Арифмоман - Александр Рудазов

Эйхгорн с предельно серьезным лицом предложил добавить по бокам золотые колосья, снизу — восходящее солнце, а в центре — скрещенные серп и молот. Мол, символизирует работящих вилланов и искусных мастеров.

Королю такое дополнение чрезвычайно понравилось. Он аж крякнул от удовольствия и велел немедленно нанять гербописца, чтобы в точности так все и нарисовал. А от себя добавил, что пусть бык и брабулякр поддерживают серп с молотом, а картофелина будет над ними. Так, мол, совсем хорошо.

В тот день Эйхгорн почти не продвинулся в постройке самолета.

Но в конце концов наступила знаменательная дата. Стоящая посреди двора конструкция подошла к своему логическому завершению. Более или менее типовой моноплан — насколько возможно маленький, способный поднять не более центнера.

То есть самого Эйхгорна и еще килограммов тридцать.

Крыло Эйхгорн провел под фюзеляжем. Оперение сделал горизонтальным. Шасси — колесное, трехстоечное. С колесами пришлось немало повозиться — обычные тележные не подходили, а городской колесник упорно не понимал, чего придворный волшебник от него хочет.

Убираемое шасси Эйхгорн, конечно, даже не рассматривал. Слишком много возни. Какое-то время он вообще размышлял над тем, чтобы поставить полозья или сделать гидросамолет, но в конце концов вернулся к классической схеме.

Кабину Эйхгорн просмолил, снабдил ветровым стеклом (точнее, куском прозрачной слюды), установил простое деревянное сиденье и необходимый минимум средств управления. Штурвал, педали, ручку управления, рычаг запуска двигателя. Подумав, добавил еще и стопор — на случай, если вдруг пажи вздумают играть с приборами.

В итоге получилось нечто, похожее на слегка поврежденный Ил-2. Только одноместный и более грубых очертаний.

И безо всякого вооружения, разумеется.

Пробный выезд Эйхгорн совершил в день Замшевого Тигра. Пока без взлета — просто закрыл задвижку и покатался немного по двору, опробовал движок. Тот невыносимо долго разогревался, а когда наконец разогрелся — стал издавать кряхтящие хлопки, вызвавшие у пажей шумное гиканье. Те столпились вокруг крылатой машины и дружно ржали, пока Эйхгорн нарезал круги.

Король тоже соизволил выйти и милостиво покивать. Его придворный волшебник в кои-то веки сотворил настоящее волшебство. Жаль только, что оно издает такие неприятные звуки.

— Мэтр, а зачем твоя самоходная карета так громко пускает ветры? — полюбопытствовал король, когда Эйхгорн остановил самолет.

— Это не ветры, это особенности силовой установки, — мрачно ответил тот. — Постараюсь это исправить, когда буду работать над следующей моделью.

— Постарайся, постарайся. А то срам же какой-то. Покататься можно?

— Машина одноместная, двоих не поднимет.

— Вот все-то у тебя какое-то недоделанное, — вздохнул король. — С ограничениями всякими. Опять звезды, что ли, неблагоприятно расположены?

— Нет, просто алюминия мало.

— Так ты еще наколдуй, — недоуменно посмотрел король. — Вот умный вроде человек, халат носишь, а элементарных вещей не понимаешь.

Эйхгорн вылез из кабины и придирчиво осмотрел свой самолет. Выглядел тот… неказисто. Некрашеный, собранный примитивными инструментами в примитивных условиях… даже немного стыдно подниматься на таком в воздух.

И лопасти пропеллера надо еще немного подточить…

Тем не менее, в целом машина готова к работе. Дождаться подходящей погоды — и можно отправляться в путь. Эйхгорн не ждал многого от своего творения, так что взлетать собирался в самых благоприятных условиях.

Только вот… чего-то еще не хватает. Какой-то последней мелочи, завершающей черточки…

— Мэтр, а как эта штука называется? — весело крикнула одна из фрейлин.

Эйхгорн задумчиво кивнул. Да, именно вот этого и не хватает. Он обмакнул кисть в банку с тушью, помедлил немного, вспомнил, какие звуки агрегат издавал во время работы, и вывел на борту: «Переперделка».

Его несуразному творению такое название подходило просто идеально.

Но по крайней мере оно ничем не пахло. Термодвигатель источал сильный жар, зато в плане ароматов был абсолютно нейтрален. Топливо в нем отсутствовало, а в качестве моторного масла Эйхгорн использовал растительное. Разумеется, не подсолнечное и не оливковое (да таких в Парибуле и не нашлось), а касторовое. Оно вполне годится на роль смазки.

Теперь осталось собрать вещи в дорогу и придумать отмазку для короля. Можно, конечно, просто уволиться, но Эйхгорн не знал, как король к этому отнесется. Да и не хотелось окончательно сжигать мосты — мало ли как дело обернется?

В качестве отмазки Эйхгорн избрал паломничество. Оно, как оказалось, играет в этом мире ту же роль, что на Земле туризм. Бывает двух видов — целенаправленное и поисковое. В первом случае пилигрим отправляется в определенное место — например, в священный Хастеллахешидд или Панденис, Город Всех Богов. Во втором случае пытается отыскать некую затерянную святыню — например, Зал Высшего Суда или Дом Загадок. Такой как бы турпоход без определенного маршрута.

Говорят, в древности был особенно популярен поиск рукописного оригинала Ктавы — его искали с таким же упорством, как на Земле Святой Грааль. Однако девятьсот лет назад эту книжку таки нашли, и теперь она хранится в том самом Панденисе, столице Астучии.

Этим поводом Эйхгорн и воспользовался. Король, узнав, что его придворный чародей собрался в паломничество, недовольно покряхтел, но возражать не стал и даже велел казначею выдать отпускные.

— На могилу Бриара собрались, мэтр? — спросил тот, скупо отсчитывая золотые.

— На нее, — не моргнув глазом ответил Эйхгорн.

Он уже знал, что могила Бриара — главная святыня волшебников. Считается, что каждый уважающий себя чародей должен хотя бы раз в жизни посетить ее, почтить память величайшего в истории чудотворца.

Эйхгорн понятия не имел, где эта могила находится, но его это и не интересовало.

В тот же день Эйхгорн принялся упаковывать вещи — прежде всего, провизию. Три палки сухого говяжьего суджука — твердого, как камень, но способного храниться годами. Килограмм сушеного мяса — довольно вкусного. Куль сухарей — хорошо просоленных, хрустящих. Сушеный картофель — предварительно сваренный, нарезанный тонкими ломтями. Сушеный лук.

В итоге припасы заняли примерно половину грузоотсека. Около десяти килограммов мяса, хлеба и овощей (почти все — в сушеном виде) и пять литров воды. Из них два — в привезенной еще с Земли пластиковой бутылке, три — в большом кожаном мехе. Кроме того, термос с горячим кофе и кувшин особого королевского сидра.

Остальное Эйхгорн заполнил одеждой, лекарствами и инструментами. Прихватил купленную в книжной лавке карту северо-западной Сурении и приобретенную там же астролябию. Хотел еще взять и ландыш севера, но тому требовался горшок с землей, его требовалось поливать… слишком много возни. Уж лучше старый земной компас — какая по сути разница, что он указывает не на север, а на юго-восток?

Часть своих вещей Эйхгорн оставил в башне. Севший смартфон, зарядник, айпод, внешний аккумулятор… Все равно они больше не работают, незачем зря занимать место. Может, их найдет следующий придворный волшебник и тоже будет гадать, что это за волшебные вещи, как с ними обращаться…

А может, их просто выкинут на помойку.

Из техники при Эйхгорне остались только динамо-фонарик и диктофон. Первый заряжался от мускульных усилий, а второй пока израсходовал только три батарейки. Было бы и меньше, если бы Эйхгорн делал аудиозаметки пореже.

Эйхгорну хотелось еще взять в дорогу что-нибудь почитать, но вес приходилось выверять чуть ли не по граммам. Очень уж маленькая грузоподъемность. Эйхгорн мог позволить себе роскошь взять одну книгу… только какую?

Немного поразмыслив, он прихватил единственную, что так и не прочитал — рукописный справочник мэтра Гвенью. Конечно, как раз почитать-то его и не выйдет, зато в большом городе его, возможно, удастся сбыть. Настоящие волшебники ведь должны быть заинтересованы в таких вещах?

Эйхгорн очень хотел пообщаться с настоящими волшебниками.

Оба амулета он, разумеется, тоже взял с собой. И сломанное дальнозеркало — в надежде найти кого-нибудь, кто сможет починить. Вещица-то чрезвычайно полезная, если уметь обращаться.

Словно по заказу, следующий день выдался на редкость безветренным. Эйхгорн распрощался с королем, с королевой, с королевскими детьми, с бухим принцем Шевузирдом, с Еонеком, с поваром, с портнихами, с эдилом, с казначеем и даже с суровым епископом. Прощались не навсегда — царедворцы полагали, что Эйхгорн просто съездит ненадолго в отпуск. Сам же он рассчитывал посмотреть, что там за границей, а потом действовать соответственно.

Чтобы при необходимости взять расчет удаленно, Эйхгорн узнал номер королевского дальнозеркала. Даже если свое починить не удастся, в большом городе уж наверняка найдется какая-нибудь… зеркальная будка?.. Что-нибудь в таком духе.