В тишине космоса нам не рады - Нкаритош

много не занятого ничем пространства, заброшенным — ни в коем случае. Чистые залы со свежим, не спертым воздухом, горящий свет на потолке, работающие механизмы и терминалы на незнакомом языке с голограммами, горящими незнакомыми символами. Никаких сигналов тревоги или подобного, тишина и порядок. Словно и нет ни армии роботов, ни нежити.

— Как археолог могу сказать, постройки не протеанские, — заметила Ли, вертя головой во все стороны.

Я кивнула.

— Согласна, не их архитектура, не их язык. Это место, оно как новое. Протеанские руины давно заброшены. А тут словно вчера построили и строители просто ушли.

Выделяются только стоящие где в центре, где у стен капсулы с этим… Этим. Я просто не знаю, как описать бугристый мешок из плоти с лапками и усиками. И в каждой капсуле под мерные щелчки и тихий гул оборудования находятся эти штуки. Похоже, они хранятся здесь в стазисе. Зачем-то.

— Эти штуки и делают из людей зомби. Может их тут изучали, — произнес гражданский-батарианец, указывая на капсулу, — они тоже напали, с нежитью. Или это лаборатория, где их вывели. Ну, армия нежити, биологическое оружие.

— Возможно, — согласился кварианец, Раэль’Зора, — может это кольцо — военная база.

— А роботы это охрана? Ну, тогда у нас проблемы, — сделала вывод турианка, — тут и другие системы защиты могут быть. Ну и солдаты противника.

Нас тут набралось полтора десятка. Шесть десантниц азари, я и Ли, два батара, четыре кварианца, салар и два турианца. Где остальные, мы не знаем. Куда идем… тоже не знаем, в общем-то. Просто подальше. Да, это глупо, но альтернатива — сидеть и ждать, пока нас перебьют.

— А куда мы вообще? — все же спросила, глядя на уже не первый и даже не второй типовой зал, который не отличается от предыдущих вообще ничем. Может остальным и страшно но мне… Мы, экипаж «Нормандии», уже сражались с хасками, я думаю, разумно было бы дать им бой. Не думаю, что увижу что-то новое. В узком проходе перебить будет несложно. Но остальные решили иначе, бежать.

Отряд прошел еще один зал, затем остановился. Похоже, их немного отпустило и разумные немного расслабились.

— Может, мы уже достаточно далеко, может, мы спрятались.

— Тогда привал.

Отряд расселся прямо на пол, благо он чистый, в очередном типовом зале. Интересно, смогли бы тут находиться кварианцы без скафандров, или все же недостаточно чисто. Пока остальные сели, я подошла к капсуле, записывая видео на инструметрон. На вопрос, легко пояснила:

— Нужно заснять тут всё. Эти записи нам пригодятся. Потом продам, думаю военным понравится.

С этим согласились все, и Ли, и остальные разошлись, снимая все подряд на инструметроны. Это хорошо не только из-за записей, но и как отвлечение. Мы не знаем, куда идти, где безопасность, что мы вообще будем есть и когда. Мы можем сделать для них не так много, пусть отвлекутся и займутся делом.

— Ворхесса кто-нибудь видел?

Десантницы переглянулись.

— Нет, — остальные подтвердили, — как вошел, так и пропал. Может из-за него нежить и выбралась.

Эта идея легко нашла поддержку.

— Точно он нежить выпустил. Он же батарианец. Может он прячется, или привез нас в жертву своим хозяевам!

Эм, что? Что мне не нравится, так то, что народ начал шуметь. Не то, чтобы я защищала этого жлоба, но все же.

— Я бы на вашем месте была потише, мало ли, твари услышат.

Но возмущение народа не пожелало заканчиваться так легко. Организовался митинг, требующий найти и линчевать Ворхесса, хотя кроме десантниц, его никто почти не видел даже. Продолжалось это ровно до тех пор, пока дверь с грохотом не разлетелась на куски, открывая вид на… это.

Если раньше я предполагала увидеть хаска, то это даже близко на него не похоже. Азарийские хаски, банши, высокие, тощие, а дистрофичные тела поддерживаются трубками пополам с имплантами и механизмами. Жнецы полагаются на импланты и наниты, в их марионетках легко угадывается, из кого сделан хаск.

Здесь же плоть лезет из брони, словно крем из рожка. Голова бесполезно болтается и не понятно, нужна ли она вообще (хаскам нужна). Торс раздут, хлысты на руках. И только голова и свет биотики точно говорят: это была азари. Взгляд «банши» был злобным, осмысленным. Это существо, разбившее дверь и стоящие за ним, подобными мелочами решили не заморачиваться, им безразлично. Их лица ничего не выражают. Вокруг крупных существ под тихий и размеренный шелест лапок стали проникать мелкие, как в капсулах. И под утробное:

— Увеууууууууурррр! — бросились на разумных.

Разумные, благо что больше половины имеют военную подготовку, попытались даже защититься. Стрелки отошли назад, обстреливая монстров из автоматов. Те, кому автомата не досталось, приготовились встречать врага в ближнем бою.

Я тут же бросила в одну тварь «стазис», еще один монстр оказался в нем же от другой десантницы, немного блокировав проход. Два зомби ударились о стенку «бросками», давя собой мелочь и оставляя после себя облачко спор, после чего мы все принялись заливать оставшихся тварей пулями. Мелочь, которая ломилась из прохода сплошным ковром. Они очень хрупкие, одна пуля заставляет их лопаться, как шарик, наполняя помещение зеленоватым туманом. Еще несколько больших попытались обойти своих коллег, но уж очень удобно сработал стазис, превращая тварь в мишень.

— Мелких, мелких бейте.

— Аааарррррхкха, кха, — застонал пустотник-батарианец, когда пара маленьких напрыгнула на него. Первый начал душить, и кожа батара вокруг щупалец начала желтеть, пока второй, впиваясь в грудь, буквально рвет её, вскрывая грудную клетку и заставляя жертву дергаться, испытывая невероятную боль. Десантница, стоящая рядом могучим пинком и ударом сбила нападавших, но их вокруг уже пара десятков бегает и все новые просачиваются. Так что батар, хрипя на четвереньках, пополз прятаться, а за ним еще несколько ползучих мешков со щупальцами.

Вогнав в голову сломанному «броском» монстру еще пару пуль, заставила того пораскинуть мозгами и переключилась на биотика. Тот как раз отмер и метнулся к нам. Пули рвут плоть, но боли мертвяк явно не чувствует. Ему оторвало голову, левую руку, мясо кусками отрывается, но он осветился желтым, ударяя десантницу, готовую принять удар на кинетический щит.

Хлыст на руке существа тут же порвало в клочья, азари тоже сломанной куклой улетела в стену, где на нее набросилась мелочь. Раздался крик боли, переходящий в хрип. Взвыл от удара хлыстами щит, и я обернулась.

— Почему ты не сдох!

Тварь, лишенная