Недостающее звено - Михаил Ахманов

«Тут здорово потрудились, – заметил командор. – Очень, очень давно – хлам кажется слежавшимся и запахи отсутствуют. Или ты что-то ощущаешь?»

– Ничего, – ответил Тревельян, втягивая носом воздух. Затем остановился и велел трафору покопаться в нескольких мусорных кучах. Спустя полчаса Мозг доложил, что возраст исследуемых объектов девять тысяч лет плюс-минус столетие и что, как ожидалось, здесь не имеется ни крошки металла или иных ценных веществ. Только пластик множества видов, мелкие каменные частицы, пыль, а еще соли и окислы кальция – возможно, останки скелетов тех созданий, что населяли город в древности. Следы утилизации, подумал Ивар. Очевидно, Хтон, ни сейчас, ни в прежнем своем состоянии, не был богат рудами и минералами, и все полезное сырье подвергалось многократной переработке.

Окинув подземелье взглядом, он решил, что этот город, несмотря на разруху и непривычный вид, все-таки красив. Галереи и колоннады, многоцветные узорчатые витражи, решетки и лестницы, сводчатый потолок и таинственный голубоватый свет делали его похожим на пещеру гномов, на сказочное царство, созданное в недрах земли и потом заброшенное – от того ли, что род строителей пресекся, или по иной, не доступной пониманию причине. На планетах Земной Федерации подземных убежищ, тем более, городов, давно не возводили, так так терраформирование позволяло приспособить к человеческим нуждам любой не слишком гостеприимный мир и жить в нем под светом солнца. Люди не зарывались в землю – скорее, стремились подняться над планетой, окутать ее шлейфом заатмосферных поселений, энергетических станций и научных комплексов. Эта тенденция ширилась и нарастала век от века, знаменуя превращение землян в истинно космическую расу, привязанную к искусственным сооружениям в пустоте, а не к планетарной тверди. Но древние подземные города, укрытые в скалах или горных хребтах, еще существовали как забавный анахронизм – большей частью, на Земле и Луне. В некоторых Ивар побывал – в Гималайском научном комплексе и в старинной Лунной базе космофлота, врезанной в кратер у Моря Дождей. Однако этот город отличался от них, как отличается причудливый, украшенный перламутром ларец от строго функционального контейнера; его спроектировали для жизни миллионов обитателей, которым он должен был дарить красоту и радость.

Здесь они и упокоились, подумал Тревельян, глядя на холмы мусора. Недостаток ресурсов, взаимное истребление и вырождение, как проинформировал Контактер… Но что послужило причиной катастрофы? Агрессия из космоса? Великий Враг, напавший на планету девять тысяч лет назад?

В недоумении он сдвинул брови и наморщил лоб. Экспансия землян в Галактику началась не так давно, однако о событиях последних двадцати, даже тридцати тысячелетий, о самых масштабных катаклизмах и разрушительных войнах, о гибели цивилизаций и культур в ветвях Ориона и Персея земные историки знали. Чем-то поделились лоона эо, что-то выведали служившие им наемники, часть информации пришла от кни’лина, дроми и даже от фаата в эпоху Войн Провала; остальное было результатом археологических раскопок, астрономических исследований и компьютерного моделирования. В общем и целом недавний период галактической истории не являлся тайной, и в нем не нашлось бы никого, кто мог претендовать на роль Великого Врага. Тем более за девять тысячелетий до настоящего времени, когда даже бино фаата, одна из самых агрессивных рас, еще не вышли в космос!

Покачав головой, Тревельян снова зашагал вверх по эспланаде. Возможно, подумалось ему, Хтон сокрушили пришельцы из другой галактики? Или флот, прилетевший сюда с древних шаровых скоплений, из Магеллановых Облаков либо с другого края галактического диска? Чушь, ерунда! Если б такое случилось в сравнительно недавнем прошлом, лоона эо были бы в курсе. Вне всякого сомнения! Во все времена главной заботой этих мудрецов и тихих ксенофобов являлась космическая безопасность, так что Великий Враг не ускользнул бы от глаз их сервов-наблюдателей. Скорее всего, с этим Врагом секрета нет, а есть несоответствие масштабов: то, что казалось великим обитателям Хтона, для древней мудрой расы было мелкой неприятностью.

Стены подземелья раздвинулись, свечение пола сделалось ярче, свод взмыл на высоту доброй сотни метров, став гигантским куполом. Ивар вышел на площадь. Окружавшие ее колоннады, портики, витражи и резные решетки отличались особой изысканностью и несмотря на истекшее время неплохо сохранились. Если не считать груд вездесущего мусора, все выглядело так, словно через секунду-другую пустые пространства затопят мириады горожан, грянет веселый праздник, и мертвая тишина сменится возгласами, смехом, музыкой и шелестом одежд. Это чувство оказалось таким сильным, что Тревельян замер на половине шага, потом тряхнул головой, отгоняя наваждение, и решительно направился к центру площади.

Там высились изваяния. Четыре обнаженные фигуры, взявшись за руки, застыли на невысоком постаменте; светлый цвет камня, видимо мрамора, подчеркивал грациозность их тел, изящество поз и красоту спокойных лиц. Эти создания казались более хрупкими, чем люди, и не такими высокими, но в остальном как будто не отличались от землян, кни’лина, терукси и прочих гуманоидов. Правда, половые органы у них отсутствовали, но это могла быть вольность художника, не пожелавшего изображать низменную сторону натуры.

Потрясенный, Ивар обошел вокруг скульптурной группы, всматриваясь в прекрасные черты и ощущая себя слишком большим, неуклюжим и громоздким. Вот какими они были! – кружилось у него в голове. Не гномами из подземелий, а эльфами! Чудными существами, словно бы сотканными из воздуха и солнечных лучей!

Шумно вздохнув, он подозвал трафора, велел ему сделать запись, потом отвел взгляд от изваяний и уставился в пол. Он повидал множество рас и был достаточно опытен, чтобы не связывать обличье с внутренней сутью инопланетян. Особенно если они походили на людей! Еще в Академии, юным курсантом, он усвоил, что в сходстве таится ловушка: чувства и разум воспринимают чужих как близких родичей, приверженных тем же обычаям, что и земляне, прошедших тот же путь и обладающих близким ментальным складом. Но это было не так. Внешнее подобие и даже сексуальная совместимость еще не означали психологического сходства; красота не являлась признаком добродетели, уродство – эквивалентом гнусных намерений и омерзительных душ. Бино фаата были красивы, но холодны и жестоки, и Земля сражалась с ними долгие десятилетия; кни’лина тоже не слишком отличались от землян, но видели в них не братьев по разуму, а отвратительных ублюдков – по крайней мере, до проигранной войны. А вот с обитателями Хаймора все обошлось благополучнее, хоть походили они не на людей, а на помесь дельфина с осьминогом.