Как вы мне все надоели!.. - Далия Трускиновская

– Подождете! – отрубила старуха, споро накрывая на стол. – Ребенок голоден! А не нравится – ступайте другую мастерицу ищите крылья отколдовывать и руки возвращать!

Жилло и братцы-воришки на удивление дружно вздохнули.

Виго, ничему не удивляясь, сел за стол. Нариан подошел, почесался мордой об его ухо и громко муркнул.

– Я тоже так считаю, – сказала ему тетка Тиберия. – А что ты думаешь вот об этой парочке?

Кот уставился на них, фыркнул и повернулся к ним задом. Затем кот улегся и положил голову на локоть Виго.

– Видели? – зловеще спросил Жилло. – Тетка Тиберия, а, тетка Тиберия?

– Ну? – ставя миску дымящейся похлебки, буркнула старуха.

– Я бы тоже поел...

– Кто ж тебе мешает? Сейчас налью.

– Вот это мешает! – потряс крыльями Жилло.

– Вот пристал... Ну, сейчас... – старуха пробежала взглядом по уставленным пузырями и пузырьками полкам и сняла одну склянку. – Пей, пернатый!

Жилло отхлебнул из поднесенной к губам склянки – отхлебнул немного, чтобы и другим хватило, но вдруг вспомнил о своем нравоучительном намерении.

– Вот что, тетка Тиберия, – твердо сказал он, беря обеими вновь обретенными руками пузырек. – Ты как знаешь, а я им этого зелья не дам! Им вредно.

Дедуля с Малышом утратили дар речи.

– Да ведь и я считаю, что им вредно! – усмехнулась тетка Тиберия. Пока они без рук – то ничего и не стянут. А раз не стянут – то и лишнего внимания к себе и к тебе не привлекут. Вроде как с коллекцией вышло...

Тут она помолчала и, упершись руками в стол, уставилась прямо в глаза Жилло.

– А ведь не хочется тебе прогонять их на все четыре стороны, негромко сказала старуха.

– Руки у них балуются, видишь ли! – проворчал в ответ Жилло. – Я эти руки уму-разуму научу!

– Только вот как они в отхожем месте управляться станут? – как бы сама себя спросила тетка Тиберия. – Ну, покормить-то мы их покормим, а прочее?

– Друг дружку пусть выручают! – отрубил все еще сердитый на братцев Жилло. – У нас уже опыт имеется – без рук втроем твой пирог съели.

И взялся за ложку, всем своим видом показывая, что пока не отужинает – от него слова не добьются.

– Красиво ты придумал... – мечтательно произнесла старуха. Крылья-то человеку дурные дела творить не позволяют... Да-а... Хоть в стихах это выражай...

– Ага! Ему – стихи, а мы?.. – наконец-то опомнившись, запричитали братцы. – Ни поесть, ни еще чего!..

– Ни стянуть! – с набитым ртом вставил Жилло.

Тетка Тиберия, зайдя сзади, обеими руками оттянула у него на лбу ткань тряпичной маски.

– Уй-й! – прямо зашипел от боли Жилло, но было уже поздно вопить маска осталась в руках у старухи.

– Потом дам тебе отвар ноготков – умыться, – сказала она.

– Ты мне лучше ромашковый отвар приготовь, – велел Жилло, в котором проснулся травознай. – У меня теперь не рожа, а живая рана...

– Можно, – согласилась старая ведьма. – Виго! Поел, сынок? Покорми этих двух красавчиков, будь так добр. А я их потом спать уложу, да и тебя тоже.

– С ним? – Виго показал на кота.

– Разумеется. Ты ему сразу понравился, – и тут ведьма улыбнулась.

– Куда ж ты их уложишь? – удивился Жилло. – У тебя у самой тут не повернуться.

– А к Денизе отведу, у нее в обеденном зале на лавках устрою.

– Дениза же их выгнала, – напомнил Жилло. – За добрые дела.

– Когда увидит, что они теперь безрукие, сменит гнев на милость, объяснила старуха. – Теперь-то от них вреда не предвидится.

Дедуля открыл было рот.

– Тихо! – негромко приказала старуха. – А то и с ногами что-нибудь этакое сделаю.

Накормленных Дедулю с Малышом она действительно переправила к Денизе, вернулась и уложила Виго в закутке возле Мака, а коту строго показала пальцем на подушку – и он занял место, замурлыкал и в считанные минуты умурлыкал Виго.

Тогда старуха молча занялась ромашковым настоем.

– Что ж ты меня не спрашиваешь, как я с Озаруком схлестнулся? первым не выдержал Жилло.

– А что спрашивать... Над Коронным замком уж не звон, а прямо стон стоял, – усмехнулась тетка Тиберия. – Так я и поняла, что ты назвал его по имени и он свою природную сущность явил.

– По-твоему, это – все, что я там успел натворить? – высокомерно спросил Жилло. – Ну, старая, невысоко ж ты меня ставишь...

– А что? – отвлеклась старуха от сушеной ромашки. – Еще что-то было?

– Было... Озарук сперва овсом перекидывался, потом – поросятами.

– Кем? – явно не поверила старуха. – Какими еще поросятами?

– Такими, ну... Каких Дениза с рынка привозит! Четыре ноги, два уха, один пятачок. Только их с дюжину было.

– Один Озарук дюжиной поросят перекинулся? – и старая ведьма глубоко задумалась.

– Тетенька Тиберия, ромашечку-то мою дай... – и Жилло взял у нее из морщинистых рук глиняную плошку с настоем.

– Как это он? – вдруг встрепенулась старуха. – С какими знаками?

– Сейчас изображу. Только и ты мне потом одну вещь расскажи.

– Изображай! – велела тетка Тиберия, и Жилло, как умел, показал ей собирание овса и поросят в смерч, а также рассыпание смерча на поросят.

– Додумался... – проворчала старуха. – Ох, не нравится мне это изобретение... Значит, работали те знаки, что он на подоле намалевал...

– Послушай, тетка Тиберия... – Жилло несколько замялся. – Теперь ты мне расскажи. Не знаешь ли часом, кто такая Жанна д'Арк?

Старуха привычно хмыкнула и пожевала губами.

– Так знаешь или нет?

– Это из давней галльской истории, – сказала она, подумав. Столетия, пожалуй, три тому назад... Держи тряпочку. Да не бойся, это действительно ромашка. Отожми над миской и накладывай на лицо.

– Галлия? – Жилло вызвал в памяти обшарпанный глобус, по которому молодого графа уму-разуму учили. – Это... это на юге!

– На юге, – согласилась тетка Тиберия. – Жанна д'Арк отчаянная девица была. Дочь королевы... но не короля, понимаешь? Потому ее в ночь рождения из дворца увезли, чтобы спрятать. И выросла она в глухой деревушке. Норовом пошла, видно, в кого-то из совсем дальних предков – то ее от лошадей не отгонишь, то в оружейной пропадает. Ну, мальчишка и мальчишка... Хотя, говорят, статью была – роскошная девица, что спереди, что сзади... Но сейчас я тебя о другом расспросить хочу. Мои вопросы важнее!

Старуха добыла со дна сундука книжищу в переплете из радужной змеиной кожи.

– Не трожь! – шуганула она Жилло, когда тот попытался ей помочь. И сама с трудом взгромоздила фолиант на стол. – Обожжешься...

Она сделала над книгой знаки, посыпала ее воображаемым порошком, обвела двумя кругами, и лишь тогда раскрыла.

Увидел Жилло на красных страницах золотые и лазоревые рисунки стрелки туда и сюда, круги с треугольниками, зигзаги и переиначенные буквы.

– Такое у Озарука на подоле было? – и старуха стала поочередно тыкать пальцем во все эти загогулины.

– Да погоди ты с Озаруком! Ты мне сперва про Жанну д'Арк, – попросил Жилло, промакивая лицо тряпочкой. – А то ничего я тебе не вспомню. Вот увидишь – ни одной выкрутасы!

– Ну что – Жанна... Ее старший брат был наследным принцем. Старый король умер, а брат на престол не взошел – такие получились обстоятельства. Враги на Галлию ударили, принц – в бега... Загнали беднягу в угол. Полководец его любимый и самый надежный, а кстати и сводный брат, в осажденном городе застрял, врага сдерживал. А принц в отдаленном замке укрылся.

– А Жанна знала, что она королевской крови? – не выдержал и перебил Жилло.

– Умный человек, Бодрикур его звали, знал правду. Он и сказал Жанне, что она – девица-бастард. Сказал же потому, что видел – только Жанна может спасти брата, другие все на него рукой махнули. Дал он ей свиту и отправил туда, где принц скрывался... Вот там она и сказала – собирается вместе королевская кровь...

– Спасла она брата?

– Еще бы не спасла! Стал он королем Галлии. Но Жанна после этого в плен попала. И судили ее как ведьму. Расчет был – раз ведьма нового короля Галлии на трон возвела, то коронация незаконная. А ведьму на костре сжечь положено...

– Так ее сожгли? – изумился Жилло печальному финалу.

– Уж не знаю, что на том костре горело, а только Жанна несколько лет спустя в Галлии объявилась и к брату своему приехала. Вот это я точно знаю! Признал ее брат, признали все друзья и родня, а потом она взяла да и вышла замуж...

– Только-то... – усмехнулся Жилло.

– А чем плохо? Вот и за тебя кто-нибудь когда-нибудь замуж пойдет. Если, конечно, ворон считать не станешь, – фыркнула старуха.

– Позволь, тетка Тиберия! Так ты ж сама за меня собиралась! радостно напомнил Жилло.

– Ох, поймаю я тебя за язык... – беззлобно пригрозила она. – Смотри! Это знаки духов и демонов серебряных планет. Таких на подоле не было?

– Я ж тебе полчаса толкую – подол был синий, а знаки белые!