Конь бледный - Андрей Чернецов

Поняв это, камнеметы немного скорректировали огонь. Снаряды стали ударять в грудь, конечности и, главное, в самое слабое место псевдогиганта — спину, поражая хребет со спинным мозгом — основным центром нервной деятельности мутанта. Помощник первосвященника несколько раз пырнул монстра заточенным ржавым прутом, метя под ребра и явно пародируя удары копьем, нанесенные Христу во время распятия. Бурая жидкость полилась из ран.

Тварь наконец стала издавать звуки, требовавшиеся от нее. От этих стонов кровь стыла в жилах. Они разлетались окрест, и даже толстые кирпичные стены трансформаторной будки не поглощали их. Испуганно притихли самые болтливые твари Зоны — воронье. И лишь стайка слепых псов, терзающая на окраине болота протухшую плоть несчастливого «грешника», утонувшего в трясине две недели назад и недавно всплывшего, отозвалась на вопли псевдогиганта недружным тоскливым воем.

Жрец же тем временем занялся второй жертвой.

Мутант и сталкер должны были символизировать двух основных врагов сектантов. Две силы, подрывающие Зону снаружи и изнутри. Потому их необходимо истреблять. Без пощады, без сожаления! Всех! Пока Зона не очистится Смертью!

Обоюдоострый нож не без труда взрезал прочную ткань защитного комбинезона, обнажая бледную человеческую плоть. Последней на пол полетела маска-респиратор, скрывавшая лицо несчастного. Священнодействующий застыл, рассматривая жертву.

Это был молодой мужчина лет двадцати — двадцати двух. Наверное, из новичков, только-только пришедших в Зону, поскольку еще не успел обзавестись характерными для бывалых сталкеров шрамами. На бледном лице застыло мечтательное выражение. Распухшие губы шевелились в полусне, навеянном пойлом, насильно влитым в жертву перед церемонией.

Ритуальный нож коснулся ямки на шее между четко обозначенных ключиц, прочертил тонкую алую полосу-царапину на левой стороне мускулистой безволосой груди, ища место, под которым трепетало сердце. На миг застыл, как бы сомневаясь в том, что собрался сделать.

В принципе человек уже и так был обречен. Ни один сталкер, лишившись защитного костюма, не выжил бы в этом проклятом месте, где бушевали волны радиации и пси-излучения. Поэтому и раздумывать нечего. Самым милосердным актом по отношению к безвольной жертве будет завершить начатое.

Клинок медленно, с характерным хрустом рассекаемой плоти, погрузился в живое тело.

С поблекших губ умирающего сорвался болезненный стон, заглушённый очередным ударом в рельс…

Их жизни спасли последние две светошумовые гранаты, отыскавшиеся в недрах бездонной разгрузки Стылого. Это было просто невероятно, но сталкерам без потерь удалось за минуту добежать до спасительных ворот и, выскочив наружу, спрятаться за темно-коричневым контейнером, украшенным загадочной номерной маркировкой.

Очухавшиеся после очередного сеанса слепоты «грешники» запоздало открыли огонь им в спины.

Прямо за зданием цеха начинался ряд приземистых трехэтажных построек, чуть левее виднелись железнодорожные пути, на которых скучал унылый грузовой вагон.

— Где же этот их растреклятый Храм? — злобно прошипел Шиз, к которому постепенно возвращалось слегка подрастерянное за время боя самообладание.

— Двое на крыше справа! — вместо ответа прокричал Стылый, вскидывая автомат.

«Грешники» бежали по крыше ближайшей пристройки, один из них нес в руках длинную трубу РПГ.

Выпущенные им вслед пули ушли в «молоко».

— Твою мать… — Шиз смачно сплюнул на растрескавшийся асфальт. — Ушли, падлы…

— Сейчас из-за угла как засадят ракетой… — предупредил Болид, изучая окрестности сквозь оптический прицел снайперки.

— Не каркай! — огрызнулся Шиз. — Нужно двигаться, они наверняка запомнили наше местоположение…

— Добро! — согласился Стылый, бросаясь к трехэтажной административной постройке.

Из окон постройки тут же слаженно ударили автоматы, отлично простреливая все мыслимые подходы к зданию.

— Гранаты в окна! — хрипло распорядился Стылый, одновременно с Шизом переключаясь на подствольники. — Второй и третий этаж!

Пригибаясь, Болид метнулся вдоль фасада, бросая последнюю «лимонку» вовнутрь помещений первого этажа, так, ради профилактики. Профилактика оказалась не лишней. Из широких проемов вместе с каменной крошкой вылетели чьи-то окровавленные ошметки.

Здание содрогнулось. На головы сталкерам обрушились куски деревянных рам, рыжего кирпича и рассыпающейся в пыль серой штукатурки.

— Все внутрь, живо… да шевелите же задницами, мать-перемать…

Внутри располагалась лестница, которую заволокло кислым удушливым дымом. Болид, матерясь, поскользнулся на чьих-то вывороченных прямо на кафельный пол внутренностях. На первом этаже зарождался нешуточный пожар, горели воспламененные гранатными взрывами куски деревянной казенной мебели. Черный дым мешал ориентироваться. Прошив вслепую несколькими очередями задымленное пространство, Стылый первым кинулся вверх по лестнице.

На втором этаже задымленность была поменьше. Под ногами хрустели выбитые взрывами стекла. У дверей, ведущих в выкрашенный гнилостной темно-зеленой краской коридор, отдыхал изрезанный осколками труп «грешника» с черной повязкой на наголо выбритой голове.

— Скинхед херов… — Шиз с ненавистью ткнул слегка дымящийся труп ногой. — Любитель немецких обдолбанных гомиков из «Рамштайна»…

Стылый осторожно проскользнул в коридор и, присев на одно колено, коротким жестом указал напарникам на несколько сорванных с петель дверей. Болид и Шиз метнулись вперед, держась правой стены, чтобы, если что, не блокировать Стылому линию огня. Все помещения расположенные по левую сторону, выходили окнами прямо на здание цеха.

Стылый замер рядом с единственной закрытой дверью в коридоре. Шиз уже заранее сжимал в руке гранату с выдернутым кольцом.

— На счет «три»… — едва слышно прошептал Стылый. — Раз… два… три…

От мощного пинка дверь едва не слетела с петель, внутрь полетела, вращаясь, граната. Сталкеры поспешно вжались в стену по разные стороны от проема. Раздался взрыв, с оглушительным грохотом на пол упало что-то очень громоздкое. Шиз заглянул в помещение, любуясь оторванной по локоть человеческой рукой.

— Порядок! Тут чисто!

В коридоре внезапно появились «грешники», спустившиеся с третьего этажа. Как видно, обстрел из подствольников успокоил далеко не всех. Внешний вид представителей клана «Грех» пугал. Боевики были с ног до головы забрызганы кровью погибших товарищей, измазанные сажей лица перекосила нечеловеческая, звериная злоба. Заметив противников, те, что бежали впереди, мгновенно вскинули оружие, но в тесноте наполненного дымом коридора лишь помешали друг другу, паля над головами упавших на пол сталкеров. Стылый перекатился на спину, из неудобного положения всаживая в «грешников» длинную очередь. Один из боевиков, оседая на пол, рефлекторно нажал на спусковой крючок автомата. Пули прошили коридор насквозь, вонзаясь в правое плечо едва успевшего уйти с линии огня Стылого. Срикошетив от кевларового наплечника, горячий свинец ушел в противоположную стену.

Если бы не подоспевшие вовремя напарники, Стылому было бы совсем туго. Истерично загрохотал АКМ Шиза, звонко зарявкал пистолет «Фора» Болида.

«Грешники» бездумно перли напролом, обуреваемые жаждой мести, и это в конечном счете их погубило. Через десять секунд все было кончено. Стылый, истошно перхая, согнулся в три погибели, срывая с лица респиратор. Еще пара вражеских гостинцев все-таки успела в него попасть. Бронекостюм стоически принял удар на себя, останавливая свинец, но выпущенные почти в упор автоматные пули обладали чудовищной убойной силой. Корчившийся на полу Стылый чувствовал себя сопливым мальчишкой, избитым в вонючей подворотне опытными борцами.

Болид неспешно подошел к постанывающему сталкеру, не сводя взгляда с противоположного конца коридора:

— Бродяга, ты там как?

— Сносно… — сквозь зубы процедил Стылый.

— Сильно тебя приколбасило?

— Не то слово…

— Но броня выдержала?

— Чудом… ох, мать моя женщина… сейчас, погоди… я уже почти могу нормально дышать…

— Восемь сраных выродков! — Шиз внимательно изучал трупы уничтоженных «грешников». — Болидище, да ты просто Рембо х…ев… Троих из «Форы» уложил… причем в башку… при видимости сорок процентов… силен, ничего не скажешь…

С помощью подставившего руку Болида Стылый тяжело поднялся на ноги.

— Нужно выбраться на крышу и уже оттуда оценить обстановку…

— Пошли! — кивнул Шиз. — Сдается мне, самое интересное еще только начинается…

— Как вы думаете, отче, мы успеем? — с надеждой взмолился Плясун.

— Будем уповать на Господа, чадо! — ответствовал Опрокидин с твердой убежденностью в голосе. — Все в деснице Его! Но нам тоже не следует тянуть канитель…