Фантастика - Борис Акунин

— Где?

— К-ктоо? — тоненько заикнулась блондинка.

— Самаа знааешь!

Она ничего не ответила, только сглотнула, но умник ни с того ни с сего сказал:

— Даа, нам нуужен Илья Петроович. Гдее его ка-бинеет? Ведии!

У той кровь так и отлила от лица. Но упираться очкастая и не подумала. Показала куда-то дрожащим пальцем:

— Это там…

— Скорей, лысый вызовет подмогу! — крикнул Сергей, которому была невыносима медлительность тех двоих.

Дарновский его понял — начинал привыкать к скороговорке, что ли.

— Не вызовет. Он в звукоизолированном отсеке. Выстрелов слышать не мог.

— Откуда ты знаешь?

Умник лишь улыбнулся своей поганенькой улыбочкой. Когда-нибудь он проглотит ее вместе с зубами, пообещал себе Дронов, и напарник сразу посерьезнел. Будто подслушал.

Коридор закончился дверью с электронным замком.

— Открывай! — приказал Роберт.

А Сергей из Режима пока вышел. Нельзя злоупотреблять — слишком много сил высасывает, а они еще могут понадобится.

Блондинка тихо сказала:

— Код знает только Илья Петрович…

Дарновский снова взял ее за плечи, будто собрался поцеловать.

— Ну так вызови его.

Сообразил же, что лысого Илью Петровича можно вызвать! Умник есть умник.

Очкастая девка нажала какую-то кнопочку:

— Да? — отозвался приятный мужской голос. На всякий случай Сергей взял блондинку двумя пальцами пониже затылка и сдавил — мол, если что, хребет сломаю. Дарновский тоже внес свой вклад — приставил ей «стечкина» к виску.

— Илья Петрович, это я, Алина.

Пискнул замок, дверь приоткрылась.

Тихоня

Сергей сразу цапнул иголку и вперед. Токо-так, токо-так!

Комната без окон. Искусственный свет, яркий. Какие-то навороченные приборы, шкафы с пробирками, непонятные схемы на стенах. За большим столом, заваленном бумажками, лысый дядя в золотых очочках. По виду — профессор.

Увидел гостей, потянулся куда-то вниз, только где ему Дронова опередить. Сергей прыгнул прямо от двери на стол, пихнул этого самого Петровича, но не сильно — только чтоб тот откатился от кнопки (или что у него там) на кресле с колесиками.

Все равно толчок получился довольно конкретный — лысый въехал спиной в стену и приложился затылком, но не сильно, без отруба.

И сразу стал бледный, очки съехали, губы заходили ходуном. Сообразил, что к чему.

Дарновский усадил блондинку Алину в другое кресло, насильно. Предупредил:

— Хочешь жить — сиди тихо. — Потом перегнулся через стол и хорошо так, убедительно спросил. — Где она?

— Вы Дарновский. А вы Дронов…

Петрович перевел взгляд с одного на другого и вдруг зажмурился. Надо думать, с перепуга.

Мымра крашеная: «Ой!» — и тоже прикрыла глаза ладонями.

— Сюда смотреть! — гаркнул Роберт. Профессор замотал головой.

— Сергей, заставь его открыть глаза!

— Зачем? — удивился Дронов. — Если б он уши заткнул — другое дело. А спрашивать и так можно.

— Делай, что говорю! — взбеленился умник.

— Да как я его заставлю?

— Не знаю! Врежь ему!

Разозлился тут Сергей. Тем более, он все равно уже с Режима съехал.

— Да пошел ты! Что я тебе, гестапо, что ли? Пускай так говорит. Вот если не захочет, тогда я ему лысину на пупок натяну.

— Сергей Иванович, вы не в курсе, — сказал зажмуренный. — Ваш друг сканирует эманацию подкорки по глазам.

— Чего?

— Читает чужие мысли. Есть у него такой талант.

Сначала Сергей решил, что Петрович насмехается, хочет дураком выставить. Но потом кое-что припомнил и медленно повернулся к иуде Роберту. Куда бы тебе, тварь ты подлая, вмазать — по очкам или в челюсть.

— Я тебе вмажу, — быстро прикрыл лицо Дарновский, чем окончательно себя выдал. — Ты что, не понял, Лобачевский: Илья Петрович нас стравить хочет?

Обошел вокруг стола и как треснет лысого рукояткой «стечкина» по лбу.

— Где Анна?

Прав был Роберт, скотина, тысячу раз прав. Не до разборок, после поквитаемся.

— Да, где Мария? — рявкнул Дронов и показал профессору кулак.

— Ее тут нет.

— Не ври! — хором крикнули напарники, а Дарновский снова стукнул Петровича, теперь по лысине.

— Только не по голове, прошу вас, — жалобно попросил тот. — Я ведь не отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Дама, которую вы ищете, действительно, пробыла здесь некоторое время. Потом ее перевезли в другое место. Если не ошибаюсь, 12-го числа. Нет, прошу прощения, 13-го. Мы свою работу выполнили, держать ее здесь далее было незачем.

— Какую работу? — дрогнувшим голосом спросил Дронов.

— Комплексное обследование: физиологическое, нооневрологическое, психометрическое, химанализ. Установили, что она не зомбоид и отправили в Санаторий.

— Зомбоид?

Сергей озадаченно посмотрел на Роберта, но у того на физиономии тоже было недоумение.

— Ну, что она не из полицаев, — пояснил профессор, по-прежнему не открывая глаз.

— Что ты мне туфту гонишь! — взорвался Дронов. — Я тебе сейчас зенки пальцами вытяну, чтоб Лукич в них заглянул! Где Мария?

Лысый весь сжался.

— Клянусь вам, ее увезли в Санаторий на спецавтомобиле.

— Тринадцатого? — Роберт полистал блокнот. — На «скорой помощи», в 15.21?

— Не помню, во сколько. Кажется, да, в середине дня. Да вы сами можете убедиться.

Прикрывая глаза от Дарновского рукой, он подкатился на кресле к столу, стал передвигать папки.

Сергей заметил, что Алина подглядывает из-за ладоней, но всякий раз, когда Роберт смотрит в ее сторону, сдвигает пальцы.

Ну Робчик, ну проныра. Это он и у Марии таким манером в мыслях копался? Тогда нечего удивляться, что он сумел заморочить девочке голову.

— Вот, извольте.

Профессор показал темно-синюю папку с наклейкой:

«М.И. Долина, 1970 г. р., категория 3/М(?)»

— Что такое категория 3/М? — нахмурился Дарновский.

— Зомбоид или мутант. Первыми занимаемся мы, вторыми — Санаторий. Гражданка Долина не наша, поэтому и отправлена туда.

Надо же, оказывается, ее фамилия «Долина». Красиво, особенно если ударение на втором слоге. А насчет имени…

— М.И.! Видал? — торжествующе сказал Сергей умнику, оттолкнув профессора обратно к стенке — чтоб до кнопки не дотянулся. — Я говорил, никакая она не Анна, а Мария. Съел?

— Какие зомбоиды, какие мутанты? — затряс головой Роберт, а от Сергея отмахнулся. — Сам ты Мария. Дай сюда.

Открыл папку, прочитал вслух:

— «Фамилия: Долина. Имя: Марианна. Отчество: Игоревна…»