» с пунктом «Б», а наоборот, сделать все, чтобы путешественник не смог достичь цели. Читал, что так строили в древние века, чтобы враги, перебравшись через стены, не могли быстро захватить центральное здание, оно же, как правило, дворец-замок правителя. Но, чем подобное градостроительство можно объяснить в Городе, построенном века спустя рыцарских времен и нашествий орды, я понять не могу. Тем ни менее, факт остается фактом. Петлять нам гораздо дольше. Хорошо, если засветло доберемся. Поэтому, подкрепиться надо основательно.

А еще мне вдруг захотелось сделать девушке приятное. Тоже читал, что особым знаком внимания когда-то считалось подавать кофе в постель. Но, здраво поразмыслив, я решил что логичнее доставить в столовую одно тело, нежели тащить в спальню целый набор чашек и тарелок.

Похоже, книги писали не всю правду. Во всяком случае, когда я подхватил Сашку на руки и поднял с кровати, она, хлопая глазками как совенок, начала недовольно ворчать и брыкаться. А когда я все же отнес ее в столовую и усадил на стул, издала такой вопль, что я чуть не оглох.

— Дурак, что ли? — зашипела возмущенно, подсовывая под себя край одеяла. — Он же холодный!

— Кто? — не понял я, пробуя рукой кофейник.

— Стул! Стул холодный! А ты меня на него голой попой!

— Ааа… Извини. Не подумал.

— А о чем подумал?

— Сюрприз хотел сделать…

— У тебя получилось, — фыркнул Воробушек. Но, потом, — поглядев на стол, увидев парующий кофейник, поджаренные тосты, яичницу с беконом, — подобрела. — Спасибо.

— Приятного аппетита. Поешь плотно. В пути останавливаться не будем. Не хотелось бы бродить в потемках.

— А нам обязательно туда возвращаться? — недовольно поморщилась Сашка. — Скажу честно, прошлое не вызывает у меня ностальгии.

— Если не хочешь, можешь остаться здесь. Я не надолго. Дня за три обернусь. Максимум — четыре.

— Ну, уж нет… — решительно отмела мое предложение девушка. — Я с тобой. Не хватало мне одной сидеть в четырех стенах и сходить с ума, не зная, что с тобой. Идем, значит, идем… Я готова.

Не так быстро, оказалось, что надо сперва приять душ и вообще, привести себя в порядок, но часа через полтора мы все-таки покинули дом и двинулись в сторону Кольца.

Город еще спал, досматривая предрассветные сны.

Когда мы первый раз шли к центру, я как-то не особенно разглядывал архитектуру. Зато сейчас передо мной открывалась интересная картина, словно ускоренное кино — показывающее, как добротные здания превращаются в руины. Вот мы проходим обычный, жилой район, заселенный большей частью людьми с капиталом. Здесь и фасады свежо окрашены и крыши целые. На некоторых даже флюгера видны. На балконах — цветы в вазонах.

А вот переходим перекресток, и картина меняется. Дома, вроде, такие же, но там-сям уже и штукатурка обвалилась, и на крышах ржавые пятна металлических заплат виднеются. И двери не во всех парадных закрываются, висят наперекосяк.

Еще один-два перекрестка — и не только дверей нет, в некоторых подъездах и окна разбитые. Крыши зияют дырами, сквозь которые видны потемневшие от дождей и снега, стропила. А на балконах, вместо цветов — стиранное белье сохнет.

Но, в пределах кольца, все более-менее чинно и ухожено. Зато, достаточно было перебраться на противоположную сторону бетонки, как все тотчас радикально изменилось.

Нет, в отличие от спальных районов, где я рос, здания по-прежнему были относительно целыми. С крышами. Но уже словно оспинами покрылись темными язвами разбитых окон. Кое-где заколоченные фанерой или пластиком. Осыпавшиеся до кирпича фасады, голые ребра крыш словно кричали, о том, что люди здесь не столько живут, сколько ждут. Кто шанса перебраться через окружное кольцо в Центр, к лучшей жизни, а кто — безвольно и обреченно спускается по течению, которое вот-вот выплеснет его в безнадегу спальных районов.

А там и сами спальные районы показались, привычными с детства руинами верхних этажей. Которые, словно безобразные культи вздымались вверх, демонстрируя небесам свое бессилие, покорность и беззащитность.

Разглядывая Город, я так увлекся, что даже первого выстрела не услышал. И только когда вторая пуля вздыбила фонтанчик крошева перед ногами, остановился. Так же растерянно замерла и Сашка.

Мы шли между двумя бывшими высотками, стоящими друг от друга метрах в пятидесяти, и понять из которой из них стреляют, я не смог.

— Стой на месте и не шевелись! — донесся слева громкий приказ. Голос показался знакомым, но не настолько, чтобы узнать. — Я знаю, что ты крут, но снайпер держит на прицеле девчонку. Если ты не то что дернешься, а резко моргнешь — ей конец. Ты понял?

— Сашка! Браслет! — пробормотал я тихонечко, почти не разжимаю губ.

— Уже… — так же тихо ответила девушка.

Вот и славно. Свою защиту я еще не активировал, но и спешить особой надобности не видел. Если начали разговор, значит я им пока живой нужен.

— И что дальше?

— Деньги… Я знаю, что ты не пустой. Отдай деньги, и мы вас не тронем.

Угу, свежо предание, да верится с трудом. Да и голос я узнал. Керим… Все никак не успокоится джигит. Не может простить, что я его как бы унизил. Ну, извини. Ты сам выбрал свою судьбу. И упорствуешь в этом.

Глава 25

— Ты ошибаешься, Керим. У меня нет денег. Я же заплатил за новые документы. Или ты думаешь, что я тысячи золотых в карманах ношу?

— Не ври! — зло выкрикнул бандит. Недовольный, что я его узнал. И, так как прятаться больше смысла не было, показался в одной из парадных. — Все знают, что ты искал для Северова. И, судя по тому, что у вашей блондинки было пятьсот монет, нашел! — бандит медленно приближался, удерживая меня на прицеле автомата. — Или ты хочешь сказать, что это были все