Порочная игра - Кристина Уэллс

Поскольку Вейн с ответом не спешил, Джардин добавил:

— Усопший оставил после себя кучу дерьма, я угадал?

Вейн встретился с другом взглядом.

— Я подумал, что если кто-то и может сказать мне, что стояло за этим убийством, то это ты. А это было убийство. И убили его не из этого чертова дамского пистолетика.

— Ты хочешь узнать, кто убил Коула? — Брови Джардина от удивления поползли вверх. — А я-то считал, что ты — наименее заинтересованная сторона в такого рода расследовании.

— Так кто убил?

— Говорили, что ты и убил, старина, и те, кто так говорил, готовы были в очередь выстроиться, чтобы пожать тебе руку. О, я знаю, что это не ты. Да и они тоже пришли бы к такому выводу, если бы слегка напрягли мозги. — Он замолчал. — Фолкнер был готов упрятать тебя за решетку. Твоя невеста поспешила тебе на выручку. Тебе, похоже, повезло с женой.

Вейн от потрясения лишился дара речи. Она ради него рассказала им правду? Она призналась в том, где находилась в ночь убийства, понимая, что губит себя? И это все ради него? А он еще и отругал ее за это. Он злился на нее и не скрывал этого, а она не сочла нужным объяснить, что заставило ее открыться перед Фолкнером.

Циник подумал бы, что она поступила так, чтобы заставить его жениться, но Вейн так не считал. Нет, учитывая то, с какой неохотой Сара уступила его уговорам и с какой настойчивостью призывала его одуматься и отказаться от предложения, она вряд ли спасала его из эгоистических соображений. Теперь он видел ее в новом свете. Но надеяться пока преждевременно…

— Смерть Коула оказалась тебе на руку, верно, Вейн? — сказал Джардин.

Вейн нахмурился. Ему не нравился ход разговора.

— На что ты намекаешь?

— Ты получил ее, Вейн. Наконец получил, — тихо сказал Джардин. — Я тебе завидую.

Проникновенный тон Джардина не должен сбить его с мысли.

— Так кто его убил?

Джардин развел руками.

— Бринсли замахнулся на то, что оказалось ему не по зубам. Затронул слишком влиятельных людей. И посему нет надежды на то, что это убийство будет когда-нибудь раскрыто. На самом деле речь идет об одном конкретном влиятельном человеке: графе Строи.

— Понятно, что он не хочет, чтобы имя его дочери склоняли на все лады.

— Да… — Джардин смотрел на Вейна с пристальным интересом. И этот странный взгляд заронил в маркизе подозрения, что они с Джардином думают об одном и том же. — Или, возможно, он не хочет, чтобы кто-то совал нос в другие грязные делишки Коула. Возможно…

Возможно, граф Строи убил своего зятя. Или кому-то заплатил, чтобы его убили.

Джардин продолжал как ни в чем не бывало:

— Список подозреваемых велик. Покойный занимался шантажом и вымогательством. Причем довольно активно, насколько мне известно. Тебе удалось отыскать какие-нибудь документы?

Вейн покачал головой.

— К тому времени, когда я прибыл туда, найти что-либо уже не было возможности.

— Кто-то забрал их до тебя.

— Вся квартира была перевернута вверх дном. И, судя по всему, там действовал не вандал. Там что-то искали. Искали тщательно. И тот, кто обыскивал квартиру, не счел нужным делать это незаметно. Возможно, искали именно те документы, о которых ты упомянул.

Вейн не стал сообщать, что и он хотел отыскать один документ, который был нужен лично ему. Где-то у кого-то хранился его чек на неприлично круглую сумму. Он уже сообщил банкирам о том, что чек попал не по адресу, и платеж все равно не пройдет. Но ему нужно найти этот чек до того, как он попадет в руки Сары или в руки властей.

Как бы там ни было, Вейн пришел сюда, чтобы найти Джардина и выпытать у него ответ на один-единственный вопрос.

— Зачем кому-то понадобилось шантажировать графа Строи?

Джардин решительно покачал головой.

— Прости, старина. Он — член правительства. Даже если бы я знал, то все равно не мог бы тебе сказать.

«В этом что-то есть», — подумал Вейн. Джардин немного помолчал и сказал:

— Шантаж, как правило, подпитывает один из двух источников: страсть или деньги. Если бы Бринсли Коул знал нечто такое, что могло скомпрометировать графа, то каким образом он получил эту информацию? Какова история их отношений? Каким образом Бринсли познакомился с леди Сарой? Каким образом ему удалось отхватить ее до того, как мамаша вывела ее в свет, на ярмарку невест? Вот вопросы, которые должны подвести тебя к истине.

Эти вопросы давно уже не давали Вейну покоя.

Давал ли ему Джардин конкретный намек или в своей обычной ненавязчивой манере прочищал Вейну мозги?

Как бы там ни было, роль графа Строи в деле убийства Бринсли надо прояснить. И Вейн сомневался, что ему понравится то, что он выяснит.

Вейн приехал домой уже ближе к полуночи. Сару он застал свернувшейся калачиком на шезлонге в библиотеке. Томик стихов валялся на полу. Очевидно, она уронила его, засыпая. На ней был шелковый халат, белый кружевной чепец и миниатюрные изящные туфельки. Она спала, положив под щеку ладошку.

Что-то в груди Вейна болезненно сжалось. Она выглядела такой… беззащитной. Невинной и доверчивой. Такой, какой, наверное, была, когда много лет назад выходила замуж за Бринсли.

Вейну невольно припомнились слова Джардина о том, что она бросилась его спасать. На сердце потеплело.

Поужинав с Джардином, Вейн заехал в «Крибс». Он не хотел возвращаться домой, там его ждала пустая постель.

В первую брачную ночь он понял, что Сара его боится, но в этом ли состояла суть проблемы? Потом, когда Сара пришла к нему за помощью, она уже не боялась. Она доверяла ему настолько, что поделилась самым наболевшим. Конечно, она отчаялась найти мальчика, но ведь она могла бы обратиться к своему отцу вместо того, чтобы просить помощи у нелюбимого мужа.

После той их первой ночи она не могла не понять, что он никогда не станет склонять ее к исполнению супружеского долга.

Она была напугана. Но, возможно ее пугал не Вейн. Возможно, ее пугала собственная страсть, сила той страсти, что сжигала их обоих. Он понимал ее страх, потому что в некоторые моменты той первой ночи он тоже испытывал страх перед силой их страсти.

И если это так… Надежда зашевелилась, кровь побежала быстрее.

Сара выглядела такой нежной, такой славной. Вейн смотрел на нее, чувствуя, как его пожирает плотский голод. Если она откажет ему сегодня, то лучше просто взять и застрелиться.

Вейн саркастически усмехнулся. Он, похоже, становится сентиментальным. Можно по крайней мере уложить ее в постель.

Осторожно, чтобы не разбудить Сару, он поднял ее с шезлонга и прижал к груди. Она положила голову ему на плечо, устроилась поуютнее и блаженно вздохнула. На несколько секунд он замер, зажмурившись.