Тень Великого Древа - Роман Евгеньевич Суржиков

с коня и свернет себе шею. Но он называет себя гостем из подземного царства и даже умеет говорить с Предметами. Ваше величество сделали очень умно, когда показали войску Перчатку Янмэй. Это укрепило дух столицы, поток беженцев уменьшился втрое. Но теперь Перчатки недостаточно: на стороне врага есть как бы бог. Так покажите людям, что и у нас один найдется!

Она нахмурилась, разглядывая собственные блестящие пальцы.

- Мне не нравится, сударь, как легкомысленно вы говорите о таких вещах. Священные Предметы и боги – не тема для шуток.

- Напротив, я предельно серьезен. Ситуация опасна до крайности, потому и нужно задействовать все средства. Галлард Альмера может победить без боя: просто объявит себя святым, а нас – еретиками. И наше войско сбежит, как уже сбежал Фарвей.

Мира взметнула металлическую руку:

- Я – императрица, со мною Перчатка Янмэй! А Галлард – еретик, разбитый в бою и отлученный от церкви.

Ворон невесело усмехнулся:

- Простите мне мужицкий говор, но его отлучалка теперь длиннее вашей. И у него есть живая икона: Гной-ганта. Вы должны обзавестись такою же!

Она поморщилась:

- Натаниэля никто не знает…

- Это и прекрасно! – Вскричал Ворон. – Когда вы скажете народу: «Нави - наш гость из мира богов», никто не ответит: «Вот и нет, это сын бочара с третьей улицы».

- А вы как считаете, сударь: он бог или нет?

Марк поклонился, оценив ее деликатность. На самом деле, владычица отдала приказ о расследовании этого вопроса и теперь весьма вежливо требовала отчета.

- Нави – безумец, - сообщил Марк. - Магистр Маллин из лечебницы Фарадея-Райли прислал свое заключение: «Острая асимметрия рассудка». Придворный лекарь осмотрел Нави и подтвердил диагноз коллеги, но отметил, что с юношей случаются как приступы, так и просветления.

- Все это я знаю без вас. Скажите более интересное.

- Извольте, ваше величество. Нави прибыл в лечебницу сам! Купил каюту в корабле, приплыл на остров Фарадея-Райли, явился на прием к магистру: «Осмотрите меня». Тот осмотрел и признал одержимым. «Тогда лечите», - сказал Нави и заплатил ему сто эфесов.

- Потрясающе! Это… это правда?

- Чистейшая. Подтверждена тремя свидетелями и внесена в архив лечебницы.

- А откуда он приплыл? Кем был до клиники? Где родился?..

Ворон потупился:

- Как я уже сказал, он пришел на лечение сам, то бишь – никто его не приводил. А потому лекари не смогли назвать никого, кто знал Нави прежде, до клиники. След оборвался. Только сам Нави может дать ответ.

- Ваши люди следят за ним?

- Денно и нощно. Он работает в библиотеке, там же спит. Глотает книги, как конфеты. Иногда выходит выпить лимонада с леди Карен. Шут Менсон страшно ревнует и норовит дать ему пинка. Ни новых знакомств, ни переписок, ни крамольных бесед, ни намеков на прошлое.

- Пока дело похоже на приходящее безумие. Во время приступа Нави твердит про богов, а при облегчении – читает книги и просит врачебной помощи. Он способен осознать свою болезнь, а это хороший признак.

Лицо Марка сделалось лукавым:

- Ваше величество думает, что загадка раскрыта? Те свидетели из клиники Фарадея-Райли твердят в один голос: при поступлении к ним Нави выглядел так же, как сейчас. За десять лет совсем не изменился.

Она нахмурилась:

- Леди Карен говорила то же самое… Не знаю, что ответить. Бывают же люди, которые стареют медленно.

- Медленно, но все же стареют! Смертные всегда меняются с возрастом. Вечная молодость была присуща только Праотцам.

- Ну, сударь…

- Добавлю еще одно. С момента прибытия в клинику каждый шаг Натаниэля был на виду. Значит, умением говорить с Предметами он овладел еще до лечебницы. Либо детстве, либо… при рождении.

Мира наморщила лоб.

- Сударь, вы меня совсем запутали! Ваши доводы говорят одновременно и за, и против. Так все же: бог он или нет?

Ворон Короны хитро подмигнул ей:

- Ваше величество, я предлагаю свежий взгляд на проблему. Вы спрашиваете: бог ли Натаниэль? Вот мой ответ: какая разница?

* * *

Фаунтерра вращалась, словно механизм, запущенный рукой императрицы. Фаунтерра набирала обороты.

Открывались пункты найма, орали зазывалы, обещая лучникам звонкую монету. Отставные солдаты, бандиты и охотники выстраивались в очереди. На стрельбищах стало тесно, будто на базарах.

Секретари Короны метались из гильдии в гильдию, подписывая контракты. Плотники готовили балки для требушетов, артели землекопов вооружались лопатами. Разъезжали по полям военные инженеры, выбирая места для фортификаций.

Корпус генерала Гора спешно созывал людей из отпусков. Корпус Серебряного Лиса стягивался к вокзалам. Первые составы уже уходили на запад, к берегам Бэка.

Стрелами летали птицы – в Алеридан, в Эрроубэк, в Лабелин, в Уэймар.

Владычица каждое утро объезжала город и наблюдала, как идет подготовка. Она замечала перемены не только в столице, но и в себе самой. Нежданная сила, уверенность появлялась внутри нее. По вечерам не хотелось орджа. Хотелось в постель очень рано, задолго до полуночи, - чтобы проснуться с рассветом и мчаться в город. Хотелось видеть, как любимая Фаунтерра обрастает броней и ощетинивается клинками. Хотелось делать дело: каждый день, с утра до ночи, во весь дух, не щадя себя.

Минерва успевала все и всюду. Визит на фортификации. Смотр энного полка. Встреча с шерифом. Совещание гильдий. Молитва в главном соборе. Статья для «Голоса Короны». Вокзал… Стрельбище… Тренировка…

Она летала с места на место, сбивалась со счета дел, дремала в карете, чтобы восстановить силы. Просыпалась от голоса Лейлы Тальмир:

- Ваше величество, прибыли.

- Напомните, куда?.. Ах, да, благодарю вас.

Надевала Перчатку и выскакивала из экипажа навстречу новым делам, свершениям, людям.

Прежде она наслаждалась тремя вещами: собственным умом, вкусом кофе и хмелем. Теперь открыла четвертую: быть полезной. Минерва стала незаменима. Нет ни Ориджина, ни Адриана, но есть ужасающий враг. Кроме Миры, никто не защитит столицу. Это знание пьянило сильней, чем самое хмельное вино, и бодрило лучше крепчайшего кофе.

Теперь я живу не зря, - думала Мира и наполнялась силой.

Я просыпаюсь не зря, - думала она, и вскакивала на рассвете.

После полуночи падала в постель и засыпала, как младенец. Хотела как можно скорей оказаться в новом дне – и делать, делать, делать что-нибудь полезное. Защита Фаунтерры стала для нее вторым орджем.

Все это почти не оставляло времени. Но одна загадка настолько будоражила Миру, что мысли возвращались к ней вновь и вновь, несмотря на занятость.

Кто такой Натаниэль?

Судебные