Любовь требует жертв… - Диля Еникеева

— Ароныч тоже говорил мне о нем нелицеприятные вещи. Возможно, кому-то очень надо подставить меня и засадить за решетку, вот и назначили Прохорова.

Мирон об этом уже думал. Выяснилось, что дело об убийстве Константина Сохова должен был вести молодой следователь Катаев, но тот заболел, и дело передали Прохорову. Сыщики Мирона осторожно выяснили, чем болел Катаев. Оказалось, что вечером 15 февраля тот вызвал на дом неотложку в связи с сердечным приступом, а на следующий день участковый врач дал ему больничный лист с диагнозом “вегетососудистая дистония”.

С чего бы у двадцативосьмилетнего мужчины случился сердечный приступ? — спросил себя недоверчивый Мирон и приказал своим сыщикам найти ответ. Оба врача, побывавшие у Катаева, сообщили, что у того было давление 160/90, сильное сердцебиение, он жаловался на сжимающие боли в области сердца. Судя по его амбулаторной карте, подобное с ним впервые. Может быть, кто-то навестил его и сильно напугал? Или произошел тяжелый разговор с начальством, из-за чего Катаев разволновался, и у него подскочило давление? Или он сам каким-то образом понял, что за дело Сохова лучше не браться? Через неделю Катаев вышел на работу, и это еще больше усилило подозрения Мирона — слишком быстро поправился.

Напугать Катаева могли ребятишки Саввы — именно ему эта ситуация на руку: под подозрением и сам Мирон, и обе его дамы. Неплохой шанс избавиться от давнего недруга руками правоохранительных органов. Или же молодого следователя не пугали, а уговаривали сделать главным подозреваемым Мирона, а Катаев, решив не вмешиваться во вражду двух главарей, от греха подальше предпочел взять больничный лист. Но пока сыщикам Мирона не удалось найти доказательств, что все это проделки его давнего недруга. Прохоров неудобен Савве тем, что на него невозможно повлиять, однако подходит по другим параметрам: во-первых, не берет взяток, а значит, Мирон не сможет его подкупить, во-вторых, ненавидит богатых людей и женщин, а в-третьих, непременно заставит признаться и посадит.

Слава выяснил кое-что о Прохорове. Его предвзятость имела позитивную сторону: опытный адвокат может оспорить следственные действия, совершенные с нарушением процессуальных норм.

— Лариса, ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил Мирон, немного помолчав.

— Про пистолет?

— Об этом мне Алла недавно рассказала. Я сам во всем виноват. Уперся и запретил ребятам давать ей оружие. Тогда я ее еще не знал и надеялся, что смогу уберечь от ненужного баловства. А она решила назло мне сделать по-своему. Получилось, что я унизил ее, запретив давать ей оружие. Этого Алла стерпеть не могла.

— Да ладно, Слав, не кори себя.

— Нет, нет, это моя вина, я должен был все продумать. Но таких женщин, как Алла, у меня никогда не было. Она избалованная, капризная, своенравная, непредсказуемая. От нее не знаешь что и ждать: то ласковая и нежная, а чуть что не так — ее несет, и удержать невозможно. Чем больше возражаешь, тем больше злится. Однажды устроила у меня побоище, перебила все, что бьется, в меня летели разные тяжелые предметы, я еле успевал уворачиваться. Потом села в кресло, расхохоталась и говорит: “Ну все, я выпустила пар, давай мириться”. Я теперь с ней не спорю: понял, что это бесполезно, лучше промолчать. Алла умница, потом сама все понимает и признает, что была не права. А перечить ей нельзя ни в коем случае, только хуже будет. А тогда я этого еще не знал.

— Дали бы ей поиграться с оружием, она бы сразу потеряла к нему интерес.

— Так и нужно было сделать — дать команду ребятам, чтобы они поучили ее стрелять, ей бы это быстро надоело. Ведь в этом ничего привлекательного нет, по крайней мере для женщины. Да и мужчины стреляют не ради удовольствия. Жизнь заставляет.

— Удовольствие, прямо скажем, ниже среднего. Руке больно, уши закладывает. Да и не попала ни разу. Ни азарта, ни куража.

— Верно. Это только в кино все ловко и красиво. Ковбой Джон неуловимым движением выхватил кольт и, не целясь, в несколько выстрелов уложил всех своих противников. В жизни все не так. Если бы у вас не было этих проклятых пистолетов, то можно было бы легко опровергнуть все обвинения.

— Менты вышли на алкаша Саню, учившего нас стрелять.

— Знаю. Я его найду, Лариса. Алла теперь понимает, что, если бы не ее тогдашнее своенравие, ничего бы этого не было.

— Слав, а ты не думаешь... — осторожно начала Лара.

— Да знаю я, чего ты опасаешься! — перебил ее Мирон. — Конечно, Алла больше подходит на эту роль. Ты бы не смогла выстрелить в человека, а она, если разозлится, все, что угодно, может натворить.

— Но зачем ей убивать Костю?..

— Ох, Лариса... — обреченно махнул он рукой. — Понимаю — женская солидарность... Вы с Аллой думаете, что я про ее шашни не знаю. Все я знаю, только молчу.

“А вдруг это Мирон убил Костю? — подумала Лара и отвела взгляд, чтобы гость не прочел мысли по ее глазам. — Он самолюбив, злопамятен, мстителен. Допустим, Слава решил, что Алка увлечена молоденьким Костей и бросит его. А ведь она ему очень дорога. Конечно, он не сам разделался с соперником, а кого-то послал. Попасть с первого выстрела в сердце может только профи. Мирон мог воспользоваться услугами киллера, ему-то это проще, все ж криминальный авторитет”.

Чтобы справиться с волнением — вдруг Слава догадается о ее подозрениях! — Лариса предложила гостю кофе и вышла на кухню. Привычные действия успокоили, и через десять минут она вошла с подносом, на котором дымились чашечки с кофе.

— Слав, ты на Алку не сердись, такой уж у нее характер.

— Знаю, потому и терплю. Алла ведь очень искренняя. Может попридуриваться, но за столько лет я ее понял. Она не врет мне, я это чувствую.

“Эх, не все ты про свою подругу знаешь, — подумала Лара. — Алка права — как же мужики доверчивы! И этот тоже — верит ее искусной игре”.

Придвинув гостю чашку кофе, она успокаивающим жестом положила ладонь на его руку. Глаза у него были грустные, и ей стало жалко Мирона. А ведь подруга права — он очень одинок. Слава никогда не был женат, не имел детей, у него нет братьев, сестер, мать живет в маленьком городке на Урале и категорически не хочет переезжать в Москву, отец их бросил, когда Славе было восемь лет. По сути, у него нет никого, кроме Алки. Ему пятьдесят два года, а ради чего и ради кого он их прожил? Неужели ради денег и власти? Судя по его потерянному виду, не много счастья принес ему презренный металл. Кому Слава оставит свои капиталы? О чем будет вспоминать в свой последний час? Когда человеку более полувека, пора задумываться о высоких материях, о вечности — какой след ты оставил после себя на этой земле?..

Однако самого Славу мысли о смысле жизни пока не посещали. В данный момент он тревожился не за себя. Незаметно разглядывая Лару, он отмечал, как она похудела, выглядит больной и измученной. Мирон считал ее очень привлекательной женщиной — у Ларисы были удивительно красивые глаза, меняющие свой цвет, — изумрудно-зеленые, когда она весела, и сероватые — если печальна. И в целом — аристократичная внешность. Она всегда была худенькой и бледной, а сейчас казалась прозрачной, в посеревших глазах появилось то особое выражение, какое бывает у тяжело больных людей, которым не долго осталось жить, и они с этим смирились.

— Будем искать алкаша Саню. Его показания запросто можно оспорить. А ты пока вспоминай, кто еще мог знать про пистолет.

— Мой муж.

— Похоже, он не из тех, кто будет доносить на жену.

— Нет, Миша не станет. Он человек своеобразный, но порядочный.

— Но ты все же подумай, кому еще известно. Подстрахуемся заранее, пока на них не вышли менты. Если в курсе только алкаш, это еще полбеды. Но ведь он у кого-то брал стволы, чтобы перепродать вам. Алла многих расспрашивала, где бы приобрести оружие, и все эти люди — тоже потенциальные свидетели.

Проводив Мирона, Лариса бесцельно слонялась по квартире. Ничего не хотелось. Вообще ничего.

Все эти дни она не звонила Игорю. Ну что звонить, когда она как неживая? Зачем Казанове ее проблемы? О них ему, конечно, известно — все уже знают, — но он старается показать, будто не в курсе, и правильно делает. Так лучше для них обоих. Она не из тех женщин, кто с любой неприятностью бежит плакаться своему мужчине и, размазывая сопли и слезы по его плечу, бурно рыдает, ища сочувствия. У Ларисы было немало трудностей, а сейчас ее жизни вообще не позавидуешь, но никто никогда не знал, что у нее на душе. А если нет сил изображать, что у тебя все отлично, то лучше не показываться на глаза человеку, который уже стал близок.

Приняв снотворное, она легла спать, но уснула не скоро, мучаясь страхами.

Утром Лара встала разбитая, вялая. Посмотрела на себя в зеркало и лишь махнула рукой. Как говорится, краше в гроб кладут. Наверное, именно так и выглядят психи. Бледная до синевы, глаза беспокойные, взгляд какой-то бегающий, губы дрожат... Она машинально умылась, оделась, выпила кофе и поехала на работу.