Дороги в неизвестность - Марик Лернер

«Как же, — подумала она, — до тех пор, пока они тебе не мешают, а что тебе, собственно, надо, только ты и знаешь».

— Надо все-таки заняться его воспитанием, — продолжил Старик. — Последний этап. Если он может одно, значит, сможет и другое. Ты точно не замечала ничего подобного?

— А зачем мы тогда по лесам назад тащились? Туда — он места не знал, но назад…

— Это еще ничего не значит, — отмахнулся Старик. — Может быть, если бы вас по-настоящему прижали, он бы что и сделал. Вижу, не согласна, а зря. Он совсем не дурак, и чем меньше Народа знает о таких вещах, тем лучше. Этим займусь я. Договор! Ишь ты, чего удумал…

— Они встретились наедине с князем, — послушно забубнила Черепаха. — Никаких свидетелей, даже телохранителей не было. Что конкретно обсуждали и говорили — неизвестно. Граница была проведена по карте, середина рек, приметные камни. Ну как обычно. Два абсолютно одинаковых экземпляра карты у каждого. У них с нашими названиями, у нас с ихними. Запрещено ходить на чужую сторону без веской причины вроде опасности для жизни. Случайно пересекший границу без враждебных намерений должен быть возвращен назад без ущерба материального и физического. Грабить и бить нельзя, — пояснила Черепаха. — В заранее оговоренных местах выставлены наблюдатели, которые в случае возникновения вопросов вроде этого должны подать сигнал на другую сторону огнем или флагом. Все это касается всех шести рощ. Мы все равно первые к границе по расстоянию, но за их действия отвечаем тоже. Отдельно в договор включены Кошки и Росомахи в других местах, до тех пор, пока они соблюдают союз. Оговорена также возможность повторной встречи. Он прямо не говорит, но, похоже, они с князем хотят еще и торговать. Дерево нам пригодится, а они с удовольствием возьмут коней.

— Про пленных… — подсказал Старик.

— Шестьдесят четыре дружинника и четыреста восемнадцать ополченцев обменяли на сто двадцать попавших в плен во время похода. Одна женщина и двое детей, захваченные во время набега орков, — больше выживших нет, — сами попросились остаться в Клане. Меняли воина на воина, двух женщин за одного воина, двоих детей за одну женщину. Ополченец равен женщине. Или платят выкуп, как за военный трофей: один воин — десять лошадей, ополченец — восемь. Получилось сложно… У зеленых стоимость коней выше и порода другая — мельче наших, но для работы и перевозки грузов вполне годятся. Так что разбирались почти сутки, пока договорились. Получился нам плюс к оговоренному. Каждому по четыре коня, включая погибших, обменянные еще сами выкуп заплатят, еще тысяча двести тридцать лошадей, но это как добавка. Все остальное по закону считали: и погибших, и раненых, и заслуги.

— Торговали и раньше, — задумчиво сказал Старик, — но не пленными. Чтоб зеленые отдали, в первый раз слышу.

— Они только вдвоем говорили, — нерешительно ответила Черепаха и продолжила на поощрительный кивок, — но Зверь сказал, что князь имеет зуб на своих шаманов. Что-то они там не поделили. И заключил Скрепт договор с ним, со Зверем. Неизвестно, что еще выйдет, если кого-то из них не станет. Это слово князя против слова другого князя, вот и надо, чтобы все было в лучшем виде, тогда и с наследником можно будет договориться. Не первый и не последний раз в плен попадают оборотни. Если можно будет выкупить, даже за большую цену, это лучше, чем умирать на дубе.

— Ага, — согласился Старик, — а еще все окрестные семьи и племена орков и оборотней будут обращаться к нашим князьям за посредничеством в подобных случаях. Ничего делать не надо, только подарки принимай! А ты что все молчишь, Койот?

— А я тебе говорила, — спокойно сообщила та, — он не слабый. Глупо считать, что если ему неинтересно чужих коней уводить, так его репутация Клана не волнует. Просто своих он защищает, за союзника пойдет умирать, а до чужих ему дела нет. Потому что он Вожак и держит слово. Он поставил перед собой цель и идет к ней. Ты посмотри, что он сделал… Вместо того чтобы держать орков на границе, князь увел их к городу, и обменянных тоже. А потом Скрепт взял его штурмом. Своих половину положил, но и находников всех. Даже пленных не брали. Зато Зверь имеет договор, и в ближайших окрестностях не осталось врагов — всех поубивали. Оба князя остались довольны друг другом. Только неизвестно еще, кто больше выиграл. У нас теперь на много дней пути врагов не осталось. Некому претендовать на наши земли, им бы свои удержать.

— Так, — продолжил Старик, — а теперь ты мне расскажешь, о чем так старательно промолчала. Что там у вас с шакалом произошло?

«Да уж, Зверь говорил, что Старик у нас своих стукачей имеет. Не успела приехать, он уже в курсе, — подумала Черепаха. — А еще он говорил, что Старик непременно сядет нам на шею», — припомнив желание съездить в гости, обреченно вспомнила она.

— Он бросил мне вызов, — сообщила она.

— Он — это Хромой?

— Да, — запальчиво ответила Черепаха. — Хромой из рода Шакалов, из семейства Чепрачных. Он пришел не сам по себе. Слишком хорошо известно, кто он и что он. Лучший друг Правильного Лучника. Если нельзя избавиться от Клана, значит, нужно посадить в роще своего паука, который будет диктовать, что правильно, а что нет. У нас две рощи, и я не могу разорваться. Он пришел, изображая желание стать одним из нас, и сразу потребовал место старшего.

— И?..

Они стояли друг против друга, а вокруг собиралась толпа.

Хромой потому и звался Хромым, что одна его нога от рождения была сантиметров на пять короче другой. В таком обществе, как оборотни, он с детства был обречен стать самым забитым и низшим, но характер у парня оказался железный. Если нельзя взять силой, можно взять умением и хитростью, став одним из членов руководящей группы, а такой могли быть только пауки. Он так и не стал особо сильным пауком, но звание Мастера заслужил долгим и упорным трудом. А также постоянными услугами, оказываемыми членам Совета. Когда нужно было сделать что-нибудь не особо приятное, посылали его. Все об этом знали, и собственное племя шакала, из которого он происходил, дружно не любило его, но давно уже не пыталось делать что-либо поперек. Слишком это было опасно. Хромой непременно сделал бы большую гадость в ответ, на это он был мастак. Подумать, что Хромой приехал по собственной инициативе, мог только очень наивный человек.

О том, что он скоро появится, Алексей знал не первый день, и, когда прибежал Неждан с сообщением, он тут же помчался навстречу, но, к своему сожалению, опоздал. Хромой, не утруждая себя вежливостью, с ходу бросил вызов Черепахе.

Вызов паука — это не Суд чести. Тут решают не клыки с зубами, а чистая сила. Кто кого в бараний рог свернет. А чем старше паук, тем больше он имеет сил. В принципе, несмотря на свой возраст, Черепаха была не слабее, а в чем-то и гораздо искуснее, но допускать этот поединок было нельзя. Даже если Черепаха отобьется, будет создан прецедент, и завтра заявится еще кто-нибудь с претензиями. А чужаки с неизвестными желаниями, и к тому же друзья Правильного Лучника, который все время баламутил против него равнины, Алексею были совсем ни к чему.