Союз Преданных (СИ) - Саша Урбан

небо пронзила ярко-зеленая вспышка. За ней потянулась еще одна и еще. К ней добавилась лиловая, синяя, красноватая. Как в тот день, когда Доминика узнала, как выглядят князья.

Эдвин коротко чертыхнулся и отпустил руку Доминики.

— Стой!

Но мужчина не слушал. Он подался вперед, выставил руки, и тут же обернулся скальным львом. Рыжая шерсть на загривке встала дыбом, мощные лапы взрыли снег. Он повернул массивную голову на Доминику и рыкнул.

— Залезай. И только попробуй кому-нибудь рассказать об этом.

Доминика послушно забралась к нему на спину, схватилась за загривок и, как могла, обхватила впалые бока ногами. А в следующую секунду тени понеслись перед ней мощным вихрем, снежинки вонзались в лицо, и только сияние в небе безразлично светилось, разгораясь все ярче.

Она все хотела спросить, что происходит, но понимала, что ответом будет что-то в духе: «Ничего хорошего». Эдвин стрелой летел через лес, его сиплое дыхание разрывало тишину. А вскоре к нему добавился еще один звук — человеческие голоса. Доминика пыталась прислушаться, но в ушах звенел ветер. До Эдвина тоже долетели обрывки речи — он прибавил ходу, пока они не вылетели на поляну, в центре которой стояло одинокое массивное древо.

Сияние врывалось прямиком в исполинскую крону, текло по ветвям к стволу. А у корней копошились два крошечных силуэта. В одном из них Доминика узнала Куно. Он стоял неподвижно, держась обеими руками за ствол, а вокруг суетился еще один человек, мелкий, подвижный, юркий. Доминике казалось, что он пытается помочь чародею, пока не расслышала:

«Давай еще! Еще! Ты можешь, мальчик мой!»

В ответ ему донеслось протяжное: «Больно!».

Доминика соскочила со спины Эдвина и бросилась вперед, но мощная лапа придавила ее подол к земле. Острый снег вонзился в руки и лицо.

— Он в опасности! — громко прошептала Доминика, негодующе глядя на Эдвина.

— А ты собралась ему помочь? — рыкнул в ответ оборотень. — Жди. Когда я отвлеку их, отцепи его от дерева и уводи в лес.

— А ты…?

Но он не ответил и бросился к древу. В вспышках сияния он выглядел смазанным пятном, скользившим от тени к тени. Он подбирался все ближе к плясавшему вокруг древа Лансу. Тот хватался за ветви, скреб кору, как сумасшедший, пока один из кусочков не поддался, и из дерева не заструился зеленый свет. Старик припал к нему лицом, как путник, нашедший ручей с питьевой водой, и принялся жадно пить, глоток за глотком, постанывая от удовольствия.

А в следующую секунду удар лапы отбросил его назад. Ланс кубарем отлетел в сторону, раскинув руки и ноги, как сломанная кукла. Парик остался в снегу, талая вода смыла многочисленные слои пудры. С неестественной для старого тела прытью, Ланс встал. Сияние в небе осветило его лицо — старое, морщинистое, бугристое, как кора древа. Глаза лихорадочно сверкали из впалых глазниц, окруженных глубокими рытвинами. Узловатые пальцы сжимались в кулаки. Старик испепелял взглядом Эдвина, тонкие губы растянулись в белозубой улыбке.

— А-а-а, наследник клана Ортир. Давно я не видал никого из вашего вида. Какая жалость. Славная была семья. Сильная. Мудрая. Не то, что сейчас.

Эдвин мотнул головой и бросился на старика. Тот сложил пальцы в причудливый знак, и в морду Эда брызнул сноп искр. Ланс тихо выругался.

— Повезло тебе. Они должны были сжечь тебя заживо. Будь славным котенком и убирайся отсюда, пока хуже не стало. Процесс начат уже давно, его не остановить.

Эдвин гулко зарычал и снова бросился в атаку. Ланс закатил глаза и снова сложил пальцы странным образом — тени в лесу пришли в движение и начали осторожно, как выманенные летним солнцем змеи, выползать на поляну.

Доминика увидела их краем глаза, пока огибала дерево по широкой дуге, в защитном полумраке. Все тело прошил ужас, оставшийся в памяти с того странного дня, когда сияние исполосовало небо в первый раз. Она старалась не смотреть на тени, становящиеся все плотнее и подвижнее, и перебежками приближалась к Куно. Тот стоял, вжавшись в дерево, руки сведены судорогой, сломанные ногти понзились в размякшую от магии кору. Доминика подскочила к Куно, обняла за талию и, приложив весь вес, потянула на себя. Чародей всхлипнул сквозь плотно сжатые зубы.

— Больно, Дом.

— Пошли домой, — только и смогла сказать она. Схватила его за руку, попыталась разжать пальцы, но руку тут же пронзила боль, как от ожога.

— Я не могу. Оно… — он замотал головой, плотно зажмурившись. Доминика, не зная, что делать, с размаху ударила его по щеке. Куно удивленно распахнул глаза — они переливались зеленым и лиловым, отражая сияние в небе.

— Куно, пошли домой, — проговорила она, занося руку для еще одной пощечины. В другой руке она сжала медальон, как оберег. — Смотри на меня. Ты видишь?

Чародей кивнул.

— Дом, я сделал что-то ужасное.

— Мы вернемся домой и со всем разберемся, — она ласково погладила его по щеке, заставляя повернуть голову туда, где Эдвин кружил по поляне, отвлекая Ланса. — Сейчас нам нужно вернуться. Отпусти дерево.

— Я не могу. Оно меня… оно…

Доминика схватила его за запястье обеими руками. Медальон вспыхнул от контакта кожи к коже. Куно взвизгнул и отдернул руку. Сияние тут же ослабло. Ланс издал сдавленный возглас. «Быстрее!» — Доминика коснулась второй руки медальоном, высвобождая и ее. Свечение начало угасать. Куно сделал шаг, другой, покачнулся и рухнул в снег. Доминика склонилась над ним, принялась лупить по лицу в попытках привести в сознание. Тени вокруг поляны стали таять. Ланс отчаянно заверещал, обернулся на древо.

— Ты-ы-ы! Что ты наделала?! — он вцепился узловатыми пальцами в обрывки волос, а затем издал пронзительный визг, от которого заложило уши, и даже спящие птицы покинули свои гнезда. Эдвин припал к земле, закрывая голову лапами.

— Ну ничего! Вам уже не остановить то, что начато, — пророкотал он, а затем поднес пальцы ко рту. Воздух прорезал свист.

Доминика пригнулась, закрывая собой Куно. Выставила вперед руку с оберегом, молясь всем, кого только знала, чтобы ее защитили. Раздалось фырканье и цокот копыт. Лошади, которых Эд и Доминика оставили, выбежали на поляну и послушно встали перед Лансом. Старик ласково огладил их бока и легко влез в седло. Окинул троицу презрительным взглядом.

— Передай Куно, что если ему дорога жизнь, то ему стоит разыскать меня как можно скорее.

И, звонко щелкнув языком, он скрылся во мраке, оставляя их посреди леса без сил, лошадей и малейшего понимания о том, что произошло.

Доминика еще пару раз отвесила Куно пощечину, пока тот не издал недовольное мычание. Убедившись,