Альфа Волк - Ольга Манилова

— Не знаешь точно, — он повторяет едва слышно.

Мы погружаемся в переполох обоюдных ласк, и вскоре он нависает надо мною, продавливая жаром уже изнутри. Его руки жестко удерживают мои кисти у изголовья кровати.

Пытаясь утихомирить калейдоскоп эмоций после того, как спадает его узел, я замечаю усилившейся у Каина жар.

Перед тем как удается спросить его о самочувствии, он выходит в сад.

Я сажусь в кровати, когда Каин возвращается. В мясистых руках белеет кожаный ободок, а в серых глазах вскипают и спадают эмоции. Слишком много блеска во взгляде.

— Мне кажется, у тебя жар, Каин, — стараюсь призвать его к разуму.

— Может, гон начинается, но это вряд ли, — рассеянно отвечает он.

Когда он неуклюже пытается надеть на меня тончайший ошейник, его всегда стабильные руки трясутся. Обнимаю их пальцами, но он будто не замечает.

— Каин, — зову я, — Каин! Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?

— Все будет хорошо. Как должно быть, — внятно отзывается Альфа и обращает ко мне свой неожиданно ясный взгляд.

Я впиваюсь в его шею ногтями, так как только так удается держаться, когда Каин качает наши соединенные тела. Мы замкнуты как единый механизм.

Горячка змеями переползает на мое тело и изредка вспыхивает в разных местах, как от ударов хлеста. Я дышу его приоткрытыми устами, и его вздохи становятся совсем лихорадочными. Каин удерживает меня чуть выше себя, а сам облокачивается на спинку кровати.

Что-то меняется, и я теперь стою на ладонях и коленях.

Он целует меня в волосы, а наши тела теперь соединяются в диком ритме. Иногда ошейник на моей шее натягивается. Только тогда вспоминаю о его существовании.

Ладони, сжимающие мои ребра, на удивление сухие.

Я фокусируюсь на этой незначительной детали, чтобы не исчезнуть с головой в зыбучих песках наваждения. Все происходящее ощущается диким и необузданным сном, где вместо воздуха — влага.

— Подожди, куда ты? — успеваю выговорить, когда Каин покидает кровать и выходит из спальни.

Мне вдруг остро необходимо взглянуть в его противоречивое лицо. В его беспокойные глаза. Я так и не спросила, как именно возникли мелкие шрамы.

Не хватает сил, чтобы поменять позу, когда он возвращается с чем-то тяжелым в руках.

Я продолжаю стоять на ладонях и коленях.

Он целует меня в щеку несколько раз перед тем, как я загляну в его лицо.

— Что такое, кошечка? — вроде спокойно спрашивает Каин.

— Мне показалось… С тобой точно все в порядке?

— Кошечка, — задумчиво повторяет он и смотрит в сторону. — Ко-ше-чка.

Ошейник в его ладонях будто слит из камня, но на ободке столько шероховатостей и мелких уступов, словно его носили веками. Страшно представить сколько он весит.

И Каин надевает мне его на шею, защелкивая механизм замка с первого раза.

— Зачем… этот? Что это за штука?

Камень неумолимо тянет мою голову вниз, но я выпрямляю шею и стараюсь удерживать голову ровно.

Сначала чудится, что шептание исходит прямо из щербинок темного камня, но потом я различаю: это Каин бессвязно говорит шепотом.

Ничего не могу разобрать, шептания сливаются в единый звук сиплого шуршания.

— Сними его с меня, — вымучиваю я. — Сними!

— Это ты, — надломленным голосом взрывается он. — Это ты! Ловушкой в «Ново-Я» все это время была ты!

— Ч-что ты говоришь? Какой ловушкой?

Каин обезумел, его руки двигаются без цели, а тело не может решить в какую сторону повернуться. По вискам струится пот.

Весь жар собрался в его глазах, теперь залитых кровью по уголкам.

— Сними это с меня!

— Ты! Ловушка — это ты! — его кривая усмешка обрывается, чтобы начать формироваться снова. — Ты отправила мне фотографию до того, как мы увиделись. Ты не вписываешься… ни во что! Ты ничего не понимаешь, потому что ты попросту не росла, как все остальные.

— Ч-что! Я отправила фотографию случайно. Случайно! Ты сошел с ума. Что ты говоришь?

Пытаюсь расстегнуть замок, но влажные пальцы соскальзывают с механизма. Да, лишь замкнутый мир механизма прекрасен. У меня все перепуталось в голове.

К-какие глупости он кричит. Я вписываюсь. Я понимаю. Я отправила фотографию случайно. Я росла на севере, в «Улье», я же сказала ему, как надо.

В мыслях все бурлит, словно мой разум враз стал многослойным. Каин одичавше мечется перед кроватью.

Остановись же, мне тяжело… тяжело сфокусироваться.

Я точно вписываюсь. Фотография была случайностью!

— Ты и есть эксперимент, — выплевывает он без пауз, — ты — ненастоящая, тебя подсунули, чтобы влиять на меня, чтобы раскрошить меня, чтобы уничтожить. Ты — ловушка, и как я только раньше не понял. Ты только не можешь быть истинной, ты не можешь быть льяной, но ты есть. Как, как они это сделали!

Каждый его крик образовывает новый слой в моих мыслях, а остальные истончаются.

Хватит, я не выдержу.

Пальцы соскальзывают с каменного ободка, и я стараюсь держать себя за голову.

— Нет! — выдыхаю я. — Сними с меня это! Я настоящая! Я — Яна Мишмол, я работала чертежницей, а потом инженером. Я создаю… — ловлю воздух горлом, — я создаю, Каин! Помнишь? Сними с меня это!

Когда Каин бросается ко мне, сначала в глазах темнеет от страха. Он готов разорвать меня. Но он ослабляет механизм, а потом стягивает с моего тела каменный ошейник.

Держусь ладонью за горло, лишь чтобы почувствовать гладкость собственной шеи. Свободной шеи.