Поющая кровь - Робин Бейли

Она медленно пошла на своего сына, испытывая некоторое удовольствие от того, как он пятится от нее.

— Ты уже говорил об этом раньше. Что это такое? Составные части какого-то заклинания?

— Что ж, тебе полезно будет узнать, — высокомерно ответил Кел. — Не одно поколение сменилось с тех пор, как жрецы древнего Кондоса спрятали три предмета в этой стране. Они выбрали Келед-Зарем потому, что из всех стран в мире именно эта земля явила свету меньше всего чародеев. Здесь, думали они, предметы будут в большей сохранности и их не обнаружат. — Он говорил, засунув руки в свои широкие рукава. — Этими предметами были Три Артефакта, необходимые для заклинания, которое способно возвращать жизнь мертвым, и не просто видимость жизни, а настоящую жизнь. Ты ведь слышала о том, что жрец Кондоса, достигший высот своего мастерства, мог противостоять смерти и, победив ее, воскреснуть из мертвых? — Он подождал, пока она кивнет в знак согласия. — Ну так вот, для заклинанья, о котором я говорю, не требовалось особых усилии. По сути дела, это очень простая магия. Всякий, имея в своем распоряжении Три Артефакта, мог сделать это. И в то же время из-за своей простоты это знание становилось опасным, так как ради него разные братства жрецов готовы были перегрызть друг другу глотки. В конце концов, для того чтобы избежать гражданской войны в Кондосе, им не оставалось ничего другого, как избавиться от Трех Артефактов. Из каждой общины было выбрано по одному жрецу, они взяли по одному Артефакту, и каждый из них втайне от других ввез их в эту страну, спрятал и затем, чтобы не выдать под пытками их местонахождение, покончил с собой. — Он помолчал, потом стал расхаживать по камере. — Сами Артефакты стали легендой: Лампа Нугарила, Глаз Скраал и Книга Шакари.

Стужа слышала какие-то рассказы об этих предметах. Но то, что они часть великого заклинания, она не знала. Считалось, что каждый из них в отдельности таил в себе огромную силу; волшебники и колдуны нескольких поколений тщетно пытались их разыскать.

— И ты пообещал эти вещи какой-то потаскухе?

Кел резко повернулся и занес было руку, чтобы жестоко ударить ее. Он с трудом справлялся с собой.

— Придержи свой мерзкий язык! — Спустя мгновение он опустил руку и выдавил из себя слабую улыбку. — Два предмета — уже у меня. Лампа была спрятана в полом камне, в торце старого дома в Соушейне. Глаз находился на дне колодца в Дакариаре. Каждый Артефакт излучает свои флюиды, и с помощью колдовства их посредством можно выйти на следующий. Теперь, когда два Артефакта в моих руках, я смогу найти третий, он будет моим уже через три дня.

Ей не удалось скрыть свою заинтересованность.

— И потом?

Его улыбка расширилась. Он помахал пальцем перед ее носом:

— Ах, матушка! Я мог бы тебе рассказать о таком, от чего содрогнулась бы даже твоя холодная душа. — Он притворно сдвинул брови и сложил руки перед собой. — Но я дал обещание хранить некоторые тайны, поэтому довольствуйся тем, что я уже рассказал.

У Стужи возникло желание ударить его, и она не смогла себе в этом отказать. Тыльной стороной руки она, почти не задумываясь, стукнула его по губам. Брызнула кровь.

Кел опешил. Он дотронулся до разбитой губы и посмотрел на кровь. Она увидела на его лице выражение боли и злобы и улыбнулась этому. Столько мук и страданий он принес этой земле. И вот теперь она с удовольствием узнала, что и он может страдать.

Кел отвернулся от нее и обратился к призраку своего отца. Кимон все так же терпеливо и молчаливо ждал, стоя посреди комнаты.

— У меня нет вопроса к тебе, — с горечью произнес Кел. — Возвращайся в…

— Подожди! — резко оборвала его Стужа. — Ты же не хочешь потерять один из своих драгоценных вопросов, ведь так? У тебя останется только один после этого. Уверена, тебе есть о чем спросить своего отца, разве нет? — Она схватила сына за руку и дернула, побуждая. — Вот тебе подходящий случай, Кел, если только кишка твоя не тонка. Он ведь должен говорить правду. Давай, трус, спроси его.

Слова ее были жестокими, издевательскими. Она и не подозревала, что может ненавидеть так, как ненавидела в эту минуту. То, что Кел был ее сыном, не имело значения. Она хотела ранить его поглубже, чтобы боль проворачивалась в нем до тех пор, пока он весь изнутри не истечет кровью.

— Спроси его, — настаивала она. — Спроси своего отца, любил ли он тебя.

Кел застыл на месте, глядя на отца.

— Нет, — произнес он сдавленным шепотом.

— Спроси его! — Ярость ее наконец вырвалась наружу. Она замолотила кулаками по его груди, чуть не свалив с ног. Он поймал ее руки, оттолкнул от себя и отошел в дальний угол. Она кричала ему: — Такая возможность! Узнай правду и пойми, какое безумие сотворила твоя ревность. Он любил тебя! Спроси его!

— Нет, черт тебя побери! — гневно вскричал он. Резко махнул рукой отцу: — Дух, возвращайся в ад. Уйди!

Но прежде чем Кимон исчез, Стужа бросилась к нему и обхватила руками шею мужа. В отчаянном поцелуе она прижалась губами к его губам.

— Прекрати! — приказал Кел, но это было бесполезно.

Она обнимала его, и сердце ее радостно билось, но кровь, казалось, стыла в венах, а воздух в легких стал колючим. А потом все прошло. Ее руки держали пустоту, Кимон исчез.

Горе болью отозвалось в ней, но одновременно она испытала злорадство.

Кел сердито смотрел на нее.

— Теперь он тебе неподвластен, — сказала она, ликуя. — И не важно, сколько у тебя еще осталось частей его тела, ты никогда больше не сможешь вызвать его. Я освободила его.

Лицо Кела было воплощением злобы. Он шагнул к ней, схватил ее руку и насильно раскрыл ее. После чего он положил ей на ладонь отрубленный палец Кимона и сжал ее руку в кулак.

— Он мне больше не нужен, — прошипел Кел, сдавливая ее кулак с такой силой, что еще немного, и суставы бы хрустнули. — И ты мне больше не нужна! То, что в нас одна кровь, — ошибка, и у меня есть тот, кто заботится обо мне так, как вы никогда не заботились. Оставайся здесь, в этой башне, ты, холодная сучка. И пусть твой проклятый конь стучит в ворота. Отсюда есть другой выход, и Третий Артефакт лежит, дожидаясь, чтобы я забрал его. — Он оттолкнул ее в сторону и пошел к двери. — Когда моя истинная кровь облачится в мантию истинной жизни, возможно, тогда я вернусь за тобой, если вообще вспомню о тебе.

Кел захлопнул за собой дверь, и ключ повернулся в замке. Стужа все же проверила дверь, и когда та не захотела открываться, застучала кулаками по деревянной обшивке. Спустя некоторое время она все-таки сдалась и вернулась к окну. Ветер и дождь странным образом успокаивали ее. Она сжала палец Кимона в ладони, прижала к сердцу и затем любовно положила его на сырой подоконник.