Савин В. Днепровский вал (Мв-5) - Неизвестно

Здесь предки хорошо справлялись и без нашей помощи. Поскольку немецкие подлодки, выходящие из Нарвика, были единственным реальным противником Северного флота, тактика борьбы с ними была отработана. Начинала обычно радиоразведка, перехват и пеленгация сообщения с борта U-бота, ну значит, дичь в море, сезон охоты начался. Вылетали самолеты по вычисленным координатам, бортовые радары позволяли обнаружить субмарину, не будучи ей замеченной. Сами самолеты не атаковали, но, определив место, курс и скорость цели, наводили на нее “катюши”, уже находящиеся в море - дальше следовал выход на перехват, занять позицию впереди по курсу, погрузиться, и ждать пока добыча не сунется под торпеды. Понятно, что не все проходило так гладко, но четырех фрицев за май и июнь наши потопили, и без потерь со своей стороны - чем хороша “катюша”, силуэт ее очень сильно отличается от немецких лодок, так что нет риска по ошибке атаковать своих. Немцы кстати тоже пытались высылать авиацию, но с взаимодействием у них было хуже, по крайней мере не отмечено ни одного случая, когда фрицевские лодки пытались бы по авианаводке атаковать наши, а радиолокаторы “катюш” давали возможность заранее засечь не только надводного, но и воздушного противника, вот только “гагары”, летающие лодки с магнитометрами, представляли некоторую угрозу, и шли низко, отмечаясь локатором в последний момент, и могли обнаружить наших и под водой, на не слишком большой глубине, и сбросить глубинные бомбы. Но хотя над морем вдали от берега не было истребителей, ни наших ни немецких, воздушные бои велись и иногда очень жаркие, но все же Ту-2 или “бостон” был к ним более приспособлен, чем фрицевский “кондор” или гидросамолет, так что большей частью победа была за нашими.

И судя по вниманию со стороны не только флотского командования, но и Москвы, дело тут было не только в нескольких потопленных субмаринах, а в отработке тактики взаимодействия лодок и авиации. На Балтике наши вышли к морю у Риги, отрезав всю группу армий “Север”, сообщалось о переговорах с финнами - помня иную историю, легко было понять, что очень скоро наши набросятся на немецкие коммуникации от Таллина и Риги на запад, причем выходить будут не из Кронштадта и Лавенсари, преодолевая с потерями многоярусные минные поля Финского залива, а из Ханко и Або, сразу попадая в Балтийское море - не Север а Балтика приобрела сейчас стратегическое значение, именно там предполагались ожесточенные морские бои, тактика и оружие для которых готовилось здесь. Правда, на мой вопрос, ожидается ли переброска подлодок СФ на Балтфлот, Зозуля (все еще начштаба флота) ответил отрицательно. Нужно было время, чтобы восстановить шлюзы Беломорканала и на Свири, а вот стажировка у нас балтийцев, это как в Москве решат, но очень возможно… Пока никто не приехал - а жаль. С Маринеско познакомиться очень хотелось бы.

Подводник, это профессия специфическая. Субмарина, это охотник-одиночка, а не единица в эскадре, где от командира требуется лишь “держать в кильватер флагмана”, как сказал адмирал Джелико после Ютландского боя про одного из своих подчиненных. Вышли из базы, простились с эскортом, и считай, пока не вернемся, нас для берега и нет, сами по себе, и командир царь и бог на борту. И ходим по грани, если лодка гибнет, то чаще всего со всем экипажем, причем и место обычно неизвестно, “на связь не выходит, позывные без ответа, автономность вся - значит, конец”. Так что “где начинается …. кончается дисциплина” к подплаву относится больше, чем к авиации, понятно что я имею в виду именно уставщину, а не отношение к технике, и кстати знаменитый летчик Громов, который вслед за Чкаловым через Северный Полюс летал, когда его спрашивали, как ему удалось за всю жизнь ни разу не иметь серьезных летных происшествий, отвечал, очень просто, я с машиной только “на вы” и никак иначе.

А Маринеско Александр Иванович, такое мое мнение, талант свой загубил сам. Не было он жертвой ни “завистников”, ни тем более “кровавой гэбни” - а той самой, проклятой, сорокаградусной, которая у нас в России уйму народа сгубила. Поскольку о его пьянстве, нет, не в походе, боже упаси, а на берегу после, читал и слышал от многих. Какая там гэбня, если в тридцать восьмом его сначала было с треском вышибли из флота из-за какой-то родни за границей (в Румынии), а после почти сразу же восстановили? А вот “к себе требователен недостаточно” это написал еще в первой командирской аттестации на старлея Маринеско, командира М-96, его первый комдив Юнаков Евгений Гаврилович, личность в балтийском подплаве столь же известная как Колышкин у нас на СФ. В октябре сорок первого наш герой был исключен из партии, “за пьянку и недисциплинированность”, но что интересно, его даже с должности не сняли, хотя обычно за такой формулировкой следовал трибунал. В декабре сорок второго его восстанавливают в партии, и не за резко улучшившуюся дисциплину, а за образцовое выполнение боевого задания, потопленный немецкий транспорт, несмотря на сильный эскорт, и высадку диверсионной группы на берег Нарвского залива. С апреля сорок третьего он командует С-13, причем комдив Орел, который якобы постоянно его гнобил все два года, пишет в характеристике “боевой и отважный командир, подводное дело знает отлично”, но в то же время “склонен к выпивке, в повседневной жизни требует контроля”. Ну и тот самый поход, вернее, что ему предшествовало - сначала драка с финнами в ресторане, затем ночь с очаровательной шведкой, и в итоге СМЕРШ, и абсолютно реальная угроза трибунала - или я чего-то не понимаю, за такое и не в сталинское время можно было попасть по-крупному, но все тот же Орел буквально выпихнул его в море в самый последний момент, причем кровавая гэбня не возражала. Об атаке века написано подробно, и Орел честно подписал представление на Героя, но тут встало на дыбы командование флотом, с формулировкой “во избежание отрицательного влияния на курсантов военно-морских училищ”, так что до Москвы, Наркомата ВМФ, эта бумага даже не дошла. Маринеско получил Красное Знамя, а экипаж, честно исполнивший свой долг, из-за своего командира и вовсе остался без наград, что повлияло на Александра Ивановича очень отрицательно. “Своими служебными обязанностями не занимается, пьет, пребывание в должности недопустимо, необходимо убрать с корабля, положить в госпиталь, лечить от алкоголизма, или уволить в запас”. Причем до приказа его вызвал “на ковер” сам нарком Кузнецов, и дружески посоветовал завязать, Маринеско не послушал. На флот он больше не вернулся никогда. Еще восемнадцать лет жизни по наклонной, работал топографом, грузчиком, столяром, умер от рака в Ленинграде в ноябре шестьдесят третьего, было ему всего пятьдесят.

Я не имел чести знать Александра Ивановича Маринеско. Но могу поверить написанному про него, потому что среди моих знакомых еще в той жизни, в двадцать первом веке, был такой самородок, золотые руки, шукшинский ум, отличный человек, когда трезвый - и хуже зверя, если напьется. Умер в сорок девять от нее же, проклятой. И одна лишь надежда, что теперь Маринеско пропасть не дадут, мы же передали “кто есть кто” в том числе и на флоте, и что интересно, и Сталин, и Кузнецов нашего “подводника номер один” запомнили, уточняли что-то про него. Интересно, сейчас умеют от пристрастия к спиртному лечить - хоть химией, хоть гипнозом?

Такой вот наш фронт работ - новые торпеды, и новая тактика. Поскольку “Воронеж” временно прикован к стенке, на полигон выходили на Щ-422, не я, Буров со своими, вернулись довольные. Хотя говорят, нам достались торпеды из опытной партии, буквально ручной сборки и соответствующего качества, а вот теперь пошла серия, и сразу началось… Тридцать процентов, какие-то неполадки или полный отказ, у нас ведь не было такого? А что с “японцами” будет, это как мне сказали, непорядок, что у вас главный калибр пустует, и кто надо озадачили кого надо сделать аналог знаменитых “длинных копий”, но калибром не шестьдесят а шестьдесят пять и с наведением по кильватеру, тем более что какая-то информация по ним на компах нашлась. Выйдет что-то адской убойности, но у них ведь проблема, пуск на воздухе, после переход на кислород, иначе взорвется сразу, и не дай бог это не отладят… Да и по времени не выйдет уже - разве что в будущей войне, “Айовы” и “Мидуэи” топить? Так года через два-три надеюсь, мы и японцев разобьем, и что-то от них получим?

Готовимся к будущей войне? Когда мы вернулись, так Севмаш не узнали. В иной реальности первый корабль полностью построенный здесь был “бобик” проекта 122, и случилось это уже в сорок четвертом. А сейчас уже работа кипит, правда строят всего лишь десантно-высадочные катера, зато на конвейере, и секционным методом - днище, борта, носовая аппарель, корма с надстройкой, все делается в цехах, на стапеле только сваривается. Могли и по-старому делать, целиком, мелочь же? Так во-первых, не такая уж и мелюзга, три типоразмера, одиннадцать тонн, тридцать и шестьдесят, соответственно рассчитанные на автомобиль-трехтонку, легкий танк или самоходку, и средний танк, или соответственно пехоту, от взвода до роты. А во-вторых ясно, что это лишь школа, отработка технологии, уже сейчас слышал, что следующими будут тральщики-“стотонники”, ленинградского проекта, ну а после и до эсминцев с подлодками дойдем, в нашей истории строились тут уже в конце сороковых, а крейсера проект 68-бис, он же “Свердлов”, в пятидесятые, а там и атомарины будут… И все это не одним энтузиазмом, очень много оборудования из США прибыло, за золото закупали, ну а немцев крутится как вьетнамцев в позднесоветские времена, или таджиков в российские, правда, больше все ж на постройке чем в цехах. А кораблики, построенные на Севмаше довольно крупной серией уже успели хорошо повоевать, правда пока всего лишь на Днепре и Припяти, ну ничего, и до моря очередь дойдет.