Гипнотический роман - Густав Эмар

Зачем упорствовать. Смерть ревет громовым голосом. Волна разъединяет пловцов. Они чувствуют себя затерянными среди этого бесконечного моря. Конец их настал. Но вот среди грохота слышатся звуки раковины Гургунда. Радостно жестикулируя, тритон кричит громовым голосом, покрывающим грохот моря:

— Спасены! Все спасены!

Оиоторо, отправившись вперед, находит узкий проход, который виднеется между рифами: он проведет центавров к тихому берегу. Еще последнее усилие, и новая земля, теплая, богатая и благоухающая, примет их в свои объятия.

Центавры еще находят силы бороться. Со стиснутыми зубами, стеклянными глазами, все рядом, они борются со смертью, которая неумолимо гонится за ними. Мозги их отказываются работать. Прилагая сверхъестественные усилия, они все еще держат прямо свои тела. Все напрасно. Среди грохота волн кто может еще надеяться? Благодаря случайности, Клеворак, Хурико, Харк, Кольпитру, Кадильда и Сихадда плывут вместе. Но в том смутном сознании, которое охватило их ум, они не узнают друг друга. Холод смерти охватывает их. Неужели они живут еще? Плоские лица Гургунда, Оиоторо, Вальвора, Борборума кажутся им подернутыми туманом. Но вот они снова погружаются в черную бездну; поднявшись снова, они видят, наконец, солнце… Что случилось? Последний крик отчаяния вырывается из их грудей. Из пены всюду торчат темные верхушки рифов. Похожие на чудовищ две огромные скалы подстерегают пловцов, поджидая очередную волну, которая, унося их, разбила бы их хрупкие кости об неуязвимые грани. Соленая вода наполняет рты и ноздри. Глаза закрываются, члены отказываются двигаться. Центавры побеждены.

— Смелей!

Гургунд хватает Клеворака. В агонии Кадильда взбирается на плечо Борборуму. Оиоторо держит обеими руками безжизненное тело Хурико и плывет в пролив, помогая себе сильными взмахами хвоста.

— Смелей, смелей!

Вдруг целая гора обрушивается. С непреодолимой силой она тащит пловцов и крутит их, как жалкие плоды. Их стоны теряются в общем грохоте. Начинается агония. Но вдруг еще раз их испуганные глаза снова видят солнце. Кадильда чувствует, что стоит на коленях на берегу, покрытом валунами. Запах земли наполняет ее ноздри. Скалы и вихри пены пройдены; перед ней возвышается отлогий берег. Она с усилием приподнимается, делает несколько шагов и падает, разбивая о камешки свои окровавленные члены. Безмолвный Клеворак бросается рядом. За ними выплывают Харк и Кольпитру. Они еще имели силы поддерживать старую Хурико. С громкими криками тритоны тащат на берег тело Сихадды. Тогда, среди сильного волнения, она выскольнула из объятий Вальвора и ударилась головой о скалу. Старая центавриха уже не увидит новой земли. Не теряя времени, сыны моря погружаются снова в воду. Они спешат на помощь остаткам народа с шестью членами, чтобы помочь им пройти этот узкий пролив. Невзирая на страшную усталость, те, которые достигли земли, приподнимаются, с ужасом глядя на пенящийся поток, удивляются, что не раскроили себе черепа о скалы. Как-то удастся их братьям избегнуть опасности?

Минуты длятся бесконечно. Неужели остальные погибли? Нет, среди прибоя показываются тела тритонов. Своими неутомимыми руками они ведут центавров, которых увлекает морской вихрь то в одну, то в другую сторону.

При виде своих братьев Кадильда, Харк, Кольпитру и Клеворак поднимаются и идут к ним навстречу, принимая их из рук спасителей с перепончатыми руками. Обливаясь кровью, с разбитыми ногами, неузнаваемый Хайдар и за ним все остальные центавры показываются на берегу и, опустившись на каменистую почву, долго лежат. Они до того обессилили, их тела так разбиты борьбой, что они уже не могут радоваться своему спасению.

Но скоро тритоны и сирены появляются снова, отбивая у волн безжизненные тела фавнов. Только некоторые из любителей винограда могут обходиться без посторонней помощи. Большая же часть лишилась сознания. Их лица позеленели, а члены безжизненно висят. Центаврам кажется, что они держат бездыханные трупы. Увидев Пирипа, Клеворак называет его по имени. Фавн силится улыбнуться. Но рот его кривится и он падает на песок. До тех пор, пока все не вытащены на берег тритоны не перестают нырять и плывут за гранитный берег, чтобы помочь новым прибывающим.

Задолго до того времени, когда лучи солнца меркнут, тройственная раса животных — царей вся постепенно собирается на берегу. Клеворак и Пирип вызывают по имени каждого из своих братьев. Но несколько центавров не отвечают на их зов. Особенно же безмолвствуют фавны. Были случаи, некоторых из них волны вырывали из объятий тритонов. Их тела безжизненно погрузились на дно моря и никто не увидит их больше. Другие же безжизненные покоятся на новой земле, которой никогда не коснутся их лишенные силы ноги. Пирип печально смотрит на маленьких фавнов. Клеворак же понимает, что никогда больше не увидит ни Крепса, ни Сихадды, ни многих других.

Но что значит жизнь нескольких, когда дело касается всего племени! Пусть некоторые погибнут зато раса спасена! Каждая победа покупается ценою крови Животные — цари победили.

Когда Клеворак приказывает Хурико спеть победную песнь, то сердца всех трепещут от восторга, и головы горделиво поднимаются.

Но первый раз в жизни старая центавриха не отзывается на приказание вождя. Удивленная Кадильда подходит к ней. Она лежит все в том же положении, как положили ее сюда тритоны: повернувшись на бок, с вытянутыми ногами, с выступающими над облысевшими боками ребрами и худым телом. Она лежит, стиснув зубы, со стеклянными глазами и разметавшимися по камням волосами. Девушка поспешно касается ее своей рукой и испускает отчаянный крик. Хурико умерла. Она не будет больше воспевать ни мертвых, ни живых.

Сильно расстроенные благородные животные приближаются ближе друг к другу, желая согреть себя взаимным прикосновением. Центавры, фавны и тритоны — всее ложатся в перемешку и составляют один народ. Скоро дружное дыхание тройственной расы слышится на завоеванной земле, среди тишины этой первой ночи. Иногда то здесь, то там огромные облака, раскрываются и сквозь чернеющие отверстия блестит несколько звездочек.

Часть V

Уже много раз один сезон сменялся другим. Центавры утвердили свое господство на западе, точно так же, как и на востоке. Тревожное время забыто. Полные доверчивости, гордости и уверенности в своих силах, они снова наслаждаются жизнью.

Гургунд не солгал. Омываемая со всех сторон новая земля, к которой он привел своих братьев, была для них очень удобна. На востоке и на юге виднелись крутые вершины, над которыми возвышалась огнедышащая гора; боясь освещающего ее иногда огня, центавры не смеют приближаться к ее склонам, подземный огонь согревает воздух и ее склоны преграждают путь восточным ветрам. Остальная же часть острова представляет из себя не что иное, как то тенистую, то освещенную солнцем рощу, где величественная растительность леса сменяется то роскошными плодовыми деревьями, то зеленеющими лугами.

Весной запах цветущего миндаля, апельсинов и оливок так силен, что из — за него центавры не могут различить следа фавна или хорька в пятидесяти шагах. Благодаря массе цветов, листвы и разнообразным деревьям, остров представляет из себя не что иное, как благоухающий сад. Летом, когда степи и скалы раскалены, великолепные леса каштанов и дубов скрывают центавров под своей тенью.

Осенью роскошь плодов неописуема. Апельсиновые деревья склоняются под их бременем. Оливки отягчают ветки, виноградные лозы вьются с одного искривленного ствола на другой и огромные кисти висят на нем. Земля одевается в такую душистую зелень, что только по прилету певчих птиц центавры узнают, когда кончается осень и начинается весна.

Некоторое время они блуждают по острову, придя в себя только благодаря окружающему их великолепию. Они располагаются, наконец, на самой западной точке. Ночи здесь так теплы, что они не ищут пещер и спят под открытым небом. Они отдыхают в лавровой чаще, под тенью старых оливок. Поблизости от них, среди мастиковых, тамариндовых деревьев живут фавны Пережитая опасность сблизила все три племени. Тритоны тоже устроили свой лагерь у самого устья реки — около тихих берегов, покрытых водорослями и кувшинками. В летние вечера центавры приходят сюда освежиться.

Животные — цари скоро обучили зверей законам Клеворака. На этой благословенной земле хищники попадаются редко. Они без труда покорились предписанному правилу Мир царствует среди живущих над лазурными небесами.

Прелести чудесного острова не только прогнали все воспоминания о страхе но возвратили им радость и доверие Среди роскоши окружающей их жизни животные — цари чувствуют, что огонь зажигается в их жилах, здесь они лучше узнали прелести любви; чрева самок трепетали под оплодотворяющими ласками самцов. Потешные маленькие тритоны копошились на берегу. Целая дюжина вновь появившихся на свет фавнят кувыркается среди терновника. У центавров тоже пополнение, на свет появилось два маленьких центавра. Клеворак стареет, наблюдая с радостью за размножением своего народа. Почти каждый вечер три племени собираются вместе на морском берегу Все предаются играм, созерцая заходящее солнце.