Николай Кузнецов - Теодор Гладков

Кузнецов смотрит на часы: двенадцать. Он встает. Пора.

…Длинный серый «адлер», разбрасывая колесами ноябрьскую грязь, вылетает на центральную улицу города Дойчештрассе. Несколько минут езды, поворот направо, и машина уже на уютной, тихой Млынарской улице. Мелькают и остаются позади одноэтажные домики. Как и на Шлоссштрассе, прохожих почти не видно, местные жители обходят стороной и эту улицу, где поселилось много немецких офицеров. Вот и белый одноэтажный дом генерала Ильгена, окруженный палисадником. Перед окнами уныло отмеривает шаги часовой с винтовкой за плечом. Завидев машину с офицерами, он вытягивается.

Кузнецов, не повернув головы, а лишь скосив глаза, вглядывается в угловое окно. Занавеска приспущена до половины. Это сигнал: Лидия дает знать, что операция почему-то откладывается – третий день подряд!

– Прямо, – сквозь зубы бросает Кузнецов Струтинскому, и серый «адлер» мчит дальше.

Возле ресторанчика на углу – остановка. Здесь – так договорено заранее – должна состояться встреча с Лидией. Кузнецов заходит в ресторанчик, заказывает кофе с ликером. Остальные остаются в машине. Лисовская появляется минут через двадцать. Веселая, оживленная, непринужденно целует обер-лейтенанта Зиберта в щеку и присаживается к его столику. В их сторону никто даже не смотрит: немецкий офицер встречается со знакомой барышней из местных. Обычное дело, ничего удивительного.

Вперемежку с пустой болтовней Лидия быстро шепчет:

– Только не волнуйтесь, ничего не случилось. Генерал позвонил, что задерживается в штабе, но обязательно приедет в четыре. У нас с Майей все готово. Ждем.

У Кузнецова словно гора с плеч свалилась. Откладывается – все ж не отменяется, как это было вчера, и позавчера, когда Ильген вообще не приезжал домой обедать. Нервы у ребят, да и у него самого уже на пределе. Ждать, готовиться – и вдруг отменить, а потом снова быть в полной боевой готовности, собранными и выдержанными.

Допив свой кофе, Лидия встает, поправляет прическу и бежит к выходу, бойко постукивая каблучками модных туфель.

Кузнецов расплачивается с официантом и тоже покидает ресторанчик. В машине происходит короткое совещание. Что делать до четырех? Возвращаться к Стефаньским не следует, просто так мотаться по улицам – тем более. Кузнецов неожиданно предлагает: в городе оставаться незачем, считать минуты – лучшее средство взвинтить себя до предела, а нервы еще потребуются, и крепкие. А не поехать ли им за город?

Это было поистине счастливое решение… Быть может, трудно поверить, но это факт: прежде чем совершить свой подвиг, разведчики часа два мирно гуляли по осеннему лесу, словно набираясь в общении с родной природой сил и мужества.

А в шестнадцать ноль-ноль длинный серый «адлер» уже стоял возле дома № 3 по Млынарской улице: занавеска в угловом окне была поднята до самого верха! На сей раз им даже кое в чем повезло: буквально двумя минутами раньше с крыльца соседнего дома спустились генералы Кернер и Омельянович-Павленко, заместители фон Ильгена: встреча с ними могла бы помешать операции.

Выйдя из машины, Кузнецов спросил у вытянувшегося «казака»:

– Генерал приехал?

«Казак» (его фамилия, как выяснилось позднее, была Луковский) виновато пробормотал, что он не понимает по-немецки.

Обер-лейтенант отмахнулся и уверенно поднялся на крыльцо. Следом за ним все остальные. Струтинский, как и было условлено, не выключил мотор, а лишь поставил на малые обороты, чтобы потом, после того как все произойдет, не терять уже ни секунды. В гостиной навстречу Кузнецову поспешил денщик, тоже «казак», но этот уже говорил по-немецки:

– Господин обер-лейтенант, его превосходительства нет дома. Будете ждать или прикажете передать… – и замер, завидев направленный ему прямо в сердце зрачок «вальтера».

– Тихо! Не шуметь! – приказал Кузнецов по-русски. – Я советский партизан, понятно?

Денщик – его фамилия была Мясников – понял если не все, то, во всяком случае, главное, – что такое направленный на тебя в упор взведенный пистолет, и без сил опустился на пол. Его подхватили под руки и мгновенно обыскали. Впрочем, как и следовало ожидать, оружия при нем не оказалось.

Из дальних комнат появились Лидия и Майя. Кивнув им головой, что все, мол, идет нормально, Кузнецов вышел на крыльцо и на ломаном русском языке подозвал часового. Тот что-то нерешительно пробормотал об уставе. Взяв тоном выше, Кузнецов повторил приказание. Луковский поспешил подчиниться. В прихожей, раньше, чем казак понял, что происходит, его обезоружили, втолкнули в гостиную и усадили на пол рядом с Мясниковым.

Начался быстрый, но внимательный обыск квартиры. В объемистые генеральские же портфели летели карты, фотографии, служебные бумаги, даже личная переписка – там, в отряде, разберутся, что из этого добра представляет ценность, что нет. Сейчас некогда.

Пока разведчики работали, сестры проводили идеологическую беседу с «казаками» – по собственной инициативе.

– Эх, вы, были грицами, а стали фрицами! – безжалостно бросала им в лицо Майя. – В фашистские холуи записались. Ну и что дальше? Вы знаете, что наши уже Киев взяли?

Денщик невнятно оправдывался, ссылался на насильную мобилизацию, говорил, что по своей охоте нипочем не пошел бы служить к немцам.

Часовой Луковский оказался решительнее. Трудно сказать, что пережил за пятнадцать-двадцать минут беседы с девушками этот человек, совершивший в своей жизни страшную ошибку, исправить которую дано не каждому. Но, во всяком случае, безусловно, на него оказало огромное впечатление то обстоятельство, что вот две совсем юные женщины не побоялись стать партизанками, а он, молодой, сильный парень, когда-то смалодушничал… Как бы то ни было, он неожиданно встал и обратился к Николаю Ивановичу.

– Нехорошо может выйти… разводящий вот-вот подойти может. Дозвольте мне снова на место стать?

Кузнецов на мгновенье задумался – Луковский был прав. И он согласился. Согласился, хотя и шел на известный риск. Интуицией разведчика, сердцем советского человека понял: довериться можно. Луковский снова стал на пост. Правда, патроны из магазина его винтовки и из подсумков на всякий случай вынули. К тому же по знаку Кузнецова Струтинский с автоматом в руках внимательно следил за каждым его движением.

Обыск уже был закончен, когда где-то вдалеке послышался шум мотора. Лидия чуть отдернула занавеску и увидела, как из-за угла вырвался большой черный «мерседес». Генерал!

Кузнецову даже не пришлось отдать команду – все молниеносно разобрали заранее намеченные места и замерли в ожидании главного, кульминационного, момента операции.