Отец моего парня (СИ) - Бушар Сандра

Надо было что-то делать, как-то угомонить его. Но вокруг стояли мои одногруппники, хоть и являющиеся косвенными друзьями. Все равно в их надежности следовало усомниться.

— Дима! — закричала я, приняв единственное правильное решение. Плевать было, что подумают остальные. Главное, чтобы все не закончилось тюрьмой. Я кинулась на мужчину, пытаясь оторвать его кулак от Валеры. — Прошу тебя… Оно того не стоит, я в порядке… Все хорошо, клянусь! Посмотри на меня, умоляю…

— «Дима»? — переспросил охреневший Валера, переводя взгляд с меня, на раскрасневшегося отца. В какой-то момент с губ его сорвался нервный смешок, — Это ты че и с ней тоже мутишь… Класс вообще, папа! А на меня тут еще и наезжаешь! Бабу у меня увел и рад! Вместе в армию пойдем, или как?

Дима бросил на меня краткий взгляд. Внимательный и цепкий. Одними губами я прошептала ему: «Прошу тебя, хватит!» и он услышал меня, вдруг встал с места. Резко, будто боялся передумать. И когда я думала, что шоу кончилось, он вдруг просто взял меня за руку, подтянул к себе, глядя в этот момент исключительно на Валеру:

— Я не «мучу» с Машей, дебила кусок. Мы вместе. — и пока мое сердце перестало биться, а сознание принялось медленно отъезжать, он продолжил: — Так что еще раз я тебя увижу в пяти километрах от нее – пеняй на себя. Член тебе вместе с яйцами оторву, и ты у меня их сожрешь.

— Пап, — засмеялся Валера, — ты сдурел, да?

— А про армию я не шутил, — продолжил Дима, как ни в чем ни бывало, — завтра тебя заберут. Научишься не поднимать руку на слабый пол.

Развернувшись на пятках, Дима быстро, широкими шагами направился к выходу, потянув меня за собой. Я была настолько ошарашена всем происходящим, что последовала за ним, приходилось буквально бежать.

— Стой! — закричала я, задыхаясь. Но тот и не подумал. — Дима, Лерка все на камеру снимала, надо бы…

Клуб был мало известный, недалеко от спального района на окраине города. Авто Димы оказалось припарковано прямо под каким-то деревом с обратной стороны клуба. Почти там же, где мы совсем недавно разговаривали.

— Игнат, — рявкнул Дима и охранник выскочил с водительского сидения, как ошпаренный. Чуть не убился об порог. — Зайди внутрь, под четким контролем Валерку домой отвези и запри там до завтра. Разрешаю врезать ему от души пару раз. Пить и есть не давать, интернет выключи! Будет возмущаться? Все мое у него забери и нахер пусть валит. — Игнат кратко кивнул и бросился к дверям, как его снова окликнули: — А, еще… Телефон у Лерки забери. Мне его принеси.

— Но, — вдруг удивленно запричитал тот, — босс…

— Не понятно что-то сказал? — совсем не по-доброму переспросил Дима, на бок выгнув голову.

Игнат поперхнулся, делая шаг назад:

— Все будет, босс! Все понял, простите.

Я проследила за тем, как Игнат входил внутрь клуба. Было больно за него. Он-то не знал, какая сука эта Лера. Даже не попыталась мне помочь… Но, если их отношения закончатся именно сейчас, так будет лучше именно для него.

Я вернулась в реальность от резкого удара кулака по капоту машины. Обернулась и увидела Диму, нависающего над своей ласточкой. Тяжело дышащего. Сжимающего и разминающего кулаки.

— Спасибо, что помог, — первой подала головой я не смело. — Пойду я, наверное…

Не успела сделать и шагу, как мужской хрип пробрал до костей:

— СТОЯТЬ!

Замерев на месте, я обняла себя руками. Потому что на улице была пурга, а Дима вытащил меня из клуба без верхней одежды. Окинув меня быстрым взглядом, он снял с себя пальто. Думала, накинет мне на плечи. Куда там! Заставил продеть руки и застегнул на все пуговицу, под самую шею.

— Нам надо поговорить, — выдохнул он устало. Так близко, что я чувствовала вкус табака на своих губах. Ментолового. Не знала, что он курит…

— О чем? — спросила я, пребывая ровно в том же расположении духа: словно кто-то все силы высосал. — О том, как целую неделю тебе было на меня похрен, а сейчас вдруг осенило?

— Похрен, блядь, — засмеялся тот нервно. Сделал шаг назад, достал из кармана пачку сигарет. Та оказалась пуста, и он отшвырнул ее в сторону, безбожно матерясь. А затем и вовсе взорвался, оглушая парковку: — Маша, я нахрен признался тебе в любви!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А потом опять пропал! — в тон ему закричала я, — Разве это не признак того, что ты просто ляпнул лишнего на эмоциях?

— Я похож, — процедил он по слогам угрожающе, — на человека, который разбрасывается подобными признаниями?

Мне стало нечем дышать, когда он снова поравнялся со мной, но все равно нашла силы выдохнуть:

— Если бы я не написала тебе тогда, ты бы не сказал… п-одобного.

— Неделька в тишине должна была пойти тебе на пользу, — Дима внимательно осмотрел меня с ног до головы, недовольно качая головой. — А получилось, как всегда.

— Это ты про беременность какой-то телки? — выгнув бровь, я внимательно уставилась на него, ожидая объяснений. Дима чертыхнулся и отвернулся. — И когда ты собирался мне сказать??

— Маша, у меня есть прошлое, — пояснил он, как малому дитя: по слогам и медленно. — Я спал с другими женщинами до тебя. И…

Он замолчал. Мое горло будто сжали в кулак, но я нашла в себе силы проскрипеть осипшим голосом:

— И… какая-то из них залетела?

— Да. — наконец признался он и меня кто-то словно ударил под дых.

Это было больнее, чем пощечина Валеры. Больнее, чем все на свете. Знать, что кто-то носит под сердцем ребенка мужчины, которого ты любишь. Я зажмурилась, сжала пальцы руки и ноги. Мне так хотелось просить его бросить эту девушку. Так хотелось умолять выбрать меня… Но, могла ли я? Имела ли право? Конечно, нет.

— Дим, — я задыхалась, умирала в тот момент каждой клеточкой тела, — Ты должен остаться с ребенком. Создать семью. Так… правильно.

С губ сорвался стон, когда знакомые и такие родные руки сжали мои предплечья, сильно встряхнув.

— Что ты такое несешь, Машунь? — с каким-то странным испугом, остервенением, безысходностью протянул он. Тело мое покрылось мурашками. Такого Диму я видела впервые. — У нее маленький срок, пока невозможно даже тест ДНК сделать. Откуда я знаю, что это от меня? Я по-твоему совсем придурок, который почти к полтиннику предохраняться не научился?? Столько таких до нее было! К тому же, даже если и от меня… Мы что, в каменном веке? С хера ли я должен жениться на ней из-за ребенка... Существует раздельная опека.

— Ну, — я шмыгнула носом и наконец нашла в себе силы посмотреть на Диму. Его карие глаза отражали такой спектр эмоций: нежности, желания, растерянности… — ты же как-то встречался с ней раньше. А ребенку нужен отец.

— Я много с кем «встречался», — мягко прошептал он, немного надрывно. Я прикусила губу, чтобы не разрыдаться, но все равно хлюпала носом и вздрагивала. Тогда Дима резко прижал меня к себе. Так сильно, что стало нечем дышать. Одна его рука разместилась на талии, пальцы другой проникли в волосы, немного их сжимая. Он будто боялся, что я буду сбегать. — Машунь, я не знаю, поймешь ли ты меня… Это звучит дико и вообще не адекватно.

— Лучше, чем не говорить ничего, — мягко поправила его я, сдаваясь. Позволяя себе обнять мужчину. Даже если сейчас он скажет, что уходит навсегда. Эти объятия будут греть меня всю оставшуюся жизнь.

— Для меня все началось не в этот Новый Год, а намного раньше, — с осторожностью проговорил он, делая большие паузы. Пытаясь почувствовать мою реакцию на каждое предложение. — В первый день учебы Валерки в вузе. Ты была в том красном платье. Такая безумно красивая, аж дух перехватило. Никогда не верил, что можно запасть на кого-то с первого взгляда, но случилась ты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Дим, — слезы таки сорвались, делая рубашку мужчины мокрой. Это было слишком мило для него! Слишком откровенно!

— И, — продолжил тот, нервно, сбивчиво, — я немного… эмм… помешался на тебе. Начал капать информацию… Меня прямо заклинило. Но ты была слишком маленькая. Такая нежная, невинная, безумно трогательная… Как фарфоровая куколка. Я не хотел просто портить тебя и медлил. Не знаю, почему. Боялся сделать больно? Думал, что пройдет? — он резко вдохнул, придавив меня к себе намертво. — А потом Валера привел тебя в дом, и вы начали встречаться. Это далось мне намного тяжелее, чем я могу передать словами.