Провинциал. Книга 4 - Игорь Лопарев

— Силён, бродяга, — горестно прокомментировала чертовка свою неудачную попытку охмурить меня, целомудренного, — так когда приступать то? — и поёрзала так, типа, нет мочи никакой терпеть более.

— Я ж уже сказал, завтра и приступишь, с утречка пораньше, — сказал я, а потом ехидненько так добавил, — а пока терпи, страдай…

— Ага, — обиженно отозвалась Зара, — хочешь сказать, что страданиями душа совершенствуется?

— Ну да, — согласился я, — типа того.

— Боюсь, напрасным страданиям ты меня подвергаешь, — сокрушённо продолжила она, — наши мистики говорят, что нет у представителей нашего народа души…

— Ну, если так, то будешь просто превозмогать, — гыгыкнул я, — в качестве тренировки для развития выдержки…

— Какая трогательная забота, — саркастично ответила краснокожая.

— Уж какая есть, — хмыкнул я, и тут меня посетила мысль, — а полностью подчинить этого типа сможешь?

— Думаю, что да, — задумчиво промурлыкала она, — а зачем?

— Ну, если ты сможешь его полностью подчинить, — пояснил я, — то и допрашивать его будет полегче. Так ведь?

— Ну да, если удастся полностью его подмять под себя, — мечтательно начала Зара, посмотрела на меня, медленно облизнулась, и продолжила, — тайн у него от меня никаких не будет.

— Ну и славненько. Приложи все усилия. Если хорошо его обработаешь, то оставим его тебе в качестве домашнего питомца для всевозможных утех, — она опять облизнулась, и, на этот раз, как-то плотоядно, что ли… — ну ладно, дитя разврата, суть задания уяснила?

— Так точно! — радостно крикнула Зара, подхватилась, и вскочила по стойке «смирно», выпятив вперёд, елико это было возможно, внушительные полушария своей аппетитной груди.

— А хороша, всё-таки, чертовка, — мысленно констатировал я, а вслух сказал:

— Тогда до вечера тебе надо провести подготовку, моральную и физическую. Оборудование, если какое надо, то тоже заранее подготовь, — я ещё раз осмотрел соблазнительную фигурку краснокожей, — только ни к кому не приставай, береги себя для этого, прости Господи, Лоханкина. Всё ясно?

— Так точно! — снова рявкнула Зара, пожирая меня бесстыжими развратными глазищами, — ну, точно ведь, придуривается…

— Ладно, — махнул я рукой, — иди уже, занимайся. Завтра в восемь утра у меня. Последний инструктаж, и в бой!

— Рада стараться! — чертовка развернулась на каблуках кругом, взмахнув при этом кокетливо своим беспокойным хвостиком, и, пародируя строевой шаг, отправилась к выходу из кабинета, не забывая гипнотически покачивать крутыми бёдрами.

Оставшись в одиночестве, я наконец выдохнул. Очень не просто сохранять деловые отношения с подчинёнными, когда они прилагают все усилия для того, что бы превратить мою, и без того беспокойную, жизнь в натуральный бардак.

Проснулся я ранним утром от того, что в дверь нашей с Истер спальни кто-то скрёбся. Тихо, но настойчиво.

Я, мысленно прокляв всё на свете, кое-как выбрался из-под одеяла, с завистью посмотрел на умильную мордаху сладко посапывающей подруги, и, надев наощупь тапки и завернувшись в шёлковый халат, проследовал к двери.

И, что вы думаете? Открыв дверь я столкнулся взглядами с Зарой, которая была одета по своему обыкновению, то есть, весьма минималистично.

— Я, это… — промямлила она, — уже семь, а в восемь у нас инструктаж…

— Ты опасаешься, что я просплю? — раздражённо поинтересовался я.

— Ну, не сердись, — она скроила такую мордаху, что все ругательства у меня из головы куда-то вылетели, уж очень потешно она выглядела, — просто…

— Свербит невыносимо? — участливо поинтересовался я.

— Ну, типа того, — отыгрывая стеснение, она опустила свои бесстыжие глазища и начала сосредоточенно елозить ножкой по паркетной плитке, — я боялась, что ты передумаешь…

— Ну, с чего это я должен передумать то? — удивился я.

— Ну… Волнуюсь я, ты же обещал его мне отдать…

— Раз обещал, значит так тому и быть, — припечатал я, — а вот тебя за то, что нарушила мой утренний сон, накажу…

— Отшлёпаешь? — с затаённой надеждой спросила она.

— Нет, — я решил назло всем выспаться, ну, если и нет, то, всё равно, посвятить оставшееся время удовольствиям, а потому наказание для неё будет не физическим, а моральным, — просто инструктаж переносится на девять.

— Ну, э-э-э! — возмутилась страдалица, — это ещё один час мучиться в ожидании! Ты злой и жестокий!

— Да, — согласился я, — и особенно злым я бываю в те моменты, когда меня будят раньше времени! Всё, кыш отсюда. В девять жду тебя в своём кабинете.

Горестно вздохнув краснокожая медленно двинулась восвояси, а я, облегчённо вздохнув, вернулся на наше широкое ложе.

Истер приподняла голову, и, чуть приоткрыв один глаз, спросила:

— И кого там черти носят?

— Чертовку, разумеется, — хмыкнул я, — неймётся ей, понимаешь… Хочется поскорее на задание… Энтузиастка неукротимая…

— А, ну ладно, — прошептала Истер, поворачиваясь на бочок.

— Ты что, опять спать собралась? — я возмутился, так как у меня сна уже ни в одном глазу не осталось.

— Угу, — донеслось из-под одеяла.

— Ну уж нет, — плотоядно прорычал я, и полез под одеяло, пристраиваясь к тёплой подруге.

— Эй, ты что там удумал, агрессор, — всполошилась Истер.

— Сейчас узнаешь, — прошептал я в нежное розовое ушко и начал ласково и требовательно оглаживать её бока и животик.

— Вот неугомонный, — подруга развернулась ко мне лицом, улыбнулась, и время остановилось…

В кабинете у меня стало даже немного тесно. Тут, помимо меня находились, Ня, Истер, Зара и Лиза.

Мы заслушали, для начала, Елизавету, которая рассказала нам о домогательствах, которым её подверг этит коварный тип.

Следует отметить, что он нашёл к ней соответствующий подход, а потому она ничуть не возмущалась в связи с его приставаниями, а, напротив, наслаждалась оказываемым вниманием.

А это значит, что этот наглец выбрал правильную тактику. А ещё это значит, что чухнулись мы очень вовремя.

Слава Богу, Лиза не успела втрескаться в него по самые свои ушки, и теперь перенесёт исчезновение этого ловеласа из своей жизни относительно безболезненно.

Хотя, я про себя пропел слова одной древней песни: «А девушка созрела…»

Помимо всего прочего, теперь надо озаботиться ещё и поиском приличного кавалера для неё. А то вот, пользуясь её неопытностью и наивностью и липнут к ней вот такие вот Васисуалии, прости