Пойман с поличным. О преступниках, каннибалах, сектах и о том, что толкает на убийство - Сурути Бала

У следователей возникли серьезные подозрения в том, что Джесси приняла в истории с пропажей самое активное участие. Но, в отличие от всех остальных, Джесси Рэй во время допросов держала рот на замке. Правда, это не особо помогло ей после того, как Синди Хенди, отчаянно желая заключить сделку со следствием, назвала Джесси сообщницей. В конце концов ФБР обвинило дочь Рэя в похищении человека и насильственном половом акте. Она заявила о нежелании оспаривать обвинение и получила 30 месяцев заключения. (Нежелание оспаривать обвинение означает, что вы по-прежнему заявляете о своей невиновности, но соглашаетесь с тем, что у государства достаточно доказательств, чтобы признать вас виновным.)

После серии сложных судебных разбирательств в феврале 2000 года Дэвид Паркер Рэй, наконец, признал себя виновным по всем пунктам, связанным с Синтией Виджил Харамилло, и 20 сентября 2001 года был приговорен к 223 годам тюремного заключения. Но преступник не отличался крепким здоровьем, и в 2002 году, всего через восемь месяцев заключения, он умер от сердечного приступа. По сей день правоохранительные органы Нью-Мексико и ФБР убеждены в том, что многочисленные жертвы Дэвида Паркера Рэя разбросаны по пустыне или покоятся на дне озера Элефант-Бьютт.

В 1999 году в озере даже были найдены человеческие останки, но, поскольку образцы ДНК предполагаемых жертв отсутствуют, невозможно провести анализ и установить, кому они принадлежат. Один из основных вопросов, которые люди задают о деле Дэвида Паркера Рэя, – почему он отпускал некоторых своих жертв? Но опять же, для нас эта черта соответствует профилю сексуального садиста-преступника. Большинство исследований показывают, что подобные личности обычно не мотивированы непосредственно убийством – наслаждение им доставляют пытки. Но их постоянная потребность в эскалации и то, что они теряют контроль, когда возбуждаются, приводит к кровопролитию. В отличие от некрофилов, эти преступники не считают обладание трупом жертвы кульминацией. Для них это побочный продукт, от которого нужно быстро избавиться.

Все в Рэе указывает на то, что он был целиком предан своему ужасному делу. Этот человек потратил годы и более 100 тысяч долларов на обустройство «ящика игрушек» – и он не хотел, чтобы его поймали. Преступник понимал, что рост количества тел привлечет нежелательное внимание, а также создаст для него массу дополнительной работы, поэтому он разработал свой «метод безопасного избавления»; таким образом он мог быть уверен в том, что его жертвы не смогут запомнить достаточно, чтобы опознать его.

Рэй также выбирал женщин, которых, как он знал, не будут слушать, даже если они что-нибудь запомнят. Анжелика Монтано рассказала заместителю шерифа о том, что с ней случилось за месяц до того, как похитили Синтию Харамилло, но он ей не поверил и ничего не предпринял. Так как Рэй нападал на «менее мертвых», ему даже не нужно было убивать их, чтобы получить то, что он хотел.

Наконец, по нашему мнению, Дэвиду Паркеру Рэю нравилось осознание того, что женщины могут и не помнить всего случившегося с ними. Однако они будут точно знать: произошло что-то ужасное. Рэй определенно испытывал острые ощущения от психологических пыток, поэтому мы думаем, сама мысль о том, что эти женщины живут со страхом и болью, причина которых им неизвестна, услаждала его сексуально-садистский разум.

Заключение

В начале этой книги мы пригласили вас отправиться с нами в путешествие, чтобы изучить различные факторы, которые могут направить человека на путь насилия, криминала и убийств. Читатель был предупрежден, что, углубляясь в суть самых предосудительных и ненормальных поступков, которые только можно вообразить, мы все же будем обсуждать не монстров, а людей.

Итак, что же подталкивает человека к совершению убийства? Единственный логичный ответ – многое. Это крайне несчастливое стечение обстоятельств. Здесь нет какой-то одной общей причины. Предрасположенность к убийству может проистекать из жестокого обращения в детстве, генетических особенностей и расстройства личности, действующих одновременно. У убийц нет уникальной патологии. Скорее они представляют собой кульминацию взаимодействия генетики, пережитых травм, факторов окружающей среды, общества и культуры – всего, что делает нас людьми.

А что же насчет нас – всех остальных? В этой книге мы много говорили о том, что заставляет людей убивать, но что помогает нам остановиться, когда дело доходит до нашего увлечения убийцами? Нас ведь цепляют все эти истории – от серийных душегубов и тех, кто истребляет свои собственные семьи, до, казалось бы, совершенно невероятных случаев из «Преступления в объективе»[76].

Конечно, увлечение историями убийц проявляется по-разному: кто-то читает эту книгу и слушает подкаст RedHanded, а кто-то приобретает картину кисти Джона Уэйна Гейси или прядь волос Ричарда Рамиреса. (Да, у некоторых доходит и до такого.)

Какая-то часть в каждом из нас фанатеет от преступлений, и, хотя люди любят говорить, что тру-крайм сейчас в тренде, в популярности этого жанра нет ничего нового. В 1888 году викторианские медиа-магнаты осознали, насколько лучше продаются их газеты, когда по улицам разгуливал Джек-Потрошитель. Они выпускали еженедельные иллюстрированные бульварные листки с душераздирающими историями об убийствах и разной жути, жадно набивая свои карманы и удовлетворяя нездоровый интерес масс. Внимание к вещам подобного рода никогда не ослабевало.

Американский писатель в жанре тру-крайм Гарольд Шехтер называет наше коллективное увлечение убийцами, в частности серийными, «некой культурной истерией». Но в чем же корень этого явления? Нам кажется, биография убийц представляет собой историю наших глубочайших страхов – страха, что мы сами или, возможно, наш любимый человек можем пострадать от рук незнакомца. Вероятно, это также история еще более глубинного ужаса, связанного с тем, что мы сами способны причинить кому-то боль – и что это на самом деле будет значить для нас.

Человечество всегда было одержимо страхом, мы биологически запрограммированы на это. Если бы наши предки не трепетали перед саблезубым тигром, человек как вид наверняка не продержался бы долго. Мы одержимы боязнью смерти, а наше повальное увлечение реальными историями преступлений – это своего рода контроль над страхом. Возможно, это просто дает нам немного восхитительного дофамина или заставляет чувствовать себя более подготовленными к опасной ситуации. Или даже, как признался художник и коллекционер вещей серийных убийц Джо Коулман в интервью Би-би-си в 2016 году: «Это катарсический способ освободить демонов скорее позитивным, чем разрушительным образом».

Как тру-крайм подкастеров и авторов нас почти в каждом интервью спрашивают: почему люди помешаны на этом жанре? Аргумент о том, что тру-крайм является своего рода катарсисом, хотя и спорный, но, вероятно, лучший из