Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля. - Николай Зенькович

В течение нескольких лет работы М.С. Горбачёва в крае практически был обновлён без особой необходимости неоднократно весь состав секретарей райкомов партии и других ответственных работников крайкома КПСС.

Л. Ефремов:

— Многие считают, что восхождению Горбачёва на вершину власти способствовали его беспринципность, коварство, личная изворотливость, лицемерие, двоедушие и непорядочность, то есть такие черты его личности, которые он до поры до времени тщательно скрывал. Должен честно признать, что, работая на Ставрополье, я не сталкивался с открытым проявлением подобных качеств со стороны М. Горбачёва. Но вышеприведённые оценки, высказанные рядом товарищей, как показал дальнейший ход событий, были неслучайными и оказались правильными.

В первые годы после избрания первым секретарём крайкома, что мне известно из доверительной информации ряда товарищей, с которыми мне довелось трудиться на Ставрополье, М.С. Горбачёв поддерживал созданную в краевой парторганизации и в крайкоме КПСС атмосферу творчества, демократического подхода к решению стоящих задач, атмосферу взаимного доверия, повышения требовательности и ответственности за порученные участки работы.

Но с течением времени начали выкристаллизовываться оставшиеся первоначально незамеченными такие черты его натуры, как себялюбие, уверенность в собственной непогрешимости, высокомерие и чванливость, неуважительное отношение к кадрам и повышенное самомнение, хотя он должен был понимать, что за душой у него было ещё маловато знаний и опыта самостоятельной партийной работы. К секретарям и членам бюро крайкома Горбачёв начал относиться неровно, приближая к себе одних и отторгая других, пытаясь иногда без всяких причин шельмовать неугодных ему работников.

Постепенно создавалась нездоровая обстановка, когда самостоятельность мнений и действий некоторых товарищей воспринималась Горбачёвым болезненно, с подозрительностью и плохо скрываемым раздражением. Мне говорили, что даже во время приезда в командировку в Москву секретари крайкома, председатель и заместители председателя крайисполкома, некоторые члены бюро и заведующие отделами вынуждены были вести себя осторожно, осмотрительно, стараясь не заходить лишний раз к знакомым работникам ЦК КПСС и тем более к старым ставропольским друзьям и знакомым, жившим в столице, так как это, становясь известным Горбачёву, вызывало у него отрицательную реакцию и влекло за собой ненужную напряжённость и в работе, и во взаимоотношениях.

А если судить о его взаимоотношениях с кадрами, то надо отметить, что за несколько лет работы М. Горбачёва в крае неоднократно был сменён почти весь состав секретарей райкомов КПСС и председателей райисполкомов. Положительно отзываясь на первых порах о своих предшественниках на посту первого секретаря крайкома, Горбачёв в последующие годы легкомысленно, без каких-либо оснований изменил к ним своё отношение.

Мне передавали, что однажды на бюро крайкома он назвал и Кулакова, и Ефремова «читчиками» материалов, которые вроде писались для них работниками отдела пропаганды, и посетовал, что ему они не оказывают подобных услуг. В этом проявилось лицемерие М. Горбачёва, который часто восхищался деятельностью названных лиц, а в душе, оказывается, таил к ним неприязнь и, сорвавшись в порыве нахлынувших эмоций, проговорился о действительном отношении к предшественникам.

Е.3. Разумов, многолетний «кадровик» партии, первый заместитель заведующего Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС:

— Нельзя сказать, что под его руководством дела в крае шли лучше, чем в соседних регионах. Более того, по многим показателям Ставрополье уступало им. Однако мало кого из местных работников можно было поставить в один ряд с Горбачёвым по части умения в выгодном для себя свете объяснить недостатки в сельском хозяйстве края, оправдывать объективными причинами очередные провалы планов хлебозаготовок и т.д. Михаил Сергеевич делал это так красочно, так очаровательно, что возникало желание не порицать его, а при возможности представить к награде.

Овладев навыками партийного функционера краевого масштаба, научившись красиво выступать и производить хорошее впечатление на людей, он умело использовал этот багаж для того, чтобы обратить на себя внимание тогдашних лидеров Кремля.

Приведу пример из тех времён, когда входил в силу К.У. Черненко — верный помощник и соратник Л.И. Брежнева. На Пленуме ЦК КПСС, состоявшемся после XXV съезда партии, Черненко был избран секретарём ЦК. Все мы, знавшие Константина Устиновича, считали его глубоко порядочным и добросовестным человеком, но, даже призвав на помощь фантазию, не находили в нём качеств секретаря ЦК. Сложился он как сугубо канцелярский работник, не имея ни глубоких теоретических знаний, ни экономической подготовки, ни организаторских навыков. По мнению многих товарищей, должность заведующего Общим отделом, которую он занимал, была для него потолком. Он сам был удивлён и смущён неожиданным повышением. И всё же по некоторым признакам можно было ожидать, что дряхлеющий Л.И. Брежнев будет и впредь опираться на Черненко и что дальнейшее его продвижение — лишь вопрос времени.

Горбачев решил, что в перспективе поддержка Черненко для него не будет лишней. После Пленума ЦК он поспешил из Кремля на Старую площадь, чтобы первым поздравить только что избранного секретаря ЦК КПСС, продемонстрировать свою радость по этому поводу и заверить в поддержке. Сияющий, с чувством человека, выигравшего в крупной игре, рассказывал Михаил Сергеевич о своей встрече с Черненко и взаимной симпатии, возникшей у них друг к другу. Факт, казалось бы, неброский, но именно так неброско и вроде бы бескорыстно протягивалась первая ниточка к сердцу «нужного» человека. Когда в 1978 году Горбачёва избрали секретарём ЦК КПСС, в этом большую роль сыграли его личные контакты с Черненко. Кстати сказать, симпатии к Черненко Михаил Сергеевич «обнаруживал» ровно до тех пор, пока это было выгодно. В дальнейшем, особенно в период соперничества за кресло генсека, наступило охлаждение.

В. Казначеев:

— Так как меня он знал давно, знал, что я его понимаю, то бывал порой довольно откровенным. Как-то после приезда из Москвы зашёл к нему секретарь крайкома по идеологии И.К. Лихота. Обнялись, поцеловались. Увидев моё удивление, ведь за глаза они говорили друг о друге нелестные слова, Михаил Сергеевич объяснил: «Своих врагов надо душить в собственных объятиях», переиначив известные слова: «Если ты не можешь победить врага, преврати его в друга».