Дуэльный кодекс - А. Дубов

— Даже не надейтесь, Хуарес, — решительно ответил фьорентиец. — Меня «пасут», как никого на Фьоренце. До недавнего времени меня не трогали — главным образом благодаря семейным связям, — но теперь мне придется туго. Как сказал Антонио на нашем последнем свидании, ему надоело закрывать глаза на мои энгелистские выкрутасы, порочащие доброе имя нашего семейства. Хотя он прекрасно знает, что никаких энгелистов не существует, он не простит мне того, что я тоже посвящен в эту тайну. Так что мне и вас укрыть негде, и самому не спрятаться.

— Должен же быть какой-то способ! — в отчаянии воскликнул Зорро.

В ответ раздались трубные звуки серебряных горнов, и в противоположном конце огромного зала началось какое-то движение. Публика на трибунах встала по стойке «смирно», приветствуя появление героя дня.

Косолапой походкой кавалериста, привыкшего к высоким сапогам для верховой езды, в аудиторию вошел Антонио Чезаре Бартоломео д'Арреццо, Первый Синьор Свободно-Демократического Сообщества Фьоренцы. Он прошествовал к центру арены, глядя прямо перед собой, не замечая безупречной выправки почетного караула, выстроенного по обе стороны его пути. В отличие от разряженных в пух и прах зрителей, он был одет просто и функционально: тело облегал черный дуэльный костюм с распахнутой у ворота рубахой, а на ногах были спортивные туфли на прорезиненной подошве.

Сразу за ним выступали секунданты: Альберто Скьяланга, Третий Синьор, и еще один высокопоставленный офицер из другого ведомства. Чезаре Маркони негромко откашлялся, как бы извиняясь, что уже настал час.

— Пора, — сказал он. — Идем все вместе, пока дистанция не сократится до пяти шагов. Джерри останавливается и ждет. Дорн и Зорро, вы проходите вперед и занимаетесь с секундантами Антонио последними приготовлениями. Затем забираете оружие Джерри и возвращаетесь. Я, как консультант, буду держаться у вас за спиной на тот случай, если возникнут вопросы.

— Я ваших правил не знаю, но тоже пойду, — предупредила Элен.

Маркони нахмурился, хотел что-то сказать, но вовремя одумался и закрыл рот. Навстречу Первому Синьору они отправились в полном составе.

Соперник Джерри Родса встал ровно в пяти шагах от него, слегка расставив ноги и заложив руки за спину. Секунданты обошли его справа и слева и встретились с Хорстеном и Хуаресом точно посередине разделяющей дуэлянтов дистанции. Маркони, как обещал, держался чуть сзади. Третий Синьор нес в руках изумительно отделанный плоский футляр, а его напарник — маленький золотой ключ, которым он и открыл футляр, как только представители обеих сторон обменялись необходимыми формальностями.

Внутри находились два новеньких пистолета-пулемета системы Стена. На рукояти одного из них золотом было выгравировано: «Сионьор Родс», на рукояти второго — «Синьор д'Арреццо». Скьяланга протянул открытый футляр Хорстену, тот взял предназначенный Джерри экземпляр и встал рядом с Зорро.

— Имеются ли у вас вопросы, синьоры? — учтиво осведомился Третий Синьор.

— Вопросов нет, — с неохотой ответил доктор. Секунданты Первого Синьора вернулись к своему подопечному и протянули футляр ему. Д'Арреццо принял оружие, взвесил его на ладони и привычным движением перехватил за рукоять — так, как будто всю жизнь только из него и стрелял. Затем вперед выступил исполняющий обязанности арбитра офицер в пышном, с многочисленными наградами мундире. Одновременно попятились назад, освобождая линию огня, официальные свидетели и солдаты почетного караула.

— Оба синьора ознакомлены с условиями поединка и согласны следовать установленной процедуре, — торжественно и громко, ни на миг не забывая о десятках наведенных на него три-ди-камер, заговорил арбитр. — Сейчас синьоры повернутся спинами друг к другу, а я начну отсчет. На счет «три» дуэлянты поворачиваются и открывают огонь. Вам понятны мои слова, синьоры?

— Да, — отчеканил д'Арреццо.

— Вроде бы, — неуверенно протянул Джерри, разглядывая свой «стен» с таким видом, словно впервые держит в руках огнестрельное оружие и плохо представляет, для чего оно предназначено.

Арену покинули все, за исключением двух соперников.

— Это убийство! — пробормотал Зорро.

— У нас еще будет шанс отомстить! — прорычал доктор Хорстен, кипя от бессильной ярости.

Арбитр начал отсчет:

— Один… Два…

Публика в аудитории затаила дыхание.

— Три!

Первый Синьор вихрем развернулся, успев еще в движении пригнуться и принять классическую позу для стрельбы с бедра. Палец его потянул за спусковой крючок в то самое мгновение, когда ствол «стена» оказался на одной линии с целью.

Странное выражение появилось на лице Антонио д'Арреццо. Он отвел взгляд от не успевшего еще завершить разворот соперника и недоверчиво уставился на собственное оружие. Его указательный палец снова напрягся, но выстрела опять не последовало.

Джерри, часто моргая, поднял свой «стен» на уровень груди и нажал на спусковой крючок.

Тугая струя, вылетевшая из ствола его маленького, но смертоносного оружия, ударила прямо в лицо Первому Синьору. Это была густая, клейкая жидкость зеленовато-лимонного цвета. Она медленно стекала по щекам и подбородку Антонио д'Арреццо, распространяя вокруг приятный, хотя и несколько специфический аромат.

Мужественный образ его высокопревосходительства в течение нескольких секунд рассыпался вдребезги. Он недоуменно потряс головой. Тупо посмотрел на оружие в своих руках. В широко раскрытых глазах мелькнуло изумление. Он непроизвольно высунул язык и облизал дрожащие губы. Вздрогнул всем телом. Поднял руку, коснулся двумя пальцами липкой жидкости на скуле, поднес их к глазам, понюхал, лизнул…

Сначала захихикал находившийся ближе всех арбитр.

Но Третий Синьор был первым, кто разразился громовым хохотом.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

— Повезло? — возмущенно спросила Элен.

— Конечно, — невозмутимо подтвердил Джерри. — Просто неслыханно повезло!

— Ах, ему, видите ли, опять повезло! — взорвалась агент. — А кто, скажи на милость, потратил полночи, чтобы проникнуть в комнату, где хранилось ваше оружие? Я битый час возилась с замком на футляре, а когда с ним справилась, обнаружила, что кто-то успел спилить боек твоего «стена»! Еще час ушел на то, чтобы разобрать оба экземпляра — ну и примитив, скажу я вам! — и поменять местами кое-какие детали, в результате чего спиленный боек оказался уже в его «стене», а внутренний механизм моего водяного пистолета, заряженный остатками «Золотого шартреза», перекочевал в твой. А теперь только посмей сказать, что тебе повезло!