Акция возмездия - Сергей Москвин

– Да, – согласился Чернышов. – В сводках происшествий за последние два дня были сообщения о неопознанных трупах? – спросил он, обращаясь к подполковнику.

Васнецов пристально посмотрел на коллегу, пытаясь понять смысл его странного вопроса.

– Наверное, были, я не обратил на них внимания, – честно признался он.

Васнецов взял со стола оперативного дежурного папку, куда тот подшивал ежедневные сводки происшествий по городу и области.

– Разрешите? – спросил Чернышов, забирая у подполковника папку.

«В ночь с десятого на одиннадцатое марта на сто шестнадцатом километре Московского шоссе неизвестными лицами убит и ограблен водитель одного из транспортных предприятий Санкт-Петербурга. Рядом с телом водителя-дальнобойщика обнаружен труп неизвестного мужчины – предположительно одного из грабителей», – прочитал он в последней сводке происшествий.

– На каком основании сделан вывод, что неопознанный труп принадлежит одному из нападавших? – спросил полковник у Васнецова.

Вместо ответа тот только пожал плечами. У подполковника ФСБ в последние дни хватало и своих забот. И он, разумеется, не выезжал на сто шестнадцатый километр Московского шоссе, где был убит питерский дальнобойщик.

– За последний месяц в окрестностях Санкт-Петербурга совершено несколько разбойных нападений на большегрузные автомобили, – сообщил Чернышову Васнецов. – Объектом нападения, как правило, становились фуры с ценным товаром. Водителей грузовиков грабители убивали. Налицо действия одной и той же банды. Все дела переданы в Управление по борьбе с организованной преступностью.

– А вы обратили внимание, что водитель грузовика был убит на Московском шоссе?! – резко спросил полковник. – А на примыкающей к этому шоссе дороге тем же вечером убийца расстрелял трех ваших сотрудников! Я не утверждаю, что все эти убийства совершены одним и тем же преступником, тем не менее вы просто обязаны были проверить такую версию! – Чернышов тут же пожалел о том, что повысил голос на Васнецова. Питерский офицер не знал всех обстоятельств дела, как не знал и о существовании Раптора. – Извините меня за резкость, – сказал Павел. Он не стеснялся признавать собственные ошибки и просить прощения. – Я не должен был так говорить. Вы работали по моему заданию, значит, это в большой степени мой просчет. Где я могу взглянуть на трупы, обнаруженные на сто шестнадцатом километре?

– Их наверняка отвезли в морг… – Васнецов назвал Чернышову номер морга, куда обычно отвозили обнаруженные в пригороде трупы для проведения судебно-медицинской экспертизы.

– Пойдем, Олег, надо проверить, имеют ли отношения эти убийства к нашему делу.

Полковнику не терпелось проверить собственную версию. В этом желании капитан Муромцев был с ним полностью солидарен.

49

Чтобы добраться до названного подполковником городского морга, Чернышову с Муромцевым потребовалось пятьдесят минут. Судмедэксперт, проводивший исследование доставленных с Московского шоссе трупов, оказался невысоким пожилым мужчиной с сильно облысевшей головой и очень выразительным – правда, как показалось полковнику, недоверчивым – взглядом. Эксперт долго изучал предъявленные ему удостоверения сотрудников ФСБ и, только убедившись в их абсолютной подлинности, спросил:

– Итак, что вас интересует?

Свой вопрос он адресовал Чернышову как старшему по должности и званию. Присутствующего рядом Муромцева эксперт словно и не замечал и даже умудрился ни разу не посмотреть в его сторону.

– Нас интересует ваше заключение по поводу смерти двух погибших на Московском шоссе в ночь с пятницы на субботу, – объяснил Павел.

– Ну, свое заключение я уже направил в УБОП[16], – сообщил лысый. – А что конкретно вас интересует?

– Причина смерти, – ответил Чернышов.

– Ну, с погибшим водителем все ясно. Убит выстрелом из пистолета в лицо с близкого расстояния. Входное пулевое отверстие пришлось точно на левую глазницу. Ранение «слепое», убийца стрелял из «ПМ».

Услышав последние слова, Муромцев сдвинул брови и удивленно посмотрел на эксперта.

– Разве такое возможно? – недоумевая, спросил он. – При выстреле из пистолета Макарова пуля получает сравнительно небольшую энергию. Но все-таки ее вполне достаточно, чтобы при попадании в глаз пробить череп навылет.

Лысый впервые за все время беседы посмотрел в сторону Олега. Его взгляд выражал одновременно недовольство и осуждение.

– Молодой человек, – сказал эксперт, выделив интонацией слово «молодой». Из его уст это прозвучало как «неопытный» и «некомпетентный». – Я, конечно, не эксперт по оружию, чтобы оспаривать ваши утверждения. Но я сам извлекал из черепа пулю и могу вас заверить: это стандартная для «ПМ» пуля, и я таких повидал немало.

Сообразив, что уточняющими вопросами он только рассердит самоуверенного лысяя, Олег перевел вопросительный взгляд на Чернышова. До прихода в оперативную группу полковника капитан Муромцев служил в спецподразделении «Альфа», где научился не хуже настоящего эксперта разбираться в системах стрелкового оружия и боеприпасов как российского, так и зарубежного производства. Поэтому Павел знал: все сомнения Олега по поводу «слепого» пулевого ранения обоснованны.

– Пока оставим этот вопрос, – предложил полковник. – Что вы можете сказать нам о втором трупе?

Эксперт усмехнулся и вместо ответа спросил:

– У вас как, нервы крепкие?

Сначала Чернышов, а за ним и Муромцев молча кивнули.

– Тогда идемте за мной, – предложил лысый.

Он провел оперативников в помещение морга, где на каталках, накрытые простынями, застыли тела умерших. К одной из таких каталок эксперт и подвел Муромцева с Чернышовым.

– Вот, смотрите сами.

Он отбросил простыню. Взорам оперативников предстало обнаженное тело мужчины. Олег проглотил подступивший к горлу ком и поспешно отвернулся. У лежавшего на каталке мужчины не было головы, а вместо шеи свисали обрывки изодранной кожи и разорванных мышц.

– Еще у него сломаны рука и грудная клетка, – добавил эксперт.

– Как это случилось? – спросил Чернышов. Он побледнел, но все еще продолжал смотреть на обезображенный труп.

– Вот и я спросил то же самое у опера из УБОПа, который сопровождал трупы на экспертизу. Тот пояснил мне, что кто-то несколько раз проехался колесом тяжелого автомобиля по голове погибшего. Весь череп – всмятку. Видимо, этот кто-то очень не хотел, чтобы покойника опознали. Ну, опера, понятное дело, тут же откатали у убитого отпечатки пальцев. Но, как мне удалось узнать, в их картотеке покойник не числится…

– Так что же получается, его, еще живого, машиной давили? – решился задать мучивший его вопрос Муромцев.

– Что вам ответить, молодой человек?.. Убийца мог предварительно оглушить его, даже убить, проломив череп чем-то тяжелым. Но, сдается мне, он этого не делал. – Эксперт вздохнул и покачал головой. – Тут опера из УБОПа просили меня проверить кровь погибшего на наличие наркотиков. Анализ я сделал. Так вот, никаких наркотиков в его крови не было, зато я обнаружил наличие сильнодействующего снотворного!

– Снотворного? – почти одновременно переспросили Чернышов с Муромцевым.

– Да, именно так. Перед смертью в нем находилась такая доза снотворного, что этот человек либо спал, либо находился в бессознательном состоянии, – объяснил свой вывод лысый.

– И, следовательно, никак не мог участвовать в нападении на водителя грузовика, – озвучил свою мысль полковник. – У вас сохранилась его одежда? – спросил Чернышов у медицинского эксперта.

– Да, только это же для УБОПа своего рода улики, – напомнил лысый.

– Покажите нам одежду, – потребовал Павел, – а с УБОПом я решу этот вопрос.

Эксперт вздохнул, но возразить полковнику ФСБ не решился. Он открыл один из ящиков расположенного вдоль стены многосекционного металлического шкафа и вытащил оттуда ворох одежды, принадлежавшей неизвестному обезглавленному мужчине.

– Так, Олег, та девушка из бюро пропусков, она все еще в управлении? – быстро спросил Чернышов у Муромцева.

– Юля Петрова? – уточнил капитан. – Да, я как раз отвел ее в техническую лабораторию для составления фоторобота и напомнил, что чуть позже мы с ней еще побеседуем.

– Отлично, сейчас забирай эти вещи, возвращайся в управление и проводи с Юлей опознание. Раз мы не можем показать ей фотографию погибшего, возможно, она опознает его одежду.

– Если это он приходил к ней в бюро пропусков, его одежду она обязательно опознает, – уверенно заявил Муромцев. – Девушка очень наблюдательна.

– Отлично, – кивнул полковник. – Когда проведешь опознание, жди меня в управлении. Я только заеду в УБОП, чтобы получить там дактокарту. Думается, мы нашли человека, оставившего свой отпечаток на стекле расстрелянной машины.