Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории - Елена Коровина

14 апреля 1711 года после обильной трапезы толстяк Луи не проснулся. Престарелый Людовик XIV, узнав о смерти сына, горестно посетовал: «А ведь этот негодяй Гудрэ оказался прав с гороскопом Луи. Сбылось-таки его предсказание. Дофин умер раньше меня».

А госпожа де Шуэн не задумывалась ни о каких предсказаниях. Она просто собрала свои скромные пожитки и покинула Медон. К чему жить во дворце без принца?..

В скромной квартирке на улице Турнель в Париже появилась тихая квартирантка, редко выходившая из дома. Раз в месяц из королевской казны ей исправно приходила небольшая пенсия, которую она тратила на благотворительные и богоугодные дела. Когда в 1732 году она скончалась, ни один из придворных льстецов, некогда вившихся вокруг «медонской королевы», уже и не помнил о ней. И только пара верных слуг, проводивших ее на кладбище Сен-Поль, помянули госпожу: что ни говори, не каждому удается прожить жизнь словно истинной королеве.

Обещание несчастья

Рука мальчика покружила над шкатулкой с драгоценностями и вытянула большой бриллиант желтого отлива. «Я возьму этот!» – весело проговорил ребенок. Но мужчина, стоявший рядом, выхватил камень: «Нет!» Ореховые глаза мальчика сузились, губы скривились. «Почему? Я могу взять любые драгоценности! Они все принадлежат короне, а я король Людовик XV!» Юный властитель даже топнул ногой. Но его дядя, герцог Орлеанский, не дрогнул: «Именно потому, что вы – король Франции, вы не можете взять этот камень. Ведь это – дьявольский «Санси», его называют бриллиантом-убийцей!»

«Глупости! Отдайте!» – Восьмилетний Людовик схватил дядю за руку. Герцог мягко отвел руку мальчика: «Как ваш дядя и регент, я должен вас оберегать. Об этом камне ходят плохие слухи. Говорят, он приносит несчастье». Герцог Орлеанский скинул желтый бриллиант в бархатное ложе шкатулки и защелкнул ее золотой фермуар. Юный Людовик вспыхнул: «Вам просто нравится перечить мне во всем! Что за жизнь?! Мне стелют простыни, на которых уже кто-то спал. Приносят рубашки, которые уже кто-то носил. Даже мои носовые платки кто-то смял. А яблоки?! Они всегда надкусаны! Почему мне достаются одни огрызки?!»

Филипп вздохнул и обнял племянника. Хоть и король, но – ребенок. Как втолковать ему, что его белье, питье и еда проверяются – вдруг отравлены? Ведь его родители и старший брат умерли от странной болезни. Народу сказали – оспа. Но очень уж странной она была…

«Мы просто оберегаем тебя, малыш, – мягко проговорил герцог. – После того как паж поносит твои рубашки, мы знаем, что они безопасны для тебя. Так же и яблоки. Ну разве тебе жалко, если твой паж откусит кусочек? Зато сразу станет ясно, что яблоко можно есть». Людовик поднял на дядю свои бездонные ореховые глаза и спросил шепотом: «Вы думаете, меня отравят?..» Герцог Орлеанский скривил в зловещей улыбке свои знаменитые «бурбонские» губы: «Нет, мой мальчик, я не позволю!»

Филипп не лгал. После того как он стал регентом при пятилетнем племяннике, он сильно изменился. Куда девался прежний прожигатель жизни – кутила, мот и любитель женщин? В характере герцога появилась жесткость, во взгляде – угроза. Он готов был на все, чтобы сберечь мальчика. Ведь тот – единственная надежда на стабильность в стране. Покойный «король-солнце», Людовик XIV, прадед этого ребенка и дед самого Филиппа, наплодил множество детей. Теперь все эти ветви семейного древа так и тянутся к трону. Зазевайся регент хоть на секунду – они разорвут юного Людовика. Но герцог Орлеанский обещал умирающему деду-«солнце», что сбережет наследника. Однако как трудно держать такое обещание! Приходится во всем ограничивать бедного ребенка: ни прогулок, ни мальчишеской компании. Вот даже бриллиантовую игрушку пришлось отобрать.

«Знаешь, мой мальчик, – примирительно проговорил Филипп. – Пожалуй, я расскажу тебе историю этого камня. Чтобы ты понял, почему я тебе его не даю. Понимаешь, у каждого старинного бриллианта бывает собственное реноме, как у людей. А этот камень очень стар, и у него нехорошая история. Он приносил много несчастий своим владельцам, а часто и смерть. Считается, что его нашли в Индии в начале нашего тысячелетия, то есть 700 лет назад.

Рассказывают, что однажды раджа индийской Голконды посетил свои алмазные копи. И увидел, как один из рабов-старателей нашел желтый алмаз, да такой огромной величины, что за эту находку полагалось особое вознаграждение: следовало отпустить старателя на свободу. Но жадный правитель не желал терять раба. Раджа просто выхватил камень из рук работника, заявив, что он сам только что нашел алмаз. Вот тогда старатель в сердцах и предсказал, что желтый алмаз будет приносить владельцам одни несчастья».

Юный Людовик, восторженно глядя на дядю (какие увлекательные истории он знает!), тут же потребовал продолжения: «Дальше! Что было дальше?»

Филипп улыбнулся, радуясь вниманию племянника (видит Бог, у этого ребенка так мало поводов для радости!): «Уж не знаю, как там в Индии, но в Европе этот камень объявился в XV веке в сокровищнице герцога Бургундского – Карла Смелого. Говорят, что нынешний «Санси» – только часть огромного необработанного алмаза, который Карл приказал разрезать натрое. Один камень в начале 1470-х годов Карл отослал в подарок французскому королю Людовику XI, а другой – папе римскому Сиксту IV».

«Я знаю про Сикста! – радостно вспомнил мальчик. – В честь него создали в Ватикане особую капеллу, а великий Рафаэль нарисовал там на фреске Сикстинскую Мадонну». – «Верно, мой мальчик. Подарки Карла настолько понравились и французскому королю, и римскому папе, что они стали постоянно носить алмазы с собой: Людовик в огромном кольце, а Сикст в специальном мешочке на поясе. И представь, камни были на каждом в день кончины. Как ты понимаешь, это зловещий знак. Третий же камень, который Карл оставил себе, видно, тоже невзлюбил хозяина. Правда, поначалу все шло хорошо. Искусный ювелир Беркен предложил Карлу Смелому увеличить стоимость его алмаза – огранить его. Тогда гранить алмазы умели только на Востоке. Поэтому в Европе было много алмазов, но бриллианты – на счет».

Рассказывая, Филипп Орлеанский увлекся. Он любил драгоценности и много о них знал. Вот и сейчас он словно увидел сценку, затерянную во времени: старик ювелир дрожащими пальцами раскрывает перед жадным взглядом герцога Карла кожаный мешочек с ограненным алмазом. Не сдержавшись, правитель выхватывает сокровище прямо из рук старика. Кожа скрипит, завязки рвутся, и прямо в руки Карла выпадает сноп разноцветных искр, сверкающих даже при чадящих свечах. На секунду оба – и ювелир и властитель – цепенеют. И вдруг Карл, не боявшийся ничего в смертельных битвах, тоненько вскрикивает и закрывает глаза – так резко переливается всеми цветами радуги огромный алмаз, ставший бриллиантом.