Мой отец – нарком Берия - Серго Берия

Отлично помню, что впоследствии отец выступал против создания Карело-Финской Советской Социалистической Республики. Таким образом, говорил он, мы никогда не будем иметь доброго соседа. Это будет запуганная страна, которую можно удержать в союзе с нами лишь силой. Отношения с Финляндией, впрочем, как и с другими соседями, следует строить совершенно иначе.

Карело-Финская ССР просуществовала, тем не менее, до лета 1956 года, что, конечно же, не способствовало взаимопониманию с Финляндией.

Совсем недавно рассекречена полная стенограмма совещания высшего командования Красной Армии, проходившего в последнюю неделю 1940 года. Именно на нем рассматривался опыт войны с Финляндией. Но основные выводы руководство страны сделало гораздо раньше. Для Сталина советско-финская война стала огромным потрясением. Он окончательно понял, что представляет собой, скажем, Ворошилов, тогдашний нарком обороны. Он не только снял его с должности, но и вообще хотел отстранить от дел.

Часто говорят о всесилии Сталина, но это не так. Не был он всесильным. Он вынужден был считаться с обстоятельствами.

Ворошилов воспринимался народом как герой гражданской войны. Годами создавался соответствующий имидж, и разрушать его Сталин не хотел. Он считал, что в его окружении должны быть русские люди. А Ворошилов был именно таким человеком с соответствующей биографией.

– Это мы знаем, что он дурак, – не раз говорил в узком кругу Сталин, – но страна этого не знает…

Финская война многое изменила не только в руководстве Красной Армии. С учетом ее опыта сразу же было принято решение о создании танковых корпусов, новых видов вооружений. Армию начали серьезно готовить к современной войне. И Сталин, и сами военные убедились: Советский Союз абсолютно не готов к реальным боевым действиям.

А время не ждало. Когда план «Барбаросса» оказался у отца, на Лубянку тут же пригласили представителей Генерального штаба. Материалы, о которых впоследствии так много было написано и у нас, и на Западе, требовали серьезной обработки. Не теряя времени, военные принялись за дело – переводили документы, переносили планы наступления на наши карты. Василевский со своими людьми этим занимался под контролем Жукова. Сталин, разумеется, знал и о существовании самого плана, и о сроках наступления.

На стол Сталина план «Барбаросса» – директиву Гитлера № 21 – положил отец вместе с Жуковым, Василевским и двумя начальниками управлений Генерального штаба РККА. Сроки наступления немцы, правда, впоследствии немного изменили, но сам план – нет. Так что ничего неожиданного, как пишут, не произошло. Войну ждали. К войне готовились.

Примерно за месяц до начала боевых действий я вместе с отцом оказался в Кронштадте. О цели поездки отца я узнал позднее. На этой военно-морской базе я готов был увидеть что угодно, только не немецкую подводную лодку. На ее борту я не был, но хорошо помню, что стояла она у пирса под охраной. Лодку прикрывали тральщики, чтобы корабль не просматривался ни с моря, ни с берега.

Вначале с командиром немецкой лодки беседовали мой отец и нарком Военно-морского Флота Николай Герасимович Кузнецов. При этом присутствовал еще Лев Михайлович Галлер, в довоенные годы командующий Балтийским флотом, начальник Главного морского штаба, заместитель наркома ВМФ. Вторая встреча проходила у отца с немецким офицером с глазу на глаз. Командир лодки сообщил, что у него на борту боевой пакет (не знаю лишь, вскрывали его тогда или нет), который он вскроет после начала боевых действий. Рассказал, что определен квадрат, куда он должен выйти в первые часы войны, и противник – корабли Военно-морского Флота СССР, которые он будет торпедировать при встрече.

Он же доложил отцу, что за день или за два до начала войны все немецкие суда уйдут из советских портов, а советские будут задержаны в портах Германии. Когда отец сообщил об этом Сталину, тот приказал никаких упреждающих мер не принимать…

На следующий день мы отправились в Москву, и я до сих пор не знаю, что за всем этим стоит. Адмирал Кузнецов о заходе на нашу базу немецкой подводной лодки в своих мемуарах не обмолвился ни словом. Ничего впоследствии не доводилось мне слышать и о судьбе командира корабля, его экипажа. Такая странная история.

А вот как встретил войну флот, известно. Командовал им, как я уже говорил, адмирал Николай Герасимович Кузнецов.

Из официальных источников:

Адмирал флота Советского Союза, Герой Советского Союза Николай Кузнецов. Родился в 1904 году. На флоте с 1919 года. В 20-е – 30-е годы – вахтенный командир крейсера «Червона Украина» Морских Сил Черного моря, слушатель Военно-морской академии, старший помощник командира крейсера «Красный Кавказ». В 1936–1937 гг. – военно-морской атташе и главный военно-морской советник в Испании. В предвоенные годы – заместитель командующего, командующий Тихоокеанским флотом, заместитель наркома, нарком ВМФ.

В 1947–1948 гг. – начальник военно-морских учебных заведений, до февраля 1950 г. – заместитель главкома войск Дальнего Востока по военно-морским силам.

В 1950–1951 гг. – командующий Тихоокеанским флотом, в 1951–1955 гг. – военно-морской министр, первый заместитель министра обороны СССР – главком ВМС. С февраля 1956 г. – в отставке. Скончался в 1974 году.

Это был товарищ моего отца. Очень обаятельный человек, невероятно мне импонировал. Часто бывал у нас дома.

Начинал краснофлотцем на Северо-Двинской флотилии. В 35 лет возглавил Наркомат Военно-морского Флота. Чрезвычайно одаренный человек, настоящий флотоводец. Помню их разговоры с моим отцом о будущем флота. Оба отлично понимали, что построить авианосный флот нам не под силу, но настоящий боеспособный флот, знали, необходим. После войны вместе разрабатывали программу строительства советских военно-морских сил. Многое удалось осуществить. Отец до этого не дожил, а Кузнецову удалось стать свидетелем того, как потом резали боевые корабли на металлолом по распоряжению Хрущева и его окружения…

Очень откровенный был человек. Если уж не любил кого – никогда не скрывал. Ворошилова, скажем, ни в грош не ставил как военного руководителя.

Кремлевская верхушка жила совершенно по другим правилам. Там нельзя было, как говорят, высовываться, идти напролом. Следовало выждать, подготовить сторонников и т. п. А Кузнецов был человек прямой, увлекающийся, зачастую опережал события. Все его взлеты и падения не случайны, видимо.

Сталину он нравился. Волевой, талантливый человек. Мне моряки, помнившие его по Испании, много о нем рассказывали. В самой сложной обстановке, говорили, не терялся. Так он и войну начал. Всюду были потери, а флот все корабли сохранил.