Из круиза с любовью - Осипцова Татьяна

Все уставились на полковника.

– Вероятно, Царева была не в курсе, что крутой бизнесмен Воронов перед смертью обеспечил Викторию Соколову на всю оставшуюся жизнь: жилье подарил и бизнес с офисом. Но об этом мог знать его личный охранник, Тихомиров.

– Конечно, ― вставила Лидия Иосифовна, ― Сашка постоянно при Воронове был, наверняка знал. Но языком не трепал. Вообще на фирме никто не в курсе был, что Виктория с Артемом… Она ведь давно уже у нас не работала. Я только под конец догадалась, когда Артем Михайлович попросил бухгалтера для нее подыскать. А после его гибели к Вике пошла работать, и уж она мне сама рассказала.

– Итак, ― продолжал рассуждать Кравченко, ― став любовницей Тихомирова, Царева узнает, что давно погибший бизнесмен Воронов перед смертью облагодетельствовал не ее, а соперницу, о которой она даже не подозревала. Да еще как облагодетельствовал ― подарил собственную фирму! Придя сюда, она своими глазами видит, что и фирма, и хозяйка процветают, тогда как она всего лишь временная содержанка, которая меняет хозяев… А возраст уже критический, и как долго на нее еще будут богатые мужики западать, неизвестно. А тут еще Виктория нахамила ей, не сдержалась. Я думаю, Царева решила задействовать в шантаже Тихомирова. Первый прокол представителей «Шторма» ― не примчались сюда сразу, задравши хвост. Второй ― запретили сотрудничать с милицией, а напротив, посоветовали готовить деньги, сказав при этом, что все у них под контролем. Кстати, о контроле, кабинетик начальницы покажите…

Когда Лидия Иосифовна с Кравченко вышли, Ирина заметила:

– Интересный у вас друг. Мне кажется, он все правильно вычислил.

– У Андрюхи вагон опыта и большие возможности. Будем надеяться…

Они молча покурили, вскоре вернулся Андрей Степанович.

– Там чисто, и не было ничего. Значит, расклад такой… Сюда должны завтра с утра звонить. Вы, Лидия Иосифовна, скажете, что пока все деньги не собрали, но можете передать аванс, пятьдесят тысяч. ― Видя удивление на лице бухгалтера, пояснил: ― Больше у меня нет. Подсунем им фальшивые банкноты, чеченскую подделку ― блеск, а не бумажки, комар носу не подточит, только серьезная экспертиза в банке может определить.

– Я могу своих денег добавить, тысяч тридцать… ― заикнулась Ирина.

– Глупо и не нужно. Или вы всерьез думаете, что они ограничатся тремя сотнями? Пойдут другие требования, вплоть до… Ладно, не будем об этом. Наша задача ― проследить за тем, кто придет за деньгами. А после вычислить место, где прячут Викторию. При каждом разговоре с шантажистами требуйте услышать голос Соколовой.

– Вы хотите, чтобы я пошла передавать бандитам деньги? ― ужаснулась Лидия Иосифовна. ― Нет уж, увольте, прошу вас… Я старая женщина, и так с обеда на корвалоле сижу. Я Викочку очень люблю, но боюсь, сердце у меня не выдержит, или сделаю что не так…

– Я пойду, ― вызвалась Ирина. ― И с бандитами договорюсь. Буду сидеть здесь, и ждать, пока позвонят. Могу даже переночевать.

– Это лишнее. Значится, так… ― Андрей Степанович ненадолго умолк, затем продолжил: ― Мы с Володей сейчас отсюда уходим. Если за офисом следят, сойдем за обычных клиентов. Ирина Андреевна, дайте мне свои телефоны, вечером мы к вам заедем, проинструктируем на завтра. А вы, Лидия Иосифовна, не беспокойтесь. Надеюсь, все обойдется, и скоро вы увидите свою начальницу. Да, если из «Шторма» позвонят, скажите, что собираете деньги и подключили к этому Ирину Андреевну.

На следующее утро Ирина засела у телефона в кабинете своей подруги. Ожидая, она обкурилась до одури. Звонок раздался лишь в начале четвертого.

– Лидия Иосифовна? Вы приготовили деньги? ― вкрадчиво спросил тихий мужской голос в трубке.

– Лидия Иосифовна слегла из-за нервного расстройства. Я ― Ирина Андреевна, подруга Виктории. Позовите ее к телефону, иначе дальнейших переговоров не будет.

Ира выпалила это на одном дыхании и опасалась, что на том конце провода бросят трубку. Но после небольшой паузы ей ответили: «Подождите». Через минуту она услышала Викин голос:

– Ир, со мной все в порядке. Человек….

Связь оборвалась, но через минуту снова позвонили.

– Итак, деньги готовы?

– Пока удалось собрать только пятьдесят тысяч. Могу передать их вам хоть сейчас. Всю сумму постараемся собрать к завтрашнему вечеру.

Она сказала все так, как велел Кравченко, и теперь с замиранием сердца ждала ответа. Видимо, шантажист раздумывал.

– Через два часа в Сокольниках. Войдете в парк со стороны Сокольнической площади, дойдете до Круга и повернете направо. Первая просека, Майская. Около девятой скамейки по правую руку будет стоять коробка из-под пива «Хольстен». В нее вы положите деньги. Не просчитайтесь: девятая скамейка справа. Остальные деньги должны быть готовы завтра, не позже пяти. Вам позвонят.

Послышались короткие гудки. Ирина тут же связалась с полковником Кравченко.

– Вот местечко выбрали! ― чуть не выругался он. ― Ну, ничего, переоденемся, пускай думают, что мы спортсмены… Ирина, не дрейфь! Приходишь на место, садишься на скамейку и незаметно кладешь пакет. Конечно, они следить будут, но не хотелось бы, чтобы такие славные баксы в чужие руки попали. Положила, и уходишь. Старайся вести себя спокойно, тебе ничего не грозит, а мы уж за злодеями проследим… Место сумеешь найти?

– Сумею. Майская просека, девятая скамья справа.

Ирина припарковалась недалеко от входа за пятнадцать минут до назначенного времени. Покурила в машине, вышла и двинулась к парку. До начала Майской просеки ― на табличке было написано «Майский просек», ― прокрутила четверть Круга, свернула и пошла, загибая пальцы и считая скамейки справа. Мимоходом отметила, что место пустынным нельзя назвать. Тут и мамаши с колясками, и велосипедисты, и просто бегуны. Мелькнула мысль, что все это люди Кравченко, но она тут же сама над собой посмеялась. Полковник не Шерлок Холмс и не будет нанимать безработных актеров, чтобы обставить такую мизансцену.

Девятая скамейка оказалась пуста, и на двух соседних тоже никого. Ирина присела с краю, поближе к коробке из-под пива, занимавшей место отсутствующей урны. Закурила, пережидая, пока мимо пройдут две мамаши с колясками. Конечно, они не посланницы шантажистов ― дети в колясках настоящие. Посмотрела на часы. Ровно пять. Вокруг никого. На всякий случай оглянулась назад ― пусто. Лишь после этого она вынула черный полиэтиленовый пакет из сумки и незаметно положила в коробку.

Все, можно идти обратно.

– Наша клиентка на месте, ведет себя спокойно, курит, ждет пока мамаши с колясками пройдут, ― услышал Кравченко.

– Первый ее видит?

– Нет, он на боковой аллее. Встала, пошла обратно.

– Следи за пакетом.

– Так… Бомж бутылки собирает, возле каждой скамейки шарится. Наш, как вы думаете?

– Думаю, наш. В какую сторону идет?

– От центра вглубь парка.

– Глаз не спускайте. Там впереди Митьковский проезд, переходящий в улицу Короленко. Может ждать машина.

– Не упустим. Первый и третий на велосипедах… Оп-ля! Взял пакетик и к своим бутылкам присовокупил! Пошел дальше в том же направлении. Я сворачиваю, передаю его первому.

– Первый на связи. Только что мимо прошел наш объект. Мужик лет сорока, рожа испитая. Серый плащ, грязная белая бейсболка с сеточкой. Драные джинсы, шлепанцы на босу ногу. Прокол… ножки-то чистенькие! Закончил бутылки собирать, побыстрее пошел. Третий, принимай!

– Объект свернул на тропинку, похоже, она сокращает путь к Митьковскому проезду. Второй, ты уже там?

– Да, вижу его, направо повернул. Через пару минут может быть на улице Короленко.

– Ребята, из виду не упускайте. Мы его там примем.

– Полковник, он плащ снял, в пакет засунул! Желтая футболка с какой-то красной фигней на спине.

– Спасибо, родной.

Машина Кравченко уже примчалась по Богородскому шоссе до Короленко, и полковник сам наблюдал, как мужичок в желтой футболке махнул рукой и остановил «газель» с надписью: «Остекление лоджий и балконов».