Главные тираны и злодеи истории - Наталия Ивановна Басовская

class="p1">Польская армия была сильна, умела воевать, ее отличал мощный боевой дух. Максимилиана разбили в сражении под Бичиной и взяли в плен. В следующем, 1589 году он был освобожден и торжественно отказался от притязаний на польский престол. Для Сигизмунда это было очень важно. Казалось, поляки безоговорочно его поддержали.

Но дальше отношение к нему явно стало ухудшаться. Полякам не нравились ни его внешность, ни манера поведения. Он был слишком шведом и слишком иезуитом для многоверной Польши. За несколько десятилетий своего правления он, конечно, выучил польский язык, но родным для него был шведский. Его сдержанность поляки толковали как высокомерие. Им не по душе были даже его музыкальные вкусы. Замойский говорил: «Мне кажется, что король становится одержим дьяволом».

Сигизмунд стремился окружить себя более верными людьми. Он быстро отодвинул Замойского (это полякам тоже не понравилось) и стал приближать к себе провинциальных литовцев Радзивиллов. А в 1589 году стало известно, что он ведет тайные переговоры с Габсбургами: будто бы на условиях определенных территориальных уступок с их стороны в пользу его любимой Швеции он готов отказаться от польской короны. Самолюбию шляхты был нанесен страшный удар. В 1592 году Сигизмунд женился на дочери эрцгерцога Австрийского Карла, внучке германского императора Анне. Этот брак много говорил о политических амбициях польского короля.

Через несколько лет после коронации стало понятно, что король не сдержал многих обещаний. Например, относительно Эстонии. В ходе Ливонской войны эта маленькая страна была разделена на три части: часть принадлежала Швеции, другая, южная – Речи Посполитой, а остров Сааремаа – Дании. Сигизмунд обещал завоевать всю Эстонию, но не сделал этого. Не занимался он и укреплением южной границы. Многоверие Сигизмунд тоже не поддерживал: в Польше началось ущемление прав протестантов и православных. Зато Сигизмунд перенес столицу из древнего Кракова в Варшаву, что далеко не у всех вызвало одобрение.

В 1592 году умер его отец, король Швеции Юхан III. Сигизмунд не торопился ехать короноваться, но не потому, что не хотел: он не решался оставить Польшу, в которой зрело недовольство.

Только в 1594 году состоялась коронация шведской короной. Как управлять одновременно протестантской Швецией и находящейся далеко от нее католической Речью Посполитой? Причем перед его отъездом на коронацию поляки провели так называемый инквизиционный сейм – выступили с публичной критикой короля. Говорили о нарушении польских традиций, о том, что с Замойским поступили несправедливо, о недопустимом торжестве иезуитов, об ослаблении международных позиций своей страны. Сигизмунду было ясно: если он надолго задержится в Швеции, то Польшу потеряет.

Пришлось скрепя сердце назначить регентом в Швеции своего дядю, брата покойного Юхана III, герцога Карла Седерманландского, некогда участвовавшего в свержении Эрика XIV.

Сигизмунд вернулся в Польшу. А когда он в 1599 году вновь прибыл в Швецию, его торжественно отстранили от престола. В 1604 году его дядя стал шведским королем Карлом IX. Смириться с этим Сигизмунд не мог. Сигизмунд был лишен государственного взгляда, мыслил средневеково-монархически: его интересовали только собственные права, а вовсе не развитие государства, которым он правил. Он несколько десятилетий воевал за шведскую корону, пока не разглядел в сияющей дали другую – московскую. В борьбе за шведскую корону он использовал финансовый и военный потенциал Польши и в итоге наносил урон обеим странам.

Трудно сказать, как именно в сознании Сигизмунда зародилась мысль о короне Московского царства. Решающую роль в этом сыграла возникшая на Руси Смута. Прекращение династии, ряд стихийных бедствий, неурожаи, крайняя непопулярность Бориса Годунова… Такая нестабильность у соседей привлекательна для мощной державы, какой была в конце XVI века Речь Посполитая. После внезапной смерти Бориса Годунова в народе укрепилась мысль о воскресшем добром царевиче Дмитрии. Никто не задумывался о том, что сыну Ивана Грозного не в кого быть добрым. Важнее всего, что он настоящий, законный.

Со времени загадочной смерти в Угличе малолетнего царевича Дмитрия прошло четырнадцать лет. И вот в Литве, а потом в Польше объявляется юноша, утверждающий, что он наследник русского престола. Сигизмунд не сразу вступил с ним в контакт – проявлял осторожность. Он ведь был истинным мастером интриги.

Но в 1604 году Сигизмунд лично принял в Польше Лжедмитрия вместе с его покровителем воеводой сандомирским Юрием Мнишеком. Может быть, даже оказал им некую материальную помощь. Во всяком случае, разрешил шляхтичам наниматься на службу к ожившему царевичу. В войско Лжедмитрия вступило около четырех тысяч поляков. Сигизмунд даже заказал для Димитрия комплект парадной посуды, а это была очень дорогая вещь. Придворные сервизы с гербами в те времена были настоящим капиталом.

Означает ли все это, что сначала Сигизмунд не планировал занять русский престол, а лишь искал сильного союзника на Востоке? Не совсем так. Из его переписки с европейскими правителями и папой римским ясно, что он с самого начала имел в виду не так называемого Дмитрия и даже не своего сына Владислава – он прокладывал путь для себя. Сигизмунд писал, что ни Борис Годунов, ни Василий Шуйский не имели прав на престол, так как не принадлежали к царскому роду. А он – потомок великого литовского князя Ягайло, сына русской княжны Ульяны.

Не вмешиваясь напрямую, Сигизмунд поддержал установившееся в 1605 году правление Лжедмитрия I в Московии. В дальнейшие события польский король тоже вроде бы не вмешивался. Но когда после убийства Лжедмитрия I новый русский царь Василий Иванович Шуйский заключил союз со шведским королем Карлом IX, Сигизмунд не мог больше оставаться в стороне. Он двинул войска на Москву и лично организовал осаду Смоленска. Город когда-то был в вассальной зависимости от Литвы, и Сигизмунд считал эти территории своими. Кстати, Лжедмитрий I обещал Смоленские и Северские земли Речи Посполитой и даже обсуждал с Сигизмундом возможность введения на Руси католичества.

В 1610 году объявился второй «чудом спасшийся» Лжедмитрий. В воспоминаниях польских участников событий сохранился такой диалог: «А он хоть похож на первого-то?» – «Настолько, насколько человек похож на человека». Сигизмунд, несомненно, хотел разобраться в этой путаной ситуации, чтобы не упустить свою выгоду.

3 июня 1611 года поляки взяли героически оборонявшийся Смоленск. Сигизмунд начал раздавать окрестные земли своим подданным. В одной из его грамот говорилось: «Назначили пожалованием нашим льготную землю в Смоленском уезде: деревня Хотеево, деревня Полюхино, починок (новое сельское поселение) Моксаково, починок Кулагино, починок Панково, починок Техилево». Названия звучат отнюдь не по-польски! Владения передавались польским дворянам «с людьми, землями, лесами, борами, сенокосами, озерами, реками, звериными и рыбными ловлями, с бобровыми норами; бортными деревьями, медовой данью и со всякими иными выгодами и принадлежностями, которые теперь на тех землях имеются». Новым