Вторая мировая: ошибки, промахи, потери - Лен Дейтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, военная разведка помогла бы союзникам избавиться от панического страха перед неприятельскими шпионами. Слухи об успешных действиях германских парашютистов, переодетых в голландскую военную форму, разрослись в рассказы о немецких шпионах, переодетых в форму старших офицеров союзных армий, направляющих солдат навстречу гибели. Местные жители, не знающие английского языка, считались саботажниками; на тех же, кто говорил по-английски, косились как на шпионов. Перепуганным солдатам повсюду мерещились сигналы и ориентиры, искусно вырезанные среди деревьев и полей. Любое мерцание света, например сквозь приоткрытую дверь, воспринималось как сигналы германских разведчиков. Слухи становились все более и более пугающими. Типичным примером может служить в остальном достаточно трезвый отчет о боевых действиях полка гвардейских гренадер:
«Особенно сильное впечатление произвел один случай тщательно спланированной разведывательной операции неприятеля. После того как обстрел германских орудий стал особенно интенсивным, обитатели фермы, где разместился наш штаб, решили покинуть свой дом. Мадам, два дня назад тепло встречавшая гренадеров беглой английской речью, попрощалась с коровами, лошадьми и своими гостями и ушла, заливаясь слезами. Через два часа штаб подвергся целенаправленному артиллерийскому обстрелу. Заподозрив неладное, гренадеры исследовали ближайшие окрестности и на всех близлежащих полях обнаружили выкошенные стрелки, указывающие прямо на дом… Всеобщую панику усиливали переодетые в английскую форму немецкие шпионы».
В том же отчете сообщается, что в течение одного 20 мая батальон казнил семнадцать «вездесущих гражданских снайперов»! Нет никаких свидетельств того, что немцы прибегали к услугам снайперов из числа местных жителей — они прекрасно обходились без посторонней помощи, — а также того, что они старательно выкашивали стрелки среди полей. Однако казни местных жителей были распространенным явлением, что вызывало жажду отмщения среди друзей и родственников невинных жертв. Острая нехватка людей, владеющих иностранным языком, сильно усложняла отношения английских солдат с союзниками и местным населением.
Оглядываясь назад, трудно не согласиться с обвинениями, выдвинутыми французами против англичан: БЭС думали только о том, как бы скорее покинуть континент. Горт так и не допустил того, чтобы его армия стала частью союзных войск. Контратака английских частей под Аррасом продолжалась всего 48 часов, и это была единственная наступательная операция БЭС. Потери, понесенные англичанами, оказались значительно менее тяжелыми, чем потери тех, кто сражался бок о бок с ними. Французы утверждали, что Горт бросил их в тот момент, когда его помощь была нужна больше всего. На их взгляд, английская армия, действовавшая на континенте, лишь организовала собственное отступление, которое прикрывали французские части.
11. ОТСТУПЛЕНИЕ
Берлин, 25 июня 1940 года.
У меня сложилось впечатление, что мы стремительно движемся к единой валюте для всей Европы. Разумеется, это будет шаг вперед, имеющий, надо надеяться, самые долгосрочные последствия.
Письмо Гельмута фон Мольтке (военная разведка)Англичане начали подготовку эвакуации Британских экспедиционных сил с континента еще 19 мая 1940 года. Генерал лорд Горт, командующий БЭС, направил в Лондон офицера, чтобы обсудить вывод войск из Европы через Дюнкерк. Первоначально это отрабатывалось лишь как запасный вариант, но в тот же день штабные подразделения — не принимавшие непосредственного участия в боевых действиях — были отправлены поездом в Дюнкерк. Вскоре корабли, доставлявшие снаряжение и боеприпасы во Францию, переправили этих солдат обратно в Англию.
Начиная с 21 мая Горт стал отводить свои войска назад, следя за тем, чтобы они занимали участок побережья, откуда их смогут забрать корабли. Это было очень спорное решение, особенно если учесть, что англичане умышленно держали остальных союзников в неведении относительно своих действий и намерений. В штабе Горта не доверяли генералу Бланшару, командовавшему французскими дивизиями, занимавшими фронт непосредственно рядом с английскими войсками, сменившему погибшего в автокатастрофе генерала Бийотта, главнокомандующего северной группы армий, в состав которой входили БЭС.
По какому-то недоразумению до этого времени Горт получал приказы напрямую от верховного главнокомандующего генерала Гамелена, в тот день смещенного с этого поста. Утром 21 мая, когда германские танковые части прорвались в глубь Франции, новый главнокомандующий генерал Вейган отправился на передовую, чтобы лично ознакомиться с ситуацией. Горта пригласили на совещание только тогда, когда зашла речь об использовании в контрнаступлении английских частей. К тому времени, как Горт прибыл в ставку, Вейган уже уехал. Французы, обнаружив, что отошедшие английские войска оголили их фланги, потребовали от Горта вернуться на исходные позиции, но БЭС продолжали отступление.
В субботу 25 мая поступили сообщения о том, что германские, войска захватили порт Кале на побережье Ла-Манша, а также Булонь. В Дюнкерке порт после немецкой бомбардировки остался без электричества, поэтому портовые краны оказались выведены из строя. Разгрузка осуществлялась с помощью небольших судовых кранов. Времени оставалось в обрез, и очень большое значение приобретал участок фронта, удерживаемый бельгийской армией. Именно на нее теперь было нацелено острие германского наступления, именно ей уделяли внимание безжалостные «Люфтваффе». Если оборона бельгийцев будет прорвана или если они сложат оружие, Дюнкерк падет, и вместе с ним исчезнет единственная надежда на спасение английской армии.
Во Францию прибыл сэр Джон Дилл. Он занимал пост начальника Имперского генерального штаба, высшую военную должность Великобритании, и Горт, вероятно, рассчитывал получить приказ непосредственно от него. Однако Дилл, учтивый обходительный человек, не привез Горту никаких новостей и официальных распоряжений. Он только упомянул о том, что «дома становятся все более слышны критические замечания: как же так, БЭС, 200 тысяч солдат, значительно превосходящих в военном мастерстве этих бошей, ничем себя не проявили». Сказанные добродушным Диллом, эти слова явились для Горта пощечиной.
Вечером Горт остался у карты один, размышляя, сколько еще смогут продержаться бельгийцы. Внезапно он встал и направился к своему начальнику штаба и приказал перебросить две английские дивизии (5-ю и 50-ю), чтобы укрепить участок, защищаемый бельгийской армией. Импульсивное решение Горта скорее всего спасло БЭС от полного уничтожения, но он использовал тех самых людей, которых обещал Бланшару для только что обсуждавшегося совместного контрнаступления союзников. Вечером начальник штаба БЭС записал в своем дневнике доводы Горта насчет бельгийцев:
«Если они откроют фронт, немцы прорвутся к Дюнкерку с севера и нам будет конец. Если бельгийцам нужна помощь, ее им можем предоставить только мы… окруженный гарнизон сначала должен убедиться в прочности стен и лишь потом думать о вылазках».
Две дивизии, двигавшиеся всю ночь, заняли позицию вдоль канала Ипр-Комин, обращенную лицом на восток. В отчете о боевом пути полка Королевских шотландских фузилеров зафиксированы решающие последствия распоряжения Горта:
«Мы успели как раз вовремя. Германские войска предприняли наступление на рассвете 26 мая. Ожесточенные бои шли весь день — они были настолько кровопролитными, что три батальона Первой дивизии, бывшие в резерве, пришлось отправить на передовую… 27 мая бельгийцы открыли фронт. Они ни с кем не обсуждали предстоящую капитуляцию и уведомили о ней союзников в самый последний момент».
На самом деле бельгийская армия приняла на себя всю тяжесть германского наступления на севере. В течение недели король Леопольд предупреждал союзников, что возможности его армии на пределе. В действительности это англичане предали своих союзников. Бельгийцы не были поставлены в известность о предстоящем отходе БЭС. Узнав о капитуляции бельгийской армии, французский премьер-министр Поль Рейно немедленно выступил с радиообращением, в котором разразился гневными ядовитыми тирадами в адрес короля Леопольда и назвал его предателем. Черчиллю было известно о том, что эти скандальные обвинения совершенно беспочвенны, так как у него был специальный поверенный при штабе короля, но в то время он не хотел портить отношения с Рейно, выступая с опровержением, и бельгийский король был повсеместно провозглашен предателем.
Для англичан события развивались чересчур стремительно. Один английский офицер-артиллерист, получив новую карту, сказал:
