o 80a5fbb3c0cafda8 - Unknown

Его поиск по ее возрасту, дате рождения и имени ничего не дал. Она либо никогда не

была в Калифорнии, либо если она и была, то под другим именем. Но там есть данные

вырезанные и вставленные в письмо и следующие несколько слов почти останавливают мое

сердце.

Я сделал еще один запрос, о Мойзесе. Думаю, это достаточно очевидно, что у меня

всегда были чувства к тебе. На всякий случай, я проверил его по федеральным записям. Если

он собирается быть твоим парнем, я решил дополнительно удостовериться в том, чтобы

ты знала, во что ты влезаешь ─ и не только это, я хочу чтобы ты была счастлива. Ты

заслуживаешь этого, вероятно больше чем кто-либо другой из моих знакомых.

Оказывается «Де ла Круз» это псевдоним, этого парня арестовывали под разными

именами. Он основатель радикальной группы уличного искусства, называемой Dibujeros. Они

─ заурядная шпана вне закона с довольно анархистскими взглядами на правительство и

тому подобное. Их искусство основано на граффити, так что это не что-то смертельное, несущее угрозу или насилие, но разрисовывать стену здания суда по-прежнему является

федеральным преступлением, а они много где оставили свое творчество. Полиция по большей

части не знает их личности. Я взломал систему, добавив даты рождения преступников, к

базе несовершеннолетних и добавив физические характеристики. И бах! Нашел твоего

парня! За это я должен получить премию. Та дам! Но не волнуйся, я не стану его сдавать.

Ты можешь прогуглить его, как Мойзеса Мирамонтеса. Просмотреть его записи и все те

увлекательные вещи. Я надеюсь, парнишка был открыт с тобой. Прости, что не смог особо

помочь с его сестрой. Это печальная история, но печальнее то, что я слышал и похуже.

Всего наилучшего тебе, Лана. Я всегда рядом, если ты когда-нибудь захочешь

поболтать.

Гуннар

Моя нога вдавливается в невидимый тормоз на полу внедорожника. Я просматриваю

письмо вероятно раз десять, мои мысли головокружительно крутятся в моей голове.

Дженнифер упоминала о Dibujeros, так что это не удивляет меня. Что меня удивляет, так это

то, что Мо попросил меня выйти за него замуж, даже не попытавшись рассказать мне правду о

то, кто он есть на самом деле. Но что лишает меня дара речи и заставляет рвать и метать, это

фамилия ─ это настоящая, мерзкая пощечина.

Это говорит мне, что он с легкостью лгал мне. Вся его история фальшивка. Мойзес

намеренно обманул меня и он знает этих плохих людей намного лучше, чем вы могли бы

подумать. Что за совместный сговор они готовят? И как, черт возьми, я во все это

вписываюсь? Была ли я использована в качестве какого-то прикрытия для Мози? Или же я

отвлекающий маневр в ответном ударе его родителям? Я так сбита с толку. Я стягиваю

прекрасное кольцо с пальца и сую в карман своих джинсов. Никоим, на хрен, образом я не

выйду замуж за парня, который мне лжет.

Я бегу через вестибюль по коридору, пока не добираюсь до поста медсестры.

Спрашиваю разрешение увидеть его, но мне говорят, что он в реанимации и до сих пор не

пришел в себя. После потерянного блуждания по больнице, длящегося, как мне кажется

вечность, я наконец-то нахожу комнату ожидания рядом с реанимацией, и плюхаюсь в кресло.

Пишу Лексу, чтобы сказать, что я приехала и Мо не умер. Лекс пишет мне в ответ.

─ Ты узнала, что было такого необычного в его почке?

─ Как оказалось, он гребанный лгун. Скажи маме и папе, что мы не женимся.

─ Ты все выяснишь. Будь с ним помягче, ему только что сделали операцию. Скажи Мо,

что он всегда будет моим братом.

─ Предатель, ─ отвечаю я ему.

─ Вот, что ты получаешь за то, что связалась с моим лучшим другом.

Я бросаю свой телефон на соседнее кресло, скрещиваю и выпрямляю ноги. Я чешу

голову, словно в ней завелись вши, а затем собираю волосы зажимом от моей сумочки. Я

собираюсь снова начать ходить по коридору, когда вижу, как Бето Мирамонтес выходит из

двери и тихо закрывает ее за собой. Похоже, что он планирует улизнуть. Я вскакиваю с кресла

и кричу ему.

─ Эй!

Он оборачивается и подносит к губам палец. Я жестом указываю, что бы он подошел

ближе и он быстро бросает взгляд через плечо. Один или два охранника скрываются в конце

коридора. У него дорогие кожаные туфли, они не издают звука на плитке, когда он подходит ко

мне, но я слышу шелест его сшитых на заказ брюк. Не осознавая этого, я дергаю вниз

футболку Мози, чувствуя себя неряшливой и одетой неподобающим образом.

─ Он сейчас только приходит в себя. Очень уставший. Я бы дал ему немного поспать.

─ Вы его отец? ─ спрашиваю я, упираясь рукой в бок.

Глаза Бето Мирамонтеса слегка дергаются и он, поднеся пальцы к лицу, поглаживает

свой подбородок. Я раньше уже видела, как точно таким же жестом поглаживал подбородок

мальчик, который, как я начинаю осознавать, немного похож на него.

─ Да. А что? Он сказал тебе об этом?

─ Не-а. Он солгал. Я узнала от друга. И вы знаете, что самое смешное? Он вообще-то

попросил меня выйти за него замуж. Надеюсь, вы все повеселились с вашим гребанным

воссоединением. Можете сказать ему, что я уехала. Сегодня ночью я улетаю домой.

Мирамонтес наклоняет голову, выглядя слегка сбитым с толку.

─ Я не знаю, что он рассказал тебе о нас. Но я приехал к нему, когда он был

подростком. Когда я дал ему шанс, он разумеется выбрал свою наркозависимую мать мне.

Даже в шестилетнем возрасте, он не хотел иметь со мной ничего общего. Его мать слишком

сильно забила его голову всякими понятиями.

─ Я думала, вы были официантом, ─ говорю я, мой гнев просачивается из каждого

слова.

─ Нет. Я всегда был бизнесменом. Я начал с малого и проложил свой путь к вершине.

Мойзес мог иметь все, он слишком самодовольный, чтобы хоть что-то принять от меня.

─ Он заставил меня поверить, что ищет Бризу ─ что он думал, что она умерла.

─ Он искал ее. Я связался с ним один раз на его тринадцатилетие. Я сказал ему, что он

мог бы унаследовать мои активы, быть следующим в очереди в королевстве, которое я создал.

Он чуть не плюнул мне в лицо. Я сказал ему, что без него Ана Мария не сможет дожить до

совершеннолетия. Но он все равно ушел, сказав, что не верит мне.

Я горжусь Мойзесом за то, что он смог противостоять этому человеку. Чувствую, как

свежий прилив восхищения Мо омывает меня теплом.

─ Вероятно, он решил это означает, что вы убьете ее. А не то, что она нуждалась в

доноре органа.

─ Я щедро заплатил ему за операцию. Надеюсь, он быстро восстановится. Человек,

лежащий там, не мой сын. Он безрассудный. Идеалист. Один из тех, кто воюет.

Разрисовыванием стен никогда ничего не достичь. Предполагаю, он встретил свою пару,

надеюсь, вы оба будете счастливы.

На этом Бето Мирамонтес разворачивается и идет вниз по коридору. Я снова падаю в

кресло и провожу руками по лицу. Больше всего на свете мне ненавистно быть обманутой. Но

каким-то образом мои глубочайшие чувства к Мойзесу становятся еще сильнее, даже

несмотря на то, что он не посчитал нужным разделить со мной правду. Я встаю и тупо иду к

комнате, из которой он только что вышел. Кладу руку на дверь, но вместо того, чтобы

толкнуть ее, я опускаю голову и бьюсь об нее лбом.

Он говорит, что хочет жениться на мне, но он даже не может быть честен и рассказать

мне о своей личности. Мне бы хотелось думать, что он держит меня в неведении, ради моей

безопасности. Или что он сам не был уверен во всех этих связях. Но все это отговорки, а не

часть реальности, с которой мне придется столкнуться.

Я разворачиваюсь и иду вниз по коридору. Мое сердце настолько отяжелело от этого

болезненного бремени, называемого любовью. Мне бы хотелось сбросить ее и пнуть со всей

силы, как футбольный мяч. Пнуть любовь за то, что она так оптимистична, нетерпелива и

готова все простить. Любовь должна отрастить себя яйца и перестать порхать вокруг вся такая

возбужденная и опьяненная каждым его слова. Каждой ─ маленькой ─ глупой ─ мелочью ─

которую ─ он ─ когда-либо ─ сказал мне. Я провела три года своей жизни, тоскуя по нему.

Теперь вероятно я проведу триста лет, сожалея, что когда то положила на него глаз.

Глава 35

Я встаю в линию, ожидающую такси возле главного входа в больницу. Я стараюсь не

думать о его картинах, или о его улыбке, или о серебреных кольцах на его бронзовой коже. Я

приказываю себе забыть его запах и то, как ощущаются его руки, когда они крепко

обхватывают меня. Я заставляю себя уйти от его раненого тела и подавляю необходимость