И пришел с грозой военной… - Константин Калбазов

Звонко загрохотала сцепка, состав резко снижал скорость, дабы десантники не переломали себе кости, когда будут спрыгивать. Останавливаться полностью никак нельзя, иначе попадешь под накрытие. Осколки еще худо-бедно, но прямое попадание – это гарантированное поражение даже от гранаты полевого орудия: бронирование-то несерьезное, только пулю да осколок и остановит.

Сергей замер у узких смотровых щелей в командирской башенке, забранных стеклами в несколько слоев. При попадании в них уже ничего не рассмотришь, и придется откидывать остекление, чтобы наблюдать напрямую, но пулю или осколок один раз все же удержит, опять же вопрос – под каким углом ударит. Что касается осколка, то ему под прямым нипочем не попасть, так что от них защита вполне эффективна, а вот пуля… Если выстрел из винтовки будет с расстояния меньше трехсот метров, да под углом ближе к прямому, то свинцовый вестник смерти прошьет эту преграду с относительной легкостью. Ну не озаботились они триплексами, не до того было, а сейчас уже поздно, ну да уж как-нибудь. Все, пора.

– Пулеметчикам огонь на подавление! – Тут же загрохотали пулеметы, мгновенно наполнив тесное помещение лязгом металла, дробным грохотом выстрелов и едкими пороховыми газами. Вот еще и это: как-то про вентиляцию никто не подумал. Впрочем, и времени на это не было. – С левого борта! Пошли!

Стальные створки широких дверей раздаются в стороны, и моряки, мелко крестясь, начинают сноровисто выпрыгивать из продолжающего движение вагона. Действуют быстро и слаженно, все как и отрабатывалось на множестве тренировок. Спрыгнуть на землю, сгруппироваться, перекатиться и занять позицию. Винтовка уже у плеча, глаза выискивают цель. Бездумно палить нет смысла: противника сейчас прижимает пулеметный огонь – как-никак все четыре пулемета десантного отделения сейчас сосредоточены с этой стороны, опять же пулеметы на остальных площадках не молчат. Быстрый осмотр местности. Осмысление обстановки. Ага, вот они. Десантник припадает к прикладу, сажает цель на мушку. Выстрел.

Над головой грозно и страшно рявкает орудие, вслед за ним садят остальные. Итить твою! Со штанами-то все в порядке? Иди потом объясняй братве. На урезе холма вздымаются черные султаны разрывов. Артиллеристы бьют с ходу, но ничего, не мажут. Хорошо так кладут. Бронепоезд продолжает медленно, не быстрее десяти верст, двигаться вперед, на его бортах мечутся языки пламени от захлебывающихся пулеметов, пули с противным посвистом проносятся над головой. Невольно вспоминается тот день на стрельбище. Вот же уклунки, сколько страху тогда понагнали. Но сейчас полегче, пули проходят высоко над головой, не то что Васюков садил, чуть не задевая шкуру. Как-то издалека прилетает команда:

– Рота! В атаку! Перебежками! Ма-арш!

Стало быть, ему двигаться вперед. Все как учили. Если перебежками, то сначала вперед бежит первый взвод, а второй прикрывает, ведя огонь на подавление. Потом меняются. Руки под себя, толчок. Молодое тело легко подбрасывается, ноги толкают глинистую и каменистую почву, предательски осыпающуюся под сапогами. Новая форма пока еще не обмята, создает некоторые неудобства, но это только по первости – с новым оно всегда так. Прапорщик сдержал-таки слово, и моряки десанта обзавелись новой формой, но с формой стрелков ее никак не сравнить. По сути, она была все той же морской, вот только цвет у нее защитный и полоски на гюйсе не белые, а серые. А вот бескозырок не стало, вместо них какие-то береты, но ничего так, удобно, опять же и с форсом их носить тоже очень даже возможно. Кстати, сам прапорщик и показал как, ничего так прикид получился, солидный, а если еще и ряшка не слабая, так и вовсе орел, – не хуже бескозырки. Сапоги тоже не как у пехоты: голенища раза в два короче. А вот блеска нет. Вообще нет. Кокарды и пряжки выкрашены в грязно-зеленый цвет.

Пригнувшись и выписывая зигзаги, десантник пробегает пару десятков шагов и падает на землю, тут же перекатывается влево – и вновь приклад упирается в плечо, а глаза выискивают цель. Вот она. Выстрел. Затвор передернут, новый патрон досылается в ствол. Выстрел… Неподалеку плюхается кто-то из второго взвода. Значит, сейчас…

– Первый взвод! Вперед!

Вновь безудержный бег. Халтурить никак нельзя. Схалтурил – мертвец. Матрос бежит, низко пригнувшись и вихляя как пьяный, выкладываясь по полной. Очередные двадцать шагов позади. Залечь. Оружие к бою. Где ты там, родимый…

– Экипа-аж! Станови-ись! Равняйсь! Сми-ирна! Равнение на… Средину!

О как! Моряк-моряк, а строевая подготовка и выправка – куда кремлевским курсантам. Каста! Сейчас в строю замер весь личный состав бронепоезда, за исключением вооруженных дневальных, которые по одному постоянно несут службу на бронеплатформах и паровозе. Иначе никак. Военный объект все же, а потому охрана должна быть постоянной.

– Ваше превосходительство, в ходе учебного боя противник с занимаемых позиций выбит, все цели поражены! Потерь среди личного состава нет! Командир бронепоезда «Квантун» лейтенант Покручин!

– Спасибо за службу, братцы!

– Рады стараться, ваше пре-вос-хо-ди-тель-ство! – несется из полутора сотен луженых глоток.

Вид геройский, глаза горят азартом и радостью. Вот они стоят в монолитном строю, все как один. Пока все. Как сложится судьба дальше, неизвестно, уже сегодня в ночь оба бронепоезда выдвигаются к Цзиньчжоу: там, говорят, совсем скоро будет жарко. Японцы высадили все же десант: не смогли их братья остановить это безобразие. Эскадра заперта, миноносцы понесли большие потери, так что теперь и непонятно, сможет ли кто, случись, поддержать позиции с флангов. Пехтура так и вовсе, сказывают, ушами прохлопала, считай, и в бой с япошками не вступала. Несколько дней те преспокойно высаживались, а стрелки просто наблюдали. Было несколько столкновений, после чего все русские части откатились за перешеек. Так что, считай, кроме них, и поддержать дивизию будет некому, если японские корабли решат обстрелять русских с моря.

– Спасибо, Роман Дмитриевич, за подготовку экипажа бронепоезда, – когда распустили личный состав и остались одни офицеры, поблагодарил Макаров. – «Ляодун» тоже был неплох, но вы превзошли все мои ожидания. Роман Исидорович очень высоко оценил выучку вашего десанта.

– Признаться, не ожидал подобного от моряков, – подтвердил слова адмирала генерал Кондратенко. – Очень грамотные действия. Вот только не лишний ли расход патронов при атаке противника на закрытых позициях?

– Никак нет, ваше превосходительство, – не выдержал присутствующий здесь же Звонарев. Прапорщику-то помолчать бы, но вот не выдержал – видать, совсем отвык от службы. Ну да чего уж теперь-то. – В этом случае пулеметы действуют на подавление противника, не давая ему высунуться, что способствует беспрепятственному продвижению атакующих, и как результат – более низкие потери. Жизни людей дороже, чем лишняя сотня патронов.

– Кажется, это вы были инициатором идеи с бронепоездами?

– Я только высказал предложение, остальные заслуги принадлежат подполковнику Меллеру.

– Полноте, – довольный собой, решил поскромничать названный офицер. – Не надо так скромничать. Да, что касается деталей, тут без ложной скромности соглашусь с вами, но вы явились генератором идеи, а это дорогого стоит. Знаете, Роман Исидорович, Сергей Владимирович является учредителем концерна «Росич», и все, что я о нем слышал, указывает на то, что он обладает талантом замечать неочевидное, но лежащее на поверхности.

Тут уж пришлось краснеть самому Сергею. Если Меллер покрылся румянцем от удовольствия, осознавая, что похвала вполне заслуженная, то его залила краска стыда. Да-да, именно стыда. Он на протяжении многих лет бессовестно присваивал себе изобретения, фонтанировал идеями, беззастенчиво выдавая их за свои, а вот теперь, перед этими людьми, ему стало стыдно. Кто он по сути – простой среднестатистический представитель общества конца двадцатого века, знающий то, что здесь и сейчас еще неизвестно. А еще – вор. Однако он предпочел отмести эти мысли. Лишнее это. Потом, выхода у него все одно нет, надо быть тем, за кого тебя все принимают.

– Однако как же быть с лишней сотней патронов? – внимательно посмотрев на Звонарева, поинтересовался Кондратенко.

– А очень просто: наладить выпуск – и всех делов. Сегодня на казенных заводах производят патроны, используя технологию, которой уже около пятидесяти лет, отсюда и дороговизна, и незначительные объемы. У «Росича», к примеру, в Артуре имеется патронный цех, так я вас уверяю, что в чем в чем, но в патронах в Порт-Артуре недостатка не будет.

– Если их у вас будут закупать?

– Прошу прощения, ваше превосходительство, но в настоящий момент я на службе и к коммерческим операциям касательства не имею.

– И все же?