Красный Петух - Ян Гийу

- А что изменится, если ты встретишься с Абу аль-Хулом? - спросила девушка.

- Он входит в руководство ООП. Когда шведская служба безопасности ищет контакт с руководством ООП - это, во-первых, своего рода дипломатический акт. Можно сказать, установление сотрудничества. А данные, которые он представит, вероятно, будут более правдивы, ведь речь идет о престиже. Мы впервые сотрудничаем не с израильтянами, а с вами. Это политическое изменение курса, и это столь же политический вопрос, сколь и вопрос безопасности.

Палестинцы посмотрели друг на друга и, улыбнувшись, кивнули. Они тут же согласились.

- Звучит вполне логично, но, надеюсь, ты понимаешь, что мы можем натолкнуться на препятствия, возможно, непреодолимые препятствия. Проблемы безопасности тоже могут выглядеть в несколько ином свете, как ты понимаешь, - сказал мужчина.

- Да, согласен, мне важен результат, - легко согласился Карл, поскольку почувствовал, что разговор идет в нужном направлении.

- Ты соглашаешься на опасную операцию, - сказала девушка, подчеркивая каждое слово, - потому что если ты от Моссада, то кончится все тем, что именно ты, а не Абу аль-Хул или кто-нибудь из нас, будешь убит.

- И ты все еще хочешь встретиться с Абу аль-Хулом? - переспросил мужчина.

Карл кивнул.

Мужчина быстро и неразборчиво сказал что-то по-арабски, женщина встала и вышла. Сумочку с пистолетом она забрала с собой; в тот же момент мужчина вынул собственное оружие и положил его рядом с собой на подлокотник кресла.

- Сейчас мы совершим небольшое путешествие, - объяснил он, - в этой комнате я больше ничего не скажу о деле. Когда мы выйдем на улицу, ты пойдешь один направо. Примерно через двадцать метров ты увидишь синий "пежо", там ждет тебя Муна. Если машину с тобой и Муной будут преследовать, ты умрешь. А так... увидимся вечером. Договорились?

Карл кивнул, надел куртку, туфли и спустился на улицу, не ожидая, что мужчина последует за ним.

Синяя машина стояла на указанном месте; он сел впереди рядом с Муной, протянувшей ему черные очки с темной боковой защитой, какие носят слепые. Натянув на себя очки, он почувствовал, что почти ничего не видит. Очки закреплялись пружинами вокруг глаз и плотно прилегали к лицу.

- Чтобы не завязывать глаза - это выглядело бы странным для контрольных пунктов, - сказала девушка, сидевшая возле него, мягко и спокойно заводя мотор.

Машина постоянно поворачивала то вправо, то влево, по уличному шуму он догадывался, что они колесили по центру города. Через пять минут включился радиотелефон, и девушка, назвавшаяся Муной, что-то ответила. Скорее всего, машина не преследуется.

Прошло около получаса, и Карл начал тревожиться: а вдруг какой-нибудь полицейский или милиционер решит, что машина со слепым пассажиром ведет себя странно, и начнется преследование. Расстреляет ли она его тогда прямо на месте? Нет, это невозможно. Он попытался вспомнить, не видел ли он, куда она положила сумочку; нет, он не вспомнил, видел или нет, да и вряд ли это играло какую-нибудь роль, она вполне могла потом переложить оружие. Если они что-то и заметили, то должно поступить кодовое сообщение по радио, только после этого они отгонят куда-нибудь машину, какое-то время подождут, потом она должна будет выйти из машины и быстро отбежать, и только после этого в багажнике может сработать взрывное устройство. Разве не так?

Нет, подумал Карл. Ненужный риск: гонять по городу заминированную машину со взрывным устройством, которое может сработать внезапно, особенно если оно управляется радиоволной (от любого радиопередатчика в такси, в полицейской машине...), когда так много контрольно-пропускных пунктов. Карл почувствовал себя неуютно. Но снять очки и обезвредить девушку означало дать повод подозрениям и стать предметом невеселой охоты.

Машина остановилась.

- Я зайду с другой стороны и помогу тебе выйти, а потом проведу тебя в дом, - сказала девушка.

Карл отметил, что они находились в тихом квартале. Шум машин доносился издалека, откуда-то сверху... Они вряд ли переехали через границу, где жили христиане. Он заставил себя не думать и позволил как слепого провести через ворота, потом они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру. Кто-то мягко подтолкнул его, посадив на софу. Затем кто-то другой быстро и довольно резко снял с него очки.

Он сидел в комнате с заколоченными окнами. Пол белокаменный, стены из коричневого крашеного кирпича безо всяких украшений. Перед софой маленький столик. Кроме того, в комнате стояли коричневый письменный стол из бакелита в стиле 40-х годов и несколько стульев. У одной двери сидел молодой человек с длинными курчавыми волосами, в зеленой форме, на коленях он держал АК-47. За письменным столом, глядя в лицо Карла, сидел человек, назвавший себя Мишелем. Остальные вышли из комнаты и закрыли дверь.

- Мы поставили софу для твоего удобства, какое-то время тебе нельзя покидать эту комнату, - сказал Мишель, как только Карл, щурясь, разглядел его.

- А что будет потом? - спросил Карл.

- Нас не преследовали, но на сто процентов нельзя быть в этом уверенным. Следующий шаг будет, к сожалению, мучительным для тебя, но, я надеюсь, ты понимаешь нас. Ты требуешь немалого.

Карл не ответил, он ждал продолжения.

- Мы попросим у тебя разрешения заняться твоей одеждой, а пока ты получишь от нас новую. Но до того, как ты переоденешься, мы попросим врача освидетельствовать тебя, хочешь ты того или не хочешь, просто для нашего спокойствия. Надеюсь, что все закончится очень быстро.

Карл предчувствовал, что должно случиться, и кивнул. Достал бумажник, положил удостоверение личности с маленьким государственным гербом рядом с ним, потом, не проронив ни звука, разделся и сложил одежду в кучу на столе перед софой.

- Хорошо, - сказал мужчина, назвавшийся Мишелем, подошел к двери и легонько постучал. Вошли двое мужчин - молодой и постарше, голова второго была скрыта под черным капюшоном. В руках у молодого был пластиковый мешок, в него он сунул все вещи Карла, кроме бумажника и удостоверения, и исчез, закрыв за собой дверь.

Пожилой человек в черном капюшоне подошел к столу и достал какой-то инструмент из небольшой сумки. Затем надел пластиковую перчатку, смазанную вазелином, и повернулся к Карлу.

- Я - доктор Махмуд, прошу прощения за мой странный внешний вид, - сказал он. - Сначала я предложу самое неприятное. Будьте любезны, подойдите сюда и наклонитесь вперед, расставив ноги.

Карл нерешительно вздохнул, потом выполнил то, что просили. Это был первый (к его более позднему разочарованию в жизни), но не последний раз, когда его подвергали подобной проверке, которая (о чем он не имел ни малейшего представления) была фактически довольно обычной при контроле на границе в его собственной стране, и прежде всего в тюрьме Крунуберг, где сейчас четыре шведских активиста пропалестинского движения сидели по подозрению в терроризме, хотя для их задержания и не было никаких формальных поводов.

Следующим этапом было обследование полости рта. Держа зеркальце зубного врача в одной руке, замаскированный врач, который, без сомнения, был похож на самого настоящего врача, потыкал каким-то инструментом по каждому зубу и каждой найденной пломбе.

Затем были осмотрены ногти ног и рук, каждый отдельно, потом руки и ноги - явно в поисках каких-нибудь переломов. На вопрос, были ли у него таковые. Карл ответил: "Нет, никогда ничего не ломал".

После этого врач вытащил металлический детектор, собрал его, превратив в довольно увесистый инструмент, и прошелся им по каждому участку тела. Наконец обследование закончилось, врач собрал свои инструменты в сумку, остановился у двери рядом с охраной и вежливо поклонился.

- Кажется, все в порядке, благодарю вас за вежливое сотрудничество, надеюсь, что все у вас обойдется. Что сейчас будет происходить, я, к сожалению, не знаю, но расстреливать вас не станут, поскольку вы прошли все это. Ну, до свидания, уважаемый, - сказал врач. Все это производило абсурдно-комическое впечатление, поскольку его речь никак не вязалась с черным капюшоном террориста. Он постучал в дверь, и его выпустили из комнаты.

Вошел человек, назвавшийся Мишелем, и как-то смущенно посмотрел на Карла.

- Надеюсь, ты понимаешь нас, - сказал он.

Карл кивнул, и в этот момент палестинец с автоматическим карабином сообразил, что Карл все еще стоит абсолютно голый. Он быстро вышел и тут же вернулся с охапкой какой-то одежды. Американское военное обмундирование, знаки различия и рода войск сняты, но, скорее всего, это было обмундирование военно-морского пехотинца. Посредине спины зеленой рубашки несколько заштопанных дыр - видимо, от пуль - и бледно-коричневые пятна, не поддавшиеся стирке. Карлу показалось невероятным, что обмундирование убитых солдат могло вновь использоваться. Указательным пальцем он показал на дыры и штопку, и человек, назвавшийся Мишелем, явно прочел его мысли.