Встреча на далеком меридиане - Митчел Уилсон

- О, смотрите! - порывисто воскликнула она по-русски. Ник обернулся и еле успел увидеть машину Гончарова, сворачивавшую за угол вдоль обочины тротуара, на котором стояли они с Валей. На мгновение глаза Ника и Гончарова встретились, но машина прошла не останавливаясь, и Гончаров уже глядел прямо перед собой; лицо его было строго и задумчиво.

- Это Дмитрий Петрович! Почему же он не остановился?

- Вероятно, он нас не видел, - осторожно сказал Ник, зная, что этого не могло быть.

- Нет, видел, - возразила Валя. - Он смотрел прямо на меня. Он же знает, что вам нужно в центр.

- Но мы с вами удаляемся от центра, - заметил Ник. - Быть может, он думал, что мы куда-то вместе идем, и не хотел... - ему пришлось снова перейти на английский - ...навязываться.

Валя повторила английское слово, видимо не понимая, что оно значит.

- Он проявил такт, - сказал Ник, и Валя сдвинула брови: оба снова оказались беспомощными перец разделившей их языковой стеной.

- Словарь, - сказала Валя. - У меня с собой тот, что вы мне подарили.

Ник полез в карман за словариком, а Валя раскрыла сумочку, чтобы достать свой, но вдруг схватила его за руку.

- Ваш автобус идет! Скорее! Бегите!

- Нет, - ответил Ник. - Я поеду следующим. Я вас провожу, как мы условились.

Но Валя, очевидно, передумала.

- Это ни к чему, - сказала она. - Кто знает, когда подойдет следующий? - Оживление ее погасло, она стала задумчивой и озадаченной. Интересно, в какой мере это объясняется тем, что она увидела Гончарова, подумал Ник, и как она истолковала эту странную холодность Гончарова, которая неприятно озадачила и его самого, хотя он и старался как-то оправдать ее перед Валей. Валя протянула ему руку, и на мгновение глаза ее снова оживились и потеплели.

- До свидания, - сказала она. - Желаю вам приятно провести вечер!

Был девятый час, когда Ник вошел в свой номер. Он не представлял себе, что уже так поздно. Он медленно снял пальто и шляпу, думая о том, что сегодня - день неожиданностей; ему вдруг захотелось под любым предлогом позвонить Гончарову, дать ему понять, что он дома, один, и что Валя вовсе не та женщина, насчет которой Гончаров шутливо прохаживался сегодня в институте. Но цель его была бы слишком явной, и, если для Гончарова это хоть сколько-нибудь важно, такой звонок рассердил бы его своей нарочитостью. Если тут есть какое-то недоразумение, то пусть оно само разъяснится со временем. Ник решил не думать об этом и на всякий случай позвонил Анни - быть может, она уже дома. Анни взяла трубку почти сразу же, и ее "Алло?" прозвучало тревожным вопросом.

- Где ты был? - спросила она. - Я нарочно постаралась вернуться пораньше и все время жду твоего звонка. Я уже начала было придумывать другие планы на вечер.

Услышав ее голос, он опешил от неожиданности, и ему не сразу удалось объяснить, что он не рассчитывал застать ее дома, судя по тому, что она говорила ему утром. Анни ответила, что приготовила ужин и ждет его больше часа.

- Тогда я сейчас приеду, - сказал Ник.

Она показалась ему очень бледной и расстроенной. Они поцеловались, но Ник почувствовал в ней какую-то отчужденность. Он понял, что предстоит серьезный разговор, и у него заныло сердце. Войдя в комнату, служившую столовой, гостиной и кабинетом, он увидел сначала накрытый стол, а потом откинутые крышки двух пустых чемоданов.

- Ты хочешь есть? - спросила Анни, проходя мимо него в маленькую кухню.

- Ужасно. А это почему здесь?

- Чемоданы? - донесся из кухни ее голос. - Я собираюсь укладываться.

- Зачем?

- Еду в Вену.

- Не может быть! - недоверчиво сказал он после секундного молчания.

- Я в самом деле еду.

Он подошел к двери в кухню. Анни спокойно и деловито возилась у старой газовой плиты.

- Почему? Когда?

- Утром. Самолет улетает в пять часов.

- Но почему?

- Потому что я так хочу. - Анни потушила газ под одной из кастрюлек, и, хотя голос ее был спокоен, казалось, что говорить ей трудно.

- Когда ты решила?

- Сегодня. Совсем недавно.

- Только потому, что я поздно тебе позвонил?

- Конечно нет. - Взяв тарелку с холодной осетриной, она прошла в комнату и поставила ее на стол. - Я думала об этом уже несколько дней. Но позвонила Хэншелу только сегодня.

- Совсем недавно?

- Да.

- Ты на меня сердишься?

- Нет.

- Вижу, что сердишься?

- Нет, не сержусь.

- Анни!

- Я же сказала, что не сержусь. Сейчас все будет готово. Хочешь водки?

- Анни, я говорю о Вене.

Она вскинула руки, как бы защищаясь от расспросов, но сразу же бессильно опустила их.

- Тут не о чем говорить, Ник, право же. Я просто решила, что мне полезно уехать сейчас на время из Москвы, а эта работа для меня интересна и к тому же хорошо оплачивается.

- Но ведь это нелепо! - Почему-то сейчас он мог думать только о второстепенных вещах. - Во-первых, Леонард не может так вот сразу взять тебя на работу. Это сверхсекретное дело. Каждый, кто с ним работает, должен пройти бесконечные проверки. Ты засекречена?

- Нет.

- И ты думаешь, это можно сделать за несколько часов? Даже там, у нас, ФБР обычно занимается этим не один месяц. А то, что ты несколько лет живешь в Москве, не лучшая рекомендация. Кто же кого обдувает?

- Надувает.

- Надувает. Анни что ты с нами делаешь?

- Милый, я ничего не делаю. Просто мне надо взглянуть на все это издали. Я уеду на несколько недель, и это даст мне возможность увидеть себя со стороны. Себя и свою жизнь...

- И меня?

- И тебя. Ник, налей вина, пожалуйста.

- Если б я пришел часов в пять или шесть, ты бы не позвонила Хэншелу.

- Ошибаешься. Я бы сказала тебе, прежде чем позвонить ему, это правда. Но я знала, что вечером могу его и не застать, а мне хотелось, чтобы он успел подготовить мой отъезд.

Ник чуть было не сказал: "Но он же пригласил тебя только в расчете на то, что я брошу все и ринусь вслед за тобой. Это я ему нужен, а не ты". Но, пожалуй, сейчас это уже не так. Гораздо более вероятно, что он пригласил Анни потому, что ему нужна она, а до Ника, в конце концов, ему нет дела.

- И все действительно так, как ты говоришь?

- Что ты хочешь сказать?

- Не потому ли тебя тянет в Вену, что там будет Хэншел, - вот что я хочу сказать. Должно быть, глупо об этом спрашивать. Ты совершенно не обязана отвечать мне, даже если это правда.

- Если бы это было правдой, я бы тебе сказала.

- Но ведь ты едешь в Вену либо потому, что там будет то, что тебе нужно, либо просто хочешь развязаться с тем, что тебе здесь не нужно.

- Может быть, и по той и по другой причине. Ник. Собственно, так оно и есть. Ах, Ник, больше всего я хочу для тебя того, чего ты сам хочешь. Будь я в силах дать тебе это - что бы оно ни было, - я бы дала. Чего бы мне это ни стоило.

- Но ты мне это и даешь.

- Нет, - сказала Анни. - Знаю, что нет. То, что тебе по-настоящему нужно, ты найдешь сам. Я уверена.

- Если бы я тоже был уверен!

- Непременно найдешь. Иначе и быть не может.

- Ну, хорошо, а потом что?

- Потом у тебя будет то, чего тебе хочется больше всего на свете.

- Я говорю о нас с тобой.

Анни пожала плечами.

- Пока не настанет такое время, говорить не о чем, Ник, лучше не давать друг другу обещаний сгоряча. И не надо просить никаких обещаний. Что сбудется, то и сбудется.

- Все это звучит гораздо серьезнее, чем "подожди несколько недель, пока я съезжу в Вену". Это звучит как милое, иносказательное "прощай навсегда".

Анни накрыла ладонью его руку.

- Я знаю только то, что на несколько недель еду в Вену, - мягко сказала она. - И оставим это.

Он сжал ее пальцы и притянул ее к себе. Она не уклонялась от его поцелуев, от его ласк, но и не отвечала на них, она была слишком измучена, чтобы сопротивляться.

- Я хочу тебя, Анни.

- Ты хочешь, чтобы я передумала. Я тоже хочу тебя. Ник, но потом нам будет еще труднее и больнее - ведь что бы между нами ни произошло, я все равно уеду.

- Я хочу тебя, Анни.

- Ник, прошу тебя!..

Он поцеловал ее, и на этот раз Анни приникла к нему - тело предательски напомнило ей о прошлых ласках.

- Ах, Ник, это нечестно! - прошептала она, закрыв глаза и отдаваясь его рукам, но вдруг с силой вырвалась и закрыла лицо ладонями, чтобы скорее прийти в себя. - Это нечестно, - сказала она еле слышно. - Нечестно.

Зазвонил телефон, Анни не шевельнулась.

- Пусть звонит, проклятый, - сказал Ник.

Анни покачала головой.

- Нет. - Она взяла трубку. - Да?.. - и после паузы сказала: - В три тридцать... Я буду готова... - Голос ее звучал ровно и твердо. - Никто не отвечает, потому что он здесь... Да, минутку. - Она протянула трубку Нику. - Это Хэншел. Он хотел поговорить с тобой.

Ник заколебался, но выхода не было.

- Да, Леонард?

- Я вижу, вы отняли у меня возможность поразить вас моим сюрпризом, весело заговорил Хэншел. - Если вы все-таки пожелаете присоединиться к нашей компании, место для вас есть.

- Спасибо, Леонард, ответ будет прежним.

- Что ж, может, это и к лучшему, - любезным тоном сказал Хэншел. - Тем не менее если захотите поехать с нами в аэропорт и помахать рукой на прощание, мы будем очень рады. Разумеется, это значит, что вы ляжете спать не раньше пяти или половины шестого, а завтра - рабочий день, так что, если вы решите не провожать нас, мы не обидимся. Во всяком случае, постарайтесь на обратном пути заехать в Вену - совещание продлится очень долго. Пожелайте нам счастья!