Месть – блюдо горячее - Николай Свечин

мог и документы поменять… Саратовская полиция продолжает поиски подозреваемого.

С этим документом питерцы пришли на Приютскую прощаться. Начальник отделения с помощником были очевидно рады тому, что загостившиеся командированные уезжают.

Дубровин спросил:

– Вы будете объявлять Азара в циркулярный розыск?

– Нет.

– Но ведь имеются показания Сухоплюева.

– Ну и что? Вор мог и оболгать бывшего полицейского, чтобы сбить нас со следа.

– А с вдовой повидаетесь перед отъездом?

– Не вижу смысла.

Саратовцы обменялись понимающими взглядами. Иван Дмитриевич сказал:

– Мы с Алексеем Васильевичем тоже решили не искать ходатая по частным делам. И спустить дело на тормозах. Так и передайте Николаю Никитичу.

– Как же я ему передам?

– Не знаю, это ваше дело.

Побединский дополнил:

– Мы догадались, откуда вы узнали адрес Князева.

Лыков молча улыбнулся в ответ.

Четверо сыщиков почувствовали некоторое облегчение. Так бывает, когда ты принял правильное решение…

«Саратовский Путилин» полез в шкаф за коньяком:

– Ну, выпьем за удачное завершение вашей командировки.

…В день отъезда питерцы наняли извозчика-почасовика и объехали наконец лучшие улицы Саратова. До этого у них не было на туризм ни времени, ни желания. Сил хватило только на Второй участок, самый обустроенный. Лыков одобрил здание Крестьянского поземельного банка, Александровский дворянский приют, корпуса университета, Коммерческое собрание возле парка «Липки», больницу имени купчихи Поздеевой и дом купца Шмидта. Радовала глаз Алексеевская консерватория на Немецкой улице – третье высшее музыкальное учебное заведение в России. Католический собор поблизости тоже был неплох… Сыщики похвалили и резиденцию губернатора на Вольской, обновленную по приказу Столыпина. Не чета скромному домику в один этаж, в котором живет начальник Рязанской губернии… Азвестопуло долго разглядывал особняк Рейнеке напротив «Липок», выстроенный знаменитым Шехтелем. И заявил, что готов в нем пожить…

Скорый поезд № 11 уезжал из Саратова в Петербург в два часа сорок минут пополудни. Питерцы садились в вагон первого класса, когда в соседний, второклассный, зашел Азар-Храпов. Они с Лыковым сделали вид, что незнакомы.

Как хорошо дома! Алексей Николаевич, прихрамывая, ввалился в шинельную и бросил саквояж:

– Уф! Ольга, вели срочно наполнить ванну! И накорми голодного супруга.

Жена обеспокоенно спросила:

– Ты почему хромаешь?

– Не поверишь – сел на гвоздь.

– Ну-ка, снимай штаны и показывай. Наврал про гвоздь? Это была пуля?

– Ну…

– Лжец! Ты драпал, что ли, когда в тебя стреляли?

Сыщик расстроился:

– Теперь все будут думать, что Лыков показал противнику тыл. А я просто споткнулся и упал. В результате поймал пулю тем местом, где, как сказал один остряк, спина теряет свое благородное название. Но давай сперва поедим, ладно?

Алексей Николаевич умылся с дороги и прошел в столовую. На видном месте стояла бутылка сербской дуньи[99].

– От Павлуки? Он уже вернулся с Балкан?

Ольга Дмитриевна с тревогой изучала испачканные кровью подштанники мужа:

– Точно рана неглубокая? Вечно ты мне врешь! Покажи.

– После ванны будешь менять мне повязку и посмотришь. А сейчас неси рюмки, выпьем за мое возвращение.

– Газеты пишут про страшный ураган на юге, – вздохнула жена. – От Феодосии до Таганрога все побережье разбито огромными волнами. Темрюк разрушен. На Ачуевской косе смыло рыбацкие хибары, погибло более тысячи человек, целые семьи унесло в море… На Ясинской косе рыли песчаный карьер, две сотни рабочих спали в бараках – их тоже больше нет. Какой ужас, Господи… Вас там это не коснулось?

– Нет, Саратов далеко от побережья. Только накрыла снежная буря в последний день зимы. Поезда встали, пришлось переносить день отъезда. Ну, бахнем. А вкусная у сербов ракия!

Когда наутро сыщик явился на Фонтанку, 16, в его кабинет началось паломничество. Трепач Азвестопуло разболтал всем, куда на этот раз ранило его шефа. Пришли несколько десятков сослуживцев, будто бы выразить сочувствие, а на самом деле поглумиться…

Отбыв епитимью, великомученик отправился на прием к новому директору департамента.

Брюн-де-Сент-Ипполит принял его подчеркнуто сухо:

– Почему вы так долго сидели в Саратове? Еще и помощника с собой привезли.

– Выполнял последнее поручение Белецкого.

– И не выполнили! – Директор раздраженно передвинул бумаги на столе. – Мне пишет коллежская советница Болмосова, что вы пропали, не приходите к ней, не сообщаете о ходе дознания.

– Еще я должен был ходить к этой козе, – фыркнул статский советник. – Бесцеремонная хамка, которая весь мир числит в своих должниках.

Брюн озадаченно помолчал, потом спросил:

– И что мне делать с ее письмом?

– Выбросить в мусорную корзину, Валентин Анатольевич. У вас будет еще много кляуз от нее – не обращайте внимания. Старой ведьме делать нечего, она и пишет всем, вплоть до государя.

– Хм. А что случилось там, в Саратове? Ваш помощник… как его? Азвестопуло убил при аресте подозреваемого. Почему не задержали живым?

Лыков начал заводиться:

– Потому что Егор Князев успел меня ранить и вторую пулю нацелил в голову. Счет шел на секунды.

– Ранить? Куда?

– Могу показать перевязочное свидетельство[100], там все указано, – сердито ответил статский советник.

Брюн стал укоризненно качать головой, но сыщик его определил:

– Валентин Анатольевич, вы когда в последний раз были на мушке у бандитов?

– Я… моя служба…

– …не предоставляла вам таких возможностей? – продолжил фразу статский советник.

– Да, именно это я хотел сказать, – с достоинством ответил потомок корабелов.

– Вот видите. А мне постоянно предоставляет. Как только жив до сих пор, сам не пойму… Что же вы меня учите? Тому, чего сами не знаете. Не имеете ни малейшего представления, каково это: идти на пули, брать преступника, который убил уже троих и ему нечего терять.

Директор департамента долго искал ответ и кое-как нашел его:

– Учтите, Алексей Николаевич, теперь вы служите под моим началом. Я строгий законник и не допущу никаких вольностей в этом вопросе. В котором, это общеизвестно, вы часто переходили черту.

– Ясно.

– Мы с вами были прежде знакомы, но это ничего не значит. Теперь мы будем находиться по отношению друг к другу в строго служебных отношениях.

– Понятно.

– Ступайте. Завтра жду вашего отчета о том, что случилось в Саратове. Отныне такие отчеты будете предоставлять мне еженедельно.

– Слушаюсь, – вежливо ответил Лыков и вышел.

Он шел по коридору и думал, как сей политический младенец будет руководить карательным ведомством. Дилетант Джунковский подобрал подчиненного под себя. Теперь эти два дурака должны остановить крушение империи. Бедная Россия…

Эпилог

Когда сербская разведка подготовила группу боевиков для покушения на Франца Фердинанда, об этом узнал премьер-министр Пашич. И принял меры. За неделю до приезда эрцгерцога на маневры белградский посланник в Вене Йованович посетил МИД и сообщил, что у его правительства имеются «сведения об