Ядерные материалы - Андрей Молчанов

- Управляемых! - поднял палец Сенчук. - Один пусть постоянно сифонит, другой прикроем чуток, а третий захлопнем лет на десять... Не страна, а саксофон, да? - Он от души расхохотался.

Цинизм старого опера, прекрасно знающего, что почем в каждом жизненном явлении, к дальнейшей откровенности Прозорова не располагал, тем более чужой откровенностью его собеседник привык пользоваться как разменной монетой. И с красным знаменем на баррикадах он Сенчука не представлял, однако без труда видел его распорядителем на похоронах павших героев и, соответственно, наследником их славы и нереализованных привилегий.

В дверь постучали.

Старпом неторопливо приподнялся, бутылку со стола убирать не стал и открыл замок.

На пороге стоял бледный от трудно сдерживаемой злобы араб.

- Почему не на мостике?! - с места в карьер заорал на старпома. - А!.. Вы изволите пьянствовать! Хорошо же проходит ваша служба! И за что, позвольте узнать, я плачу вам деньги? Срочно на совещание к капитану! И вы - тоже! кивнул в сторону Прозорова. - У нас чрезвычайные обстоятельства, а вы... Кстати! Кто отвечал за погрузку гребных винтов?

- Понятия не имею, - равнодушно ответил Сенчук. - Но обстоятельства трагедии представляю отчетливо.

- То есть? - насторожился Ассафар.

- Винты отлиты из превосходной, судя по всему, бронзы, - пояснил Сенчук. - А ее в России воруют даже с могильных монументов. Так что винты, полагаю, портовые работяги утянули в контору по сдаче цветного лома. За этими парнями нужен глаз да глаз! Не удивился бы, если они отвинтили бы и пропеллеры с нашей посудины.

- А почему же вы в таком случае не потрудились проследить... - Тут араб позволил себе крепкое словцо.

- Выбирайте выражения, мистер, здесь живут христиане, - промолвил Сенчук, неторопливо застегивая бушлат.

Араб, не привыкший, видимо, к замечаниям в свой адрес, устремил кинжальный взор в невозмутимого, как идол с острова Пасхи, старпома, но никакой реакции, кроме каменного безразличия, не получил и, проскрипев крепкими зубами, удалился прочь.

- Смотрите, уволят, - предупредил старпома Прозоров.

- Я не люблю хвастунов, - отозвался Сенчук, - но могу вас заверить, что, очутись Георгий Романович в отставке, эти горемыки-мореходы заблудятся в океане, как дети в лесу. И если, держа курс к Гренландии, упрутся в острова людоедов, удивляться будут все, кроме меня. Так что ссал я зигзагами с клотика на всяких арабских командиров! Ишь, заявился... Сам в себе не помещается! Решил мне гемоглобин попортить... Да умрет он с этой мечтой!

Совещание проводилось в кают-компании.

- Мы не можем управлять спуском батискафа, - сказал Ас-сафар, сидевший во главе стола, высоким, дрожащим от гнева голосом. - Я не знаю, каким образом вместо винтов в ящиках оказался металлолом, но уверен, в итоге выясню это... Кальянраман, что, если нам связаться с Норвегией и заказать новые винты?

Индус, сидевший с побледневшим лицом - видимо, после взбучки, отрицательно замотал головой в чалме:

- Батискаф американского производства... Там иные посадочные размеры. Которых, кстати, в документации нет. Нам придется обратиться к фирме-изготовителю.

Сидевший рядом с Ассафаром второй помощник Еременко, с лица которого не сходила обычная гнусная улыбочка, внезапно произнес:

- Я внимательно посмотрел ящики... Они едва ли вскрывались в порту. Нижние гвозди ржавые, а на верхних очень даже свежие отметины...

- Это что же - диверсия? - прищурился Ассафар.

Еременко, не поднимая на него глаз, пожал плечами. Произнес вяло:

- Думаю, очень скоро я дам вам на это ответ...

- Очень интересно, - ледяным тоном продолжил Ассафар. - У нас череда каких-то двусмысленных происшествий... Но с их природой мы разберемся. Итак. У нас нет рабочего батискафа, но мы восстановим его. Я принял решение. Судно направляется к Бермудским островам. К координатам утонувшего "К-219". Оттуда мы идем в порт Нью-Джерси, команде дается десять дней отдыха, мы принимаем на борт винты, запасную аппаратуру и возвращаемся в Норвежское море. Есть ли вопросы, господа?

- Увы, имеются, - промолвил Сенчук. - Если батискаф бесполезен, то зачем нужен крюк к следующей ядерной могилке?

Араб помолчал, презрительно щуря глаза и покусывая губы.

- Хорошо, я отвечу, - произнес терпеливым тоном. - У нас есть батисфера, обладающая свойствами батискафа. Она сможет самостоятельно, управляемая компьютером, спланировать на заданный участок поверхности дна.

- Почему же вы не хотите использовать ее сейчас? - спросил Прозоров.

- Потому что она предназначена для другого рода работ.

- То есть?

- То есть, - с неудовольствием продолжил Ассафар, - опусти мы ее к "Комсомольцу" - тросы и грузоспусковые механизмы не выдержат, и мы ее потеряем. И тогда к Бермудам будет плыть попросту не с чем.

- Таким образом батискаф предназначен для исследования "Комсомольца", а батисфера - для "К-219"? Где ею и пожертвуют, - вывел резюме Прозоров. Затем, недоуменно качнув головой, прибавил: -Дорогостоящий экспериментик!

- Наука, как известно, требует жертв, - оптимистически заметил Сенчук. И их становится все больше и больше... . Наступила пауза.

- Еще вопросы? - спросил араб.

- Я могу идти? - поднялся Сенчук. - Мне надо ознакомиться с метеосправкой, коли уж я взялся за обязанности вашего штурмана...

- Со справкой или с бутылкой? - ядовито уточнил араб.

- Что с нами будет, если с таких замечаний начинается наш медовый месяц? - усмехнулся старпом, смеривая хозяина судна ледяным взглядом, от которого у Прозорова по хребту побежали мурашки.

Гипнотические очи мусульманина показались ему опереточно-злодейскими в сравнении со стылым голубым блеском глаз отставного морского опера, и отчего-то Прозорову представилось, что, надень на того старинный камзол со шпагой на поясе да бархатную шляпу с пером, сойдет бывший контрразведчик за явившегося из-за завесы времен злодея-пирата - вероломного и отчаянного, каковым, вероятно, по сути своей и является.

Араб отвел взгляд в сторону. Процедил:

- Все свободны. Капитана и второго помощника прошу остаться.

- В частности - для обсуждения моей кандидатуры, - проронил в сторону Прозорова Сенчук, выходя с ним в коридор.

- В смысле незаменимости? - уточнил тот.

-Ага!

- И что скажет капитан?

- Какой там капитан!.. Пирог с ничем! - отмахнулся старпом. - Ему бы я и дебаркадер не доверил!

- Но я слышал, он говорит на трех языках, помимо того, у него два высших образования...

- Ну, петух с орлом тоже в общем-то одинаковы, - рассудил Сенчук. - У обоих - клюв, перья, крылья... Но петух, конечно, круче, поскольку умеет кукарекать. Кстати, меня жизнь научила не очень-то и показывать свою образованность. Меньше завидуют.

На этом первый подступ к разработке старпома закончился.

Прозоров, вернувшись в свою каюту, сел у иллюминатора и призадумался.

Сенчук, как он понял, был действительно незаменим, а потому откровенно независим и дерзок. Будущие отношения с хозяином экспедиции его не волновали. Почему?

Не потому ли, что он чувствовал себя независимым, в первую очередь материально, и вел свою игру, связанную с контрабандой, расценивая данное плавание как временный эпизод в большой криминальной игре?

Данная версия представилась Прозорову правдоподобной, но своим первым успехом он посчитал не ее, а установление контакта со старпомом - хоть каким-то, но источником информации.

Или - хорошо продуманной дезы?

На этот вопрос ответа у Прозорова также не существовало. Но в том, что рано или поздно ответ появится, он был убежден.

КАМЕНЦЕВ

Стоя на палубе и глядя на толкотню матросов, упаковывающих батискаф в защитный брезент, Забелин, с усмешкой глядя на Каменцева, негромко выговаривал ему:

- А вы, доктор, оказывается, бедовый парень... Зачем все-таки надо было устраивать этот пожар в каюте?

- Чтобы дать вам время разобраться с процессором. Это во-первых.

- Все решилось куда проще. Кто-то, не мудрствуя лукаво...

- Это во-первых, - продолжил Каменцев. - Во-вторых, теперь я абсолютно уверен, что эти природоохранители решили поднять ядерную головку ракетоторпеды.

- То есть?

Каменцев поведал о служебной документации, обнаруженной им в каюте пакистанца.

- Весьма забавно, - озабоченно качнул головой Забелин.

- И в-третьих, - продолжил Каменцев, - наш главный ученый - диабетик. И в пожаре сгорел весь его персональный инсулин.

- Жестоко! - сказал Забелин. - Решили таким образом угробить главного специалиста?

- Да нет... - Каменцев с досадой посмотрел на перетянутые полосками пластыря пальцы левой руки. - Пару десятков ампул я взял с собой. По дороге в санчасть пять штук кокнул, споткнулся в горячке... Полез в карман - и вот... Кивнул на поврежденную руку. - Порезался. Но теперь здоровье и жизнедеятельность этого умника под моим полным контролем. И думаю, что, если эти деятели что-либо затеяли в Бермудах, главного спеца я отключу, как лампочку. Есть на сей случай определенная, так сказать, микстура... А он не через час, так через два обязательно меня навестит. Удивлен, что до сих пор не явился...