Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков. - Бет Фантаски

К несчастью, Люциус не мог провести всю жизнь в кабинете английской литературы.

Ученики начали выходить из класса. По накрашенным губам Фейт Кросс змеилась злобная удовлетворенная улыбка.

Глава 54

— Джесс, задуй свечи.

Мой восемнадцатый день рождения должен был стать одним из самых счастливых дней в моей жизни, но оказался самым ужасным из них, самым печальным. Ко мне никто не пришел, и вечеринка не состоялась. Единственным гостем стал дядя Дорин, о котором нам с Люциусом пришлось рассказать родителям.

Дорин с довольным видом сидел за столом.

— Как мило! Высший класс.

— Воск капает, — заметила мама, подтолкнув меня.

Она приготовила вегетарианский торт из яблочного пюре, рисового сиропа и соевого молока. Настоящий деликатес. Чтобы порадовать маму, свечи я задула, но желание загадывать не стала.

— Ура! — воскликнула мама, пытаясь оживить обстановку, и разрезала псевдоторт.

Люциус смотрел на меня с другой стороны стола.

Вампир с непроницаемым выражением лица и пустым взглядом гораздо хуже сердитого вампира. Интересно, о чем он думает? Если бы он только поговорил со мной… Ему, наверное, очень одиноко. В школе его обходили стороной, перешептывались, распускали всевозможные слухи, пересказывали доклад Фрэнка. Поведение Люциуса на уроке литературы ситуацию не улучшило, и в стенах школы имени Вудро Вильсона нередко раздавалось слово «вампир», произнесенное шепотом.

— Очень вкусно, — сказал отец, пробуя торт.

— У нас для тебя подарок! — Мама протянула мне коробку, обернутую помятой розово-желтой бумагой: эту обертку каждый год использовали для подарков — с тех пор, как мне исполнилось десять.

Дорин захлопал в ладоши:

— Обожаю подарки!

Я осторожно развернула бумагу. В коробке оказались навороченный калькулятор и подписка на журнал для любителей математики. Я озадаченно посмотрела на родителей. Они ведь знали, что я ушла из математической сборной.

— Мы уверены, что любовь к математике к тебе вернется, — сказала мама.

Мои бедные родители надеялись, что я снова стану сама собой, забуду Люциуса и жизнь пойдет своим чередом.

— Спасибо, отличный подарок!

Дорин подтолкнул Люциуса локтем:

— Эй, а ты что подаришь Антаназии?

Люциус очнулся от тайных раздумий:

— Ах да! Сейчас…

Подарок? Мне? В последнее время Люциус настолько отстранился от меня, что никаких подарков я от него не ожидала.

Люциус вытащил из кармана коробочку, обитую красным бархатом. В таких коробочках обычно дарят… обручальные кольца.

У родителей перехватило дыхание. У папы изо рта вывалился кусок ужасного торта. Мое сердце восторженно забилось.

Люциус положил коробочку на стол:

— Вот. С днем рождения. Желаю всего наилучшего.

— Ох, может, не… — воскликнула мама.

Дрожащими пальцами я взяла коробочку и открыла крышку. Неужели Люциус передумал и мы выполним договор?

На маленьком квадратике белоснежного бархата лежало ожерелье с подвеской из темно-красного, почти черного, камня.

Оно было прекрасно.

Мне хотелось завыть от отчаяния.

Разочарование сковало грудь, стало трудно дышать. При виде коробочки я решила, что Люциус передумал. Перед глазами промелькнуло наше будущее: я, Люциус, мир среди вампиров. Если мы вместе, нам не страшны угрозы Старейших. На миг я поверила, что коробочка мне все это подарит. К сожалению, мои надежды оказались смехотворны. Люциус совсем не походил на мужчину, готового сделать предложение. Погруженный в глубокую задумчивость, он напоминал не жениха, а скорее вампира, ждущего неминуемой гибели.

Словно капризному ребенку, получившему не ту игрушку, мне хотелось завизжать и отшвырнуть ожерелье. Увы, следовало вести себя с достоинством, которого я не ощущала.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я, захлопнула коробочку и отставила ее в сторону. — Чудесный подарок. Знаете, я очень устала. Надеюсь, вы не будете возражать, если я поднимусь к себе.

Мне стало жаль родителей: они волновались и переживали из-за моих страдании, беспокоились о Люциусе и выглядели совершенно изможденными.

Отодвинув стул, я подошла к маме и крепко ее обняла:

— Спасибо за чудесный день рождения. Ты самая лучшая мама. — Я подошла к отцу: — А ты самый лучший папа. Самый лучший на свете.

— Ты чудесная молодая женщина, Джессика, — прерывающимся голосом сказал отец. — Мы тобой гордимся.

Высвободившись из папиных объятий, я кивнула Дорину и Люциусу.

— Спокойной ночи и спасибо вам.

— Спокойной ночи, Антаназия, — весело ответил Дорин. — С днем рождения.

Люциус молча смотрел на отвергнутый подарок.

По дороге в спальню я сохраняла присутствие духа и изо всех сил сдерживала слезы, не желая, чтобы родители беспокоились обо мне еще больше. Наконец я забралась в постель, зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания, и дала волю слезам.

— Джессика!

Я подскочила.

В дверях стоял Люциус.

Я украдкой вытерла глаза.

Люциус тихо притворил за собой дверь, подошел ко мне и сел на кровать.

— Не плачь, пожалуйста, — попросил он. — Не надо плакать. Сегодня твой день рождения.

— Все не так.

— Нет, Джессика. — Люциус утер слезы с моих глаз. — Все будет хорошо. Это счастливый день. Восемнадцатый день рождения — важный этап в жизни. Пожалуйста, не плачь. Не могу видеть твои слезы.

— Счастливый день? — Я не верила своим ушам.

— Ты надеялась на другой подарок, — произнес Люциус. — Я заметил твое разочарование. Ты думала, что я изменил решение?

— Да, — призналась я сквозь всхлипы.

Он покачал головой:

— Нет, Джессика. Забудь об этом.

— Не могу!

Я потянулась к нему, но Люциус быстро встал, словно боялся моего прикосновения. Несмотря на показное равнодушие, он все еще питал ко мне чувства, как и я к нему.

— Ты не дала мне возможности объяснить… — Он вытащил проклятую коробочку из кармана. — Это лучше, чем кольцо. Лучше, чем обещание… Что я могу тебе обещать? Вечность с обреченным вампиром?

— Я буду счастлива, только если ты согласишься соблюсти договор, — сказала я, отталкивая подарок.

— Джессика, забудь об этом. Лучше подумай о том, что я тебе предлагаю. — Он протянул мне коробочку. — Узнаёшь ожерелье?

Я смущенно потянулась к подарку Люциуса:

— Откуда оно?

— Вспомни фотографию. Джессика, я знал, что рано или поздно ты на нее посмотришь.

Фотография моей родной мамы…Мамино ожерелье!

— Где ты его взял?