Лицензия на убийство. Том 2 - Алексис Опсокополос

— переспросил Ковалёв. — А чем они нам помогут? Друг мой — будущий король Далувора. Уж у него недостатка в деньгах скоро точно не будет. А я и без них проживу — не привыкать. Незапятнанная репутация намного дороже, и обелить её не смогут никакие деньги. Нас спасёт лишь твоё признание во всех мерзопакостных делишках, что ты провернул. Без этого ни один суд не снимет с нас обвинения, которые на нас повесили благодаря тебе. Обвинения в убийствах, которых мы не совершали. Потому деньги оставь себе. Нам хватит лишь признания перед камерой.

— Я смогу всё решить. С вас снимут обвинения.

— Нет, дружок. Во-первых, мы тебе не верим. А во-вторых, мы просто хотим, чтобы тебя посадили в тюрьму. Хотя тебе, как лицу, связанному со спецслужбами Тропоса, светит исключительная мера наказания. Что меня не может не радовать. Поэтому, если ты думаешь, что у тебя есть хоть какой-то шанс избежать наказания — забудь! У тебя есть лишь выбор: рассказать это всё добровольно или под пытками. И поверь, будущий король Далувора пытать умеет.

— Признание, добытое под пытками, не примет ни один суд.

— Тебя будет судить особый трибунал, они примут.

Допрашиваемому связали руки за спиной и усадили на стул. Напротив него устроился Носок с планшетом, чтобы вести запись допроса. Ковалёв встал рядом с адвокатом, чтобы не попадать в кадр.

— Ну что, начнём? — спросил комедиант пленника и кивнул Носку.

Адвокат начал запись. Лёха выдержал небольшую паузу и громко сказал:

— Представьтесь!

Бронкхорст на это лишь горько усмехнулся.

— Представьтесь! — повторил Ковалёв.

Пленник вновь ответил усмешкой.

— Я вижу, у нас тут кто-то не хочет идти на сотрудничество, — тяжело вздохнув, произнёс Ковалёв, выключил запись на планшете и обратился к Жабу: — Друг мой, будь добр, сделай нашему гостю больно. И желательно, очень больно. Вот настолько больно, чтобы у него не возникало желания испытать это ощущение сегодня ещё раз.

Амфибос кивнул, он подошёл к допрашиваемому, схватил его за плечи и сбросил со стула на пол. Перевернул лицом вниз и уселся сверху, придавив своим крупным, тяжёлым телом. После этого Жаб взял кисть правой руки пленника и сломал ему мизинец.

Бронкхорст завопил от боли, а Ковалёв повернулся к Носку и Нуллу и сказал им:

— Я не встречал ещё таких ребят, кого мой друг не смог бы разговорить.

Жаб, не обращая внимания на крики пленника, ухватился за сломанный мизинец и покрутил его в разные стороны на месте перелома.

— Прекрати! — заорал Бронкхорст. — Я всё скажу!

— Дружище, хватит! — крикнул Лёха. — Клиент готов.

— Я сам знаю, когда хватит! — огрызнулся амфибос и продолжил крутить сломанный палец.

Ковалёв пожал плечами и решил больше советы не давать. Бывший штурмовик понимал: опытному разведчику виднее, как лучше заставить пленника идти на сотрудничество. Носок отвернулся, не в силах смотреть на пытку.

Бронкхорст кричал и дёргался около минуты, а потом потерял сознание от болевого шока. Жаб встал и спокойно сказал:

— Вот теперь хватит. Когда придёт в себя, будет намного сговорчивее.

— Умеешь, — усмехнулся Лёха и обратился к адвокату: — Носок, принеси холодной водички!

Гуманоид быстро сбегал за водой. Он принёс полный кувшин и спросил:

— Вылить ему на голову?

— Себе на голову вылей! — разозлился Ковалёв. — А лучше в штаны, веселее будет. Ты хочешь, чтобы на записи было видно, что его приводили в себя после пыток? Дай сюда!

Лёха забрал у Носка графин и опустил в воду палец.

— Недостаточно холодная. Неси лёд! Я видел в морозильнике упаковку!

Адвокат побежал за льдом, а Ковалёв огляделся по сторонам в надежде найти где-нибудь тряпку или салфетки, но ничего не нашёл. Вернулся Носок с упаковкой льда. Комедиант вылил большую часть воды из графина на пол, после чего до краёв наполнил его льдом, перемешал. Подождал, чтобы лёд немного растаял, оторвал от пиджака Бронкхорста небольшой кусок и смочил его в воде. После этого Лёха положил ледяную мокрую тряпку на лицо пленника. Тот почти сразу же пришёл в себя и застонал.

Ковалёв убрал тряпку с лица Бронкхорста и сказал:

— Это была лишь малая демонстрация возможностей моего друга в области налаживания коммуникаций с неразговорчивыми гражданами. Ты ведь знаешь, амфибосы очень специфичный народ, жалость в нашем понимании им несвойственна. Хочешь узнать, до чего он может дойти в желании разговорить тебя?

Пленник завертел головой давая понять, что не хочет.

— А ты не любопытный, — усмехнулся комедиант. — Но я тебя понимаю. Будешь рассказывать?

— Буду, — пробурчал Бронкхорст.

— Ну, тогда сделаем вид, будто ничего не произошло, и начнём заново!

Пленника опять посадили на стул и включили видеозапись.

— Представьтесь! — сказал Ковалёв.

— Дедрик Бронкхорст.

— Кем и где Вы работаете?

— Я бизнесмен, промышленник.

— Меня интересует Ваша настоящая профессия.

— Я не могу её назвать. Это просто невозможно.

— Полагаю, нам следует остановить запись и дать Вам шанс как следует подумать, можете Вы её назвать или нет, — мрачно произнёс бывший штурмовик.

Пленник намёк понял, невольно бросил взгляд на Жаба и сказал:

— Я секретный агент организации известной под названием «Жандармы Конфедерации». И я должен предупредить вас об ответственности за распространение какой-либо информации об этой организации.

— Спасибо за предупреждение, — ухмыльнулся комедиант. — Первым делом эта запись к Жандармам и попадёт. И лишь если они не предпримут никаких действий по восстановлению справедливости, она станет доступна прессе.

В течение получаса Ковалёв задавал Бронкхорсту различные вопросы и получал на них развёрнутые ответы. Пленник был человеком умным, одного сломанного пальца ему хватило, чтобы понять: вариантов у него нет, и придётся всё рассказывать. Тем более после признаний Тида обмануть комедиантов было непросто. По сути, им от допрашиваемого требовалась не столько информация, сколько официальное признание на камеру. И они его получили. Бронкхорст рассказал обо всех убийствах, в которых обвиняли комедиантов: от старого кальмара до нотариуса Джаапа.

— Ну вот, — сказал Ковалёв, выключив камеру на планшете. — Всё оказалось не так уж и сложно. Правду говорить, вообще, легко. Рекомендую иногда практиковать! Увидишь, тебе понравится!

— Что дальше? — спросил пленник, проигнорировав Лёхины советы.

— Дальше? — переспросил комедиант. — Дальше суд. Но сейчас, когда у нас уже есть твоё признание по ключевым моментам, мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов