Юные охотники - Майн Рид

И вот теперь Виллему представился долгожданный случай добыть шкуру.

Убить двадцатифутовую змею толщиной в половину человеческого туловища — это не пустяк. Тут-то он превзойдет Гендрика!

Оленек вмиг был забыт, и змея завладела всеми помыслами охотника. Однако в охоте на змей Виллему не хватало сноровки. Не зная, как подступить к непривычному противнику, Виллем решил попросту всадить в него пулю. Он поднял громобой, нацелился в самую толстую часть змеиного тела и выстрелил.

Пуля попала в цель. Змея тотчас развила кольца и, бросив свою бездыханную жертву — теперь всего лишь мешок с изломанными костями, — быстро поползла прочь: пуля, как видно, не причинила ей особого вреда.

Охотник собрался было перезарядить ружье, но заметил, что питон скользит по направлению к каменной россыпи, нагроможденной у подножия горы; там, разумеется, находилось его убежище. Если только питон доползет туда, он для Виллема пропал. Терять время не приходилось, и Виллем, так и не перезарядив ружья, пустился вслед за уползающей змеей.

Как ни быстро скользят змеи, соперничать с человеком они не могут. Через несколько секунд Виллем догнал питона.

Теперь добыча была под рукой, но как взять ее? Прикладом ружья охотник стал наносить питону удар за ударом; но, хотя он и колотил что было силы, окованный металлом приклад скользил по гладкой коже питона, не причиняя тому ни боли, ни вреда и не замедляя его движения.

Питон не пытался отплатить противнику той же монетой; он, по-видимому, хотел только одного — поскорее добраться до своего жилища.

В этом он почти преуспел: невзирая на удары, один за другим сыпавшиеся на его тело, он достиг камней и наполовину залез в трещину, служившую, очевидно, входом в его убежище, раньше, чем охотник сообразил, как этому помешать.

Это был критический момент: еще секунда — и длинное тело все целиком уползет внутрь. Тогда прощай добыча! Что скажет он своему другу врачу, и Гендрику, и всем остальным спутникам?

Эти мысли ободрили Виллема. Им овладела твердая решимость добиться своего. Питон — не ядовитая змея, следовательно, столкновение с ним не так уж опасно; он, может статься, искусает его, но молодому охотнику приходилось иметь дело с кусающимися животными и выходить победителем. Теперь он попробует свои силы на змее.

Такие размышления вихрем пронеслись в его голове. Затем он отложил ружье, нагнулся, схватил змею за хвост обеими руками и принялся тянуть ее к себе.

Энергичным рывком Виллему удалось извлечь питона на несколько футов обратно из трещины, но затем, к его изумлению, змея стала сопротивляться, и, как ни был силен охотник, он ничего не мог с ней поделать. Питону, должно быть, удалось обвиться вокруг какого-нибудь выступа и благодаря своей чешуе крепко держаться за него.

Виллем напрягал все свои мускулы.

Матрос в штормовую погоду не мог бы тянуть с большей натугой главный брас. Но все было безуспешно — вытащить дальше змею ему не удавалось ни на фут, и другая ее половина так и оставалась скрытой в темном тайнике скалы.

А всякий раз, как Виллем хоть немного ослаблял хватку, питону удавалось залезть еще глубже в трещину, и отвоеванное он уже не отдавал назад. Если Виллем уступал дюйм, ему приходилось затем бороться за целых сорок пять. Все преимущества были на стороне питона — он двигался по чешуе, а Виллем тянул против чешуи.

Виллем был уверен, что питону не вырваться у него из рук. Но какой в этом прок? С питоном от этого ничего не станется, а разожми он руки хоть на миг, и тотчас на его глазах кончик хвоста скроется в трещине. Нет, разжимать руки было нельзя, и охотник решил, за неимением лучшей возможности, хотя бы испытать терпение противника. Может быть, питон не выдержит в конце концов такого «растягивания» и сдастся?

Если бы в эту минуту возле него находился кто-нибудь из друзей и обрушил на питона несколько сильных ударов, все было бы в порядке; но лагерь находился отсюда довольно далеко и к тому же был скрыт за деревьями. Товарищи не могли ни видеть, ни слышать Виллема.

Довольно долго простоял охотник в таком положении, ни на что не решаясь, но затем его осенила блестящая мысль.

Почти за самой его спиной росло небольшое дерево. Виллем сообразил, что, прикрепи он хвост питона к стволу, он освободит себе руки и, сломав молодое деревце, сможет колотить им змею в свое полное удовольствие.

Виллем был находчив, и у него мгновенно созрел план действий. Ему посчастливилось обнаружить крепкую веревку во вместительном кармане своей куртки. Только бы удалось обвязать ею хвост змеи! На это он не пожалел сил: оседлав змею и зажав ее меж колен, он сделал петлю, накинул ее змее на хвост, а другой конец веревки быстро привязал к стволу. Половина дела была сделана!

Юноша сломал молодое деревце, с помощью которого ему не составило бы труда сделать из питона отбивную котлету, если тот не предпочтет высунуть голову.

Он не нанес еще третьего удара, когда змея предпочла последнее. Неожиданно для Виллема длинный жгут заскользил в обратную сторону, и не успел юноша опомниться, как его уже обвили кольца взбешенного пресмыкающегося. Нападение было столь стремительным, что Виллем почти не отдавал себе отчета, как все это произошло: голова змеи с разинутой пастью мотнулась к его лицу; он шарахнулся в сторону, но тут же ощутил на ногах прикосновение холодного чешуйчатого тела, толкнувшего его к дереву; в следующую секунду он оказался вплотную притянутым к стволу. Едва лишь юноша успел заметить, что кольца питона обвились вокруг его тела и вокруг ствола, едва лишь сообразил, что они сжимаются все туже и туже, как голова змеи с оскаленной пастью, из которой торчали страшные зубы, поднялась к его лицу, и глаза чудовища сверкнули ему в самые глаза.

Зрелище было страшное, и положение Виллема было почти безнадежным. Однако он был юношей не робкого десятка. Он не струсил, не потерял голову, да и руки его оставались свободными, и он схватил гада за горло. Все, что он мог сделать, — это сжимать шею питона со всей силой отчаяния; хорошо еще, что хвост змеи был привязан к дереву, и, таким образом, она оказалась схваченной с обоих концов. Будь голова или хвост у нее свободны, она могла бы сворачивать свои кольца, и спустя несколько секунд от Виллема осталась бы расплющенная лепешка, как от несчастного оленька. Но теперь, когда ее шею крепко стискивали руки охотника, а хвост был привязан, она не могла сжать тело юноши с достаточной силой. Она крутила головой, извивалась всем телом, передвигала кольца, но все напрасно: прикончить свою жертву ей не удавалось.

Исход страшной схватки зависел от выносливости противников. Ноги Виллема были прижаты к дереву жгутом змеи, руками он тоже не мог действовать — отпустить голову питона хоть на мгновение было бы подобно смерти. Но и питону освободиться было не легче. Кто же выйдет победителем?