Венгерские повести - Андраш Беркеши

результатов, при концентрическом расширении сферы исследований. Поэтому, за исключением довольно общих по характеру сведений, полученных со спутника, и более детальных, но ограниченных зоной в радиусе двухсот километров вокруг «Галатеи», данных, к моменту катастрофы Гилл и его коллеги, по существу, не знали о планете ничего конкретного.

При долгосрочной работе, пожалуй, такая методика Нормана оправдала бы себя, Гилл в этом не сомневался. Но неожиданный поворот событий привел к тому, что принятая программа изучения планеты оказалась выполненной едва на десятую часть, и теперь возникла острая потребность пополнить ее хотя бы самыми необходимыми сведениями. Он чувствовал себя усталым и не раз испытывал тревогу, хватит ли у него времени довести начатое дело до конца.

С помощью радаров он попытался обнаружить спутник, но неудачно. За минувшие полторы сотни лет его траектория, очевидно, значительно изменилась, он вошел в плотные слои атмосферы и сгорел. Пришлось запускать новый спутник, придав ему скользящую траекторию, с тем чтобы прочесать буквально всю поверхность планеты теле- и радиощупами, выведенными на центральный пульт. Для надежности он установил на спутнике дополнительную камеру с инфракрасным режимом и теперь часами просиживал возле экрана, наблюдая за изображением. Однообразная работа изматывала душу, а Сид отнюдь не способствовал поднятию духа, только портил настроение.

— Напрасно ищешь, Гилл. Никаких других разумных существ на этой чертовой горошине ты не найдешь. — Сид явно издевался. — Мы все обречены. Я и ты благополучно скончаемся тут, на «Галатее», а наш друг Эдди среди возлюбленных собратьев. А все потому, что ты трус! Ты не хочешь лететь в северные дебри, где бродят другие племена. А ракетоплан у нас стоит без дела.

Поначалу Гилл имел глупость возражать, пытался объясниться:

— Пойми, с помощью радара невозможно определить, которым из этих племен предводительствует Эдди с его лучевым пистолетом. Он покончит с нами в два счета, даже не раздумывая.

Сид возражал только из духа противоречия, вопреки всякой логике. Он просто изводил Гилла, чем доставлял себе удовольствие. Все доводы его сводились обычно к одной и той же формуле.

— Вся причина в том, что ты бездарный, безвольный и трусливый тип, Гилл. Ничтожество!

— Выйди вон!

— Нет, ты выслушаешь меня до конца! Впрочем, тебе все давным-давно известно, но я не стану повторять, что ты…

— Замолчи! Дело кончится тем, что я тебя все-таки убью, Сид!

— Только этого я и дожидаюсь, Гилл.

Гилл принужденно усмехнулся.

— А самоубийство тебя не устраивает? Я дам тебе превосходные таблетки.

— Нет, благодарю. Мне гораздо приятнее погибнуть от твоей руки, Гилл. Увидеть, как ты, дрожа от ярости, в последний раз поднимаешь на меня пистолет… Или бросишься на меня с голыми руками. Только учти, физически я сильнее!

Гилл не ответил. «Пожалуй, в самом деле легче было бы отправить его на тот свет. И для него, и для себя тоже». Но Гилл страшился одиночества. Это было что-то новое. Уж не зигзаг ли в запрограммированной психике? Нет, не должно быть, память и аналитические центры работали безукоризненно, как и прежде. Или сдвиг как раз в том и состоит, что он не способен замечать никаких сдвигов?

На четвертый день после запуска спутника Гилл настолько устал, что, глотая ужин, принесенный Шариком, забрызгал сиденье кресла. Прежде он с фанатическим педантизмом следил за чистотой, стремясь к тому, чтобы хоть в командном салоне не оставалось следов абсолютного безразличия Юму и Тиака к требованиям гигиены. На экране радара между тем отражалась поверхность воды, спутник летел над океаном. Воздушные течения различной теплоты чертили на серебристом четырехугольнике затейливый узор, напоминавший абстракционистский рисунок, смелый и неожиданный. Смелый и неожиданный? Чепуха. Полторы сотни лет назад он уже видел нечто подобное на Земле…

Ему не удалось закончить мысль. Спутник приближался к берегу какого-то материка, и Гилл уронил на колени остатки мяса, не донеся их до рта. На краю экрана появился глубокий залив, вдававшийся в сушу, а на поверхности залива видно было какое-то движение. Еще не разобравшись до конца в его характере, Гилл инстинктивно потянулся к фиксирующей кнопке. Камера, установленная на спутнике, всего две минуты проходила над заливом, так что у него будет целый час, чтобы еще и еще раз прокрутить зафиксированное на видеопленке изображение; период обращения спутника вокруг планеты составлял чуть больше шестидесяти минут. Конечно, необходимо внести еще соответствующие коррективы в его движение по орбите, если он хочет увидеть этот залив еще раз…

— Сид, иди сюда! — вскричал он, забыв обо всем на свете. — Смотри, Сид, смотри скорее!

При микроскопическом увеличении движущиеся точки обрели форму веретена. Похоже на лодки…

— Это дельфины. Либо стаи акул, — раздался за спиной голос Сида.

— Акулы плавают гораздо быстрее.

— Значит, дельфины, — недовольно настаивал Сид. — Не спорю, они, быть может, более разумны, чем наши единокровные охотники, но дельфины остаются дельфинами. Ты собираешься вести «Галатею» в обратный путь с их помощью? Великолепно!

Гилл нетерпеливо рванул рычажок увеличителя, передвинул его до упора. Тревожным миганием красных глазков автоматика запротестовала против варварского насилия, деликатно вернула изображение к норме. Снова возник вид залива, ближняя к берегу его часть, а на поверхности воды, теперь уже он не мог ошибиться, остроносые лодки. С фантастической скоростью — скоростью cпутника — они пересекли экран и скрылись за его краем. Все зрелище заняло не более пяти секунд, на экране замелькали прибрежные дюны, потом скалы, горы, покрытые лесами. Гилл отключил фиксатор видеофона от камеры спутника.

— Пока есть время, скорректируй движение спутника, Сид! Пусть покрутится на той же орбите. Я подожду тебя, прежде чем повторить отснятые кадры…

— Незачем! Любуйся своими дельфинами сам, а меня уволь.

— Тебя не убедили последние кадры?

— А я не хочу ни в чем убеждаться! До сих пор я был на этой планете наиболее разумным существом.

— Весьма сомнительно. Во всяком случае, доныне.

— Не валяй дурака! — заорал Сид. — На что тебе эти твари? Они другие, не такие, как мы…

— Более развитые, чем мы…

— Ну и что? Нам-то какая от этого польза?

— На подобную глупость не знаю, что и ответить. Но если ты нарочно исказишь коррекцию орбиты, клянусь богом, я тебя прикончу! Что ты делаешь?

Сид сдернул руку с регуляторов на пульте и уставился на Гилла, растерянно моргая глазами.

— Это добром не кончится. Умоляю тебя, Гилл, послушайся меня хоть один раз! Я скорректирую тебе орбиту по всем правилам, разглядывай этих морских чудищ сколько тебе угодно. Только не тащи их сюда, в «Галатею»! Не могу объяснить, но я предчувствую, что все это может кончиться очень плохо. Странно, почему ты не ощущаешь